Последняя принцесса - читать онлайн книгу. Автор: Гэлакси Крейз cтр.№ 24

Мы проехали немного, когда солнце встало на востоке, и на фоне посветлевшего серого неба проступили силуэты голых ветвей. Я выпрямилась в седле и слегка подтолкнула Калигулу ногой, побуждая повернуть направо, туда, где серебрился горизонт.

Некоторое время спустя мы подъехали к шоссе. Я остановила лошадь и прищурилась, чтобы разглядеть выцветшие и изрисованные дорожные знаки. Бетонное покрытие было разбито, желтые разделительные линии потускнели. Это дорога на Лондон, но ехать по ней опасно. Войска Холлистера патрулировали автостраду и отлавливали одиноких путников и беженцев из разграбленных селений.

Я старалась не смотреть на машины, брошенные по шоссе, гниющие трупы на водительских местах и детские тела, скорчившиеся на задних сиденьях. Эти люди куда-то ехали, когда наступили Семнадцать дней. У них не было шансов.

С дороги донесся рокочущий звук. Я быстро соскочила с Калигулы, увела ее за деревья и выглянула, чтобы узнать, в чем дело. Вдали показалась целая туча всадников. Калигула тихонько заржала, уловив мой страх, и я погладила ее, успокаивающе шепча. Их были сотни. Сплошное серое пятно на боевых конях, обозных лошадях и грузовиках, на крышах которых сидели вооруженные стражники, нацелив севили и ружья во все стороны. Когда они проезжали мимо, я услышала жуткие вопли пленных, колотивших в металлические стены в надежде избежать участи, которая ждала их в лагерях смерти.

Когда они проехали и дорога снова опустела, я на минуту склонила голову к шее Калигулы, вдыхая ее теплый запах. Уэсли спас меня от лагерей смерти — я обязана ему жизнью. В сознании мелькали обрывки воспоминаний о проведенной вместе ночи: его губы, теплые руки, обнимающие меня, тихий голос. Почему-то казалось, что все это было очень давно, но давало мне силу, в которой я так нуждалась. И надежду, что любовь все еще живет в этом мрачном мире, что она будет жить даже тогда, когда меня уже не будет.

Я дотронулась до пистолета за поясом, чтобы убедиться, что он на месте. В лесу безопаснее, чем на дороге, и лучшим решением было ехать по краю шоссе, ближе к растущим вдоль него деревьям. Я дала Калигуле еще немного пощипать травку и вскочила в седло.

— В Лондон!

Кобыла прянула ушами, словно поняла меня, и поскакала.

Над городом висела сплошная пелена из сажи и пепла. Стаями летали голуби. Я ехала по округу НВ30, топот копыт Калигулы гулко разносился по опустевшим улицам. Судя по тишине и открытым окнам, округ уже захвачен армией Холлистера. Жителей, должно быть, взяли в плен, а их дома разграбили. Я держалась в тени, проезжая мимо выжженных улиц.

К доске для объявлений на фасаде лавочки был пришпилен плакат с портретом девочки с каштановыми волосами. Она была в матросском платье, руки аккуратно сложены на коленях, шелковистые волосы спадали ниже плеч. Бледная кожа и румяные щеки.

ВЗЯТЬ ЖИВОЙ

ЭЛИЗА ВИНДЗОР

Награда на ваше усмотрение

Я приблизилась к плакату, глядя в ясные, полные надежды глаза. Эта фотография была сделана несколько лет назад, по заказу отца. Со времени смерти матери мы не распространяли портреты членов королевской семьи. Отец решил, что, если нас не знают в лицо, мы в безопасности, и потом, все равно средств для печати фотографий большими тиражами не было. Я изучила плакат. Эта счастливица не похожа на меня. Они ищут девочку, которой больше нет.

— Помогите! Кто-нибудь, пожалуйста, помогите! — донесся из ближайшего парка высокий женский крик.

Я заколебалась: надо вмешаться, но мне просто необходимо добраться до Тауэра.

— Пожалуйста, не надо! — закричала женщина с надрывом. — Помогите!

Пнув Калигулу, я послала ее вперед и на скаку выхватила пистолет. По крайней мере, стоит попытаться.

Когда я подъехала ближе, крики прекратились. В воздухе повисло холодное молчание. Я приостановила Калигулу: въезжать в парк не хотелось. Мне стало нехорошо при мысли о том, что могло случиться с женщиной. Я могла ей помочь, но было уже поздно.

Даже во время Семнадцати дней в Лондоне работали команды спасателей, помогавшие тем, кто попал в беду. Сейчас не осталось ничего: ни полиции, ни пожарных, ни больниц.

Я ехала дальше в ночь. Наконец на фоне неба появились мрачные укрепления Тауэра. Над ними, словно нож, рассекающий горизонт, возвышалась Стальная башня. Металлическая тюрьма без окон когда-то была защищена электрическим током, достаточно сильным, чтобы убить любого, кто приблизится. Но электричества, как и всего прочего, обеспечивающего порядок, больше не было. Подъехав еще ближе, я различила строй солдат Холлистера, охранявших башню, — они стояли вдоль окружающего башню рва с севилями у пояса. Где-то внутри был Корнелиус Холлистер.

Достигнув рва, я оставила Калигулу в подземном переходе. Привязать ее было нечем, но я сняла седло и быстро протерла ее чепраком. Сморщив нос (от стоячей воды во рву поднимались миазмы), нарвала травы и положила перед лошадью.

— Пожалуйста, останься, Калигула, — попросила я. — Ты мне нужна.

Заглянув ей в глаза, я почти умоляла не уходить. Глаза были большие и темные, уже не красные от ярости.

Я низко надвинула армейскую шляпу, чтобы глаза остались в тени. Поправила пояс, застегнула куртку и завязала потуже шнурки на ботинках. Посмотрела на свое отражение в воде. Ожог под глазом был красный и пульсировал. Я пробежала пальцами по стене, чтобы их кончики почернели от сажи, втерла сажу в след от ожога, морщась от боли. Теперь там было темное пятно, больше похожее на синяк.

Я стала похожа на одну из них.

Темные облака гари плыли по небу над городом, превращая дневной свет в сумерки. Из-за стены башни донесся звук работающей лебедки. Подъемный мост опускали — очередная смена караула. Я пригнулась, готовясь бежать, с горькой улыбкой ощущая, как ноют мышцы.

Я провела день, наблюдая за башней, и теперь знала здесь каждый дюйм, включая ров и стены. Я запомнила график подъема моста. Если побегу достаточно быстро, успею догнать заходящих внутрь солдат, присоединюсь к ним и незаметно проникну на кухню. Оттуда можно проследить за обедом Холлистера и проводить его до покоев. Вероятно, его местонахождение — это тайна даже для его сторонников, но мой урчащий от голода желудок напомнил, что жить без пищи невозможно.

Рванувшись к стене Тауэра, я пригнулась к земле и доверилась темноте ночи. Немного переждала в тени под стеной, чтобы выровнять дыхание и утереть пот со лба. Две колонны стражников мерно шагали к мосту. Когда прошел последний солдат, я пристроилась за ним, склонив голову и стараясь шагать в ногу.

Я дрожала, когда мы шли по мосту в Тауэр. Я всегда так боялась этого места — с тех пор, как мы сюда приезжали, когда я была маленькой. Плаха, следы топора, потеки крови, за несколько веков так и не смытые дождями. Я думала о камерах пыток, где страдали невинные узники, — страдали они и теперь. Кричали ли они там, где никто не услышит и никто не ответит, как та женщина в парке? Я знала, что ее крики будут сниться мне по ночам.