Ярость Звездного Волка - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Сухинов cтр.№ 36

«Сам виноват, — вяло думал он, потирая бугристое лицо, покрытое язвами от лучевых ударов. — Некогда было заниматься родными. Меня хватило только на дочь, но Ирина нелепо погибла. А внуки, правнуки… Многому ли их научишь, общаясь раз в неделю через интерком? Но неужели Хор прав, и на „Гее“ существуют тайные группы, ставящие целью прекращение полета к Персею и возвращение на Землю? И мой правнук Скальз — один из руководителей этих групп?.. Чушь… нельзя доверять информации, полученной из рук Хора. Просто среди молодых идет обычная мальчишеская борьба за право называться неформальным лидером, не более того… Может, надо согласиться с Главным психологом и разрешить Скальзу и его ребятам выпускать свои газеты и журналы, дать им время на кабельном телевидении?.. Нас, стариков, „возвращенцы“ все равно не переубедят. Но вот чему нынешняя молодежь станет учить своих детей? Тот же Скальз — разве он даст своему сыну право на выбор? Черта с два! Я еще на Земле убедился: те, кто громче всего кричит о свободе, как правило требует ее только для себя. По-моему, демократия — это лишь самый извращенный и лживый вид тирании. Но я могу и ошибаться…»

Было пора подниматься со скамейки и идти в кабинет, где вскоре соберутся главные специалисты корабля, но Дугин никак не мог себя заставить уйти от Детской. Вместо того, чтобы заняться неотложными делами, он повернулся к экрану и стал жадно разглядывать молочную пелену звездных облаков. Стекло скрадывало перспективу, но все равно ощущалась бездна, разделяющая звездолет и еле заметную голубую искорку. Дугин зажмурился и вспомнил кадры, найденные в разбитом корабле пришельцев на Марсе — четыре огромные планеты с голубыми океанами, старыми округлыми горами и бесконечными, густо заросшими равнинами… И эти планеты находились именно в Персее!

Он услышал легкое покашливание и настороженно обернулся — в полумраке коридора смутно виднелась мощная, чуть сгорбленная фигура. Несколько мгновений Дугин пристально вглядывался в нее, пока, наконец, не узнал этогочеловека.

— Здравствуй, Нор, — сказал он тихо. — Не ожидал, что именно ты навестишь меня в это трудное время.

— Здравствуй, капитан, — отозвался грубый голос и вскоре нор, кряхтя, присел рядом с Дугиным на скамейке — так что та даже заскрипела под весом его большого, мускулистого тела. Старики молча обменялись рукопожатиями. Дугин внимательно всмотрелся в лицо, испещренное десятками глубоких морщин, с утопленными карими глазами под навесом седых мохнатых бровей. Да, заметно сдал старина Нор…

— Сколько же мы с тобой не виделись, дружище? — услышал Дугин свой приторно-радушный голос и невольно поморщился — нет, так можно разговаривать с кем угодно, только не с Нором.

— Лет десять, наверное, — усмехнувшись, ответил Нор, разминая свои большие огрубелые ладони, темные от въевшегося в них машинного масла. — Этот чертов интерком скоро заменит нам все… Я даже с женой последние месяцы все больше через экран общаюсь. Да и лень, честно говоря, на старости лет тащиться из Двигательной к тебе в командирскую рубку… А вот сегодня пришел.

Дугин не стал расспрашивать, почему — он и так догадывался об этом. Откинувшись на спинку скамейки, он с иронией скользнул взглядом по сутулой спине Нора, туго обтянутой потертым комбинезоном и вопреки желанию ощутил подымающуюся в нем волну неприязни к старому знакомому. И он знал — эта неприязнь была, в общем-то, взаимной.

