Новая Земля - читать онлайн книгу. Автор: Ариф Алиев cтр.№ 14

— По 6, одна не делится.

— Бери себе.

— Благодарю.

Костя Ганшин закинул в рот 7 горошин и принялся их грызть, а когда сгрыз, спросил:

— Жилин, какой сегодня день?

— Среда.

— А число какое?

— 8-е.

— Уверен?

— Да, 8-е июня.

— 8-е, говоришь?

— Да. День социальных работников.

— Покажи календарик.

Я показал календарик. 8-е июня было зачеркнуто.

Костя Ганшин знает, я всегда зачеркиваю день после завтрака. Завтрак съеден — день зачеркнут.

Хотя надо бы зачеркивать после ужина или, еще честнее, на следующее утро. Мой 2-й по счету сокамерник, чечен Иса, умер на прогулке. Я видел его календарик, он успел зачеркнуть день своей смерти. Шел дождь. Чечен Иса задрал голову, открыл рот, высунул язык, чтобы поймать чистые вкусные капли. И задохнулся, ноги подкосились, вскинул руку, рванул цепь, упал лбом в мокрый асфальтовый пол, и я упал, разбил губу об его затылок, выматерил мертвого за свою губу разбитую и за впившуюся в запястье сталь и содранную кожу, наручники одни на двоих, живой, как выяснилось, падает на мертвого. Набежали дежурные, думали, я Ису убил, разбирались под дождем, глаза ему мяли, думали, он прикинулся мертвым, на меня орали, чтобы отодвинулся, голову отвернул, глаза закрыл, ноги поджал, руки ладонями на асфальт, не хотели наручники снимать и не снимали долго, пнули под ребра, очень мне надо на прогулке его убивать, я и в камере его мог убить.

Я показал ногтем, что 8-е июня зачеркнуто.

Костя Ганшин наклонился.

Он близорукий, но очки ему не разрешены из-за попытки суицида, а я не хотел ему в руки календарик давать. Не из суеверия, нет, но календарик и без того грязнится, крестики смазываются, края обтрепываются.

Костя Ганшин наклонился и посмотрел на цифру над моим ногтем:

— 8-е сегодня?

— Да.

— 8-е июня?

— День социальных работников.

— Мне по хуй.

Я подумал, убью Костю Ганшина, когда сядем ужинать, на первой ложке. Да, когда он поднесет ко рту первую ложку, тогда убью. Он зачерпнет из миски теплую волглую перловку и будет думать о перловке, о горелом запахе, о том, как раздавит зубами напитавшиеся водой, но еще твердые зерна и хотя бы на время загасит кислоту в гастритном желудке. И мысли будут в его голове проноситься не задерживаясь, десятками в полсекунды. Он загадает, пересолена каша или недосолена, вспомнит, как прошлой осенью расщербатил передний зуб о камешек в такой же каше, попытается по цвету определить, закинули в котел кусок комбижира, или маргарина кусок, или пальмового масла, или топленого из жестяной бочки, просроченного, с плесенью, но не сможет определить по всегдашней малости любого жира, синтетического или натурального, растительного или животного, свежего или гнилого, поварам без разницы, они воруют заподряд, воруют гнилой жир, чтобы назавтра заменить на свежий, воруют дешевый, чтобы назавтра своровать дорогой, Костя Ганшин пожалеет, что давно нет работы, и денег на ларек нет, и посылок нет и приходится жрать вонючую перловку и мучиться от изжоги. И тут я убью его.

А если я не убью его, ночью он убьет меня. Костя Ганшин достал свой календарик и нашел июнь, 8-е, суббота. Календарик у него самый странный из всех, какие я когда-либо видел. И не потому он странный, что издан для участников Международного фестиваля института кинематографии, а потому что на нем сразу два года — 2012-й и 2013-й. На календарике изображен кусок кинопленки и приз — человек в кепке, кожаной куртке, в бриджах и гамашах, а на плече у человека старый киноаппарат на треноге. Внизу надпись: «Посвящается 80-летию Андрея Тарковского», а в правом верхнем углу эпиграф, изречение Тарковского: «Кинематограф обязан не затушевывать реальность, а выявлять ее». Календарик Косте Ганшину привезла мать, а как тот к ней попал, он не знал, не спросил. Судя по разным признакам, мать его такая же психофобная, как и сам Костя Ганшин. Нормальный человек разве прислал бы психбольному сыну-маньяку страннейший календарик сразу на два года? Или я не прав, и она предчувствовала свою смерть и поэтому сознательно искала и нашла двойной календарик? Психи в некоторых вопросах гораздо дальновиднее так называемых нормальных людей.

Они с матерью жили в поселке Коммунар под Петербургом. Он почти что мой земляк, Костя Ганшин. После отчисления с матмеха он работал шашлычником неподалеку от дома, на станции «Павловск», а мать торговала на рынке в мясном павильоне и снабжала сына мясом — обветренным, несвежим, которое уже нельзя продать и которое он вымачивал в уксусе, чтобы отбить запах. Но не подумайте, что я начну рассказывать, как на бойком месте шашлыки расхватывали, торопись мариновать, успевай жарить, маминого мяса Косте Ганшину не хватало, и он наладился убивать приезжавших в Павловский парк питерцев, расчленял трупы, попутно пенетрировал туда-сюда, ел сырую печень, мариновал человечину и делал шашлык. Про шашлык из человечины мне взаправду ничего не известно, может быть, что-то такое и было. Сам Костя Ганшин говорит, что в табличке на двери про него неправду написали. Да, он убивал питерцев и гостей города на Неве, убивал в парке, но без садизма. О точном значении слова «пенетрировал» он у меня спрашивал, но я сказал, что не знаю точного значения, лучше психам лишнего не говорить, у них мозг не как у нас с вами устроен. Объяснишь, он и вспомнит, что давно не имитировал гениталиями и не пенетрировал, потому что он именно пенетрировал, просто не знал, как называется тот приятный для него процесс, который он проделывал с трупами. Костя Ганшин предположил, что это научное слово, которое употребляют вместо «трахался» или «ебался», и заверил меня, что он не псих, чтобы с трупами ебаться. И никаких многоугольников, тем более правильных, он из кишок не выкладывал, следователь наврал. Разматывал, но не выкладывал. Тем более не ел он печень, надкусывал только и пробовал на вкус. И не солил. Во время задержания изъяли солонку, но она случайно в кармане завалялась, он шашлыки посыпал глютаматом натрия, чтобы вкуснее были, в карман положил солонку и забыл. А в деле написали, что всегда был готов к каннибализму, поэтому соль с собой носил, вот вранье голимое, это был глютамат натрия, а не соль. Зимой Костя Ганшин убивал лыжников, летом убивал любителей позагорать и почитать книжку в тишине Павловского парка. Убивал и грабил. Кишки он разматывал из любопытства, он в школе в учебнике биологии прочитал, что у человека общая длина кишок почти 4 метра. В том числе длина тонкой кишки 270 см, а толстой — 120–150 см. Тонкая кишка, в свою очередь, делится на двенадцатиперстную, которую можно вытянуть на 30 см, тощую — на 120 см и подвздошную — на целых 130 см. Толстая кишка включает малоизвестные слепую, ободочную, сигмовидную и всем известную прямую, доставать толстую гораздо труднее, чем тонкую. Самая длинная тонкая кишка, которую размотал Костя Ганшин, была 180 см в длину, толстая — всего 70 см. Обычно тонкие попадались до 120 см, а толстые и вовсе до 30 см. То ли он неправильно разматывал, то ли в учебнике наврали, но никто из убитых не мог похвастаться, что длина его тонкой кишки 270 см, а толстой хотя бы 120 см. А еще Костя Ганшин выяснил, что от роста человека длина кишок не зависит. Он просил следователя указать в деле, что всегда ходил с рулеткой, но следователь про многогранники написал чушь всякую, а про рулетку не написал, всякий согласится, что трудно рассказывать про длину кишок, если следователь требует рассказывать про многогранники.