Я усмехнулся.
– Это зависит от того, сколько за жизнь платят.
– Жизнь бесценна.
– Только иногда очень хочется ее кому-нибудь сбагрить… и даже не особо дорого.
– Зря вы так… – нахмурила она свои чудные брови. – Виталик очень гордился, что вы его друг. Подумайте: сколько людей бы огорчилось, если бы вы погибли…
Наивные слова. Наивные, но приятные… Хотя, если бы я воспринял их всерьез и принялся перечислять этих людей по пальцам – одной руки бы точно хватило… А кое-кого я бы своей смертью даже порадовал, имелись у