— А пришел я вот зачем, Дугин, — глухо заговорил Нор. — Ты знаешь, я не мастак говорить. Всю жизнь я провел среди грохота двигателей — сначала там, на Земле, в заводских цехах, а потом здесь, на звездолете. И свое дело делал честно, как мог. Детей и внуков воспитал так же — чтобы работали не покладая рук, чтобы двигатели ни на час не остановились. Не все, конечно, остались со мной, кое-кого потянуло в инженеры, туда, где работка почище. Пусть, я не возражаю, эти дела тоже нужные. Но главное, все-таки, на корабле — наши двигатели, и те из молодых, кто со мной работает, это понимают. Если надо мы из наших лошадок прибавку мощности выжмем хоть двадцать процентов, а то и тридцать. Но куда эта мощность пойдет — вот о чем я хочу тебя спросить, капитан.

Да, Нор не был мастером говорить — но Дугин отлично понял, что встревожило старого мастера. — «Вот, значит, как далеко дело зашло, — со смутной тревогой подумал он. — Даже невозмутимого Нора проняло…»

— О чем это ты, дружище? — деланно удивился капитан. — Если ты недоволен работой ремонтных мастерских, то я…

— Ты отлично знаешь, чем я недоволен, — прервал его Нор. — Или вернее, кем я недоволен. Я хочу знать, когда вы положите этому конец и наведете на корабле порядок.

— Ты имеешь ввиду аварию с седьмым двигателем? — угрюмо спросил Дугин.

— И аварию тоже. И то, что на корабле завелось спиртное — и дня не проходит, чтобы кто-то из моих не пришел на работу, покачиваясь. А то, бывало, идешь поздно вечером со смены и слышишь, как в соседних коридорах кто-то шагает — вроде, какие-то отряды маршируют. И выкрикивают что-то непонятное, вроде как не по-нашему… А эти коридоры уже лет пятнадцать как законсервированы — причем пломбы на дверях целы, я смотрел. Я спрашиваю — что это? И потом надписи всякие…

— Какие надписи? — насторожился Дугин.

— Я говорю — всякие. Может, конечно, хулиганство простое, а может… Все больше про свободу. Чтобы, значит, сам экипаж выбирал, куда и зачем ему лететь. И рядом — сплошные «Хайль Гитлер!» Выходят, такую свободу это поганцы хотят: чтобы самим до власти добраться, а всех несогласных под колючую проволоку загнать… Ну ладно, это вам, наверху, виднее. Вы для того и поставлены, чтобы разобраться, что из такой свободы выйдет, и не придется ли нам потом плакать горючими слезами. Но у себя в Двигательной мы говорим — хватит! Мы порядок навести сумеем навести, и молодых наших с толку сбить никому не дадим. И работать будем на совесть, как наши отцы и деды работали. Чтобы там эти горлопаны не вопили, мы двигатели ни на минуту не остановим — это я тебе, Дугин, вполне официально заявляю. А вот куда мы при этом лететь будем — это уж ваша забота. Мы свое дело сделаем как положено, а вы свое делайте. Если придется кое-какие разболтанные гайки подкрутить — ничего, мы вас поддержим. И пора ведь, учти, капитан: эти типы ни с тобой, ни с нами церемониться не станут. Только дай им до штурвала добраться, а там они про свои любимые свободы мигом забудут. Такое у нас в России не раз бывало… Ну, я пошел, поздно уже.

Нор поднялся, покряхтывая, и капитан тоже встал. Некоторое время они молча смотрели друг на друга, думая каждый о своем, а затем обменялись крепкими рукопожатиями, и Нор ушел.

Дугин проводил его взглядом, пока кряжистая фигура мастера не скрылась окончательно в тени коридора, а затем решительно нажал кнопку вызова интеркома.

— Мне нужен Главный врач… А, это ты, Борген? Постой, не ругайся — я уже все решил. Не понял? Я решился еще на одну пересадку сердца. Опасно, говоришь? В моем возрасте жить не менее опасно, чем ложиться под твой лазерный нож… Словом, через неделю — операция. Будь здоров.

Дугин отключил связь и не спеша подошел к экрану, заполненному серебристым светом далеких звезд. Он прикоснулся рукой к прохладному стеклу, провел пальцами по искоркам звезд из созвездия Персея — и неожиданно вздрогнул. Оттуда, из глубин Галактики, на него пристально смотрело отражение его бугристого, покрытого язвами и рубцами лица и глазных впадин, залитых слепой чернотой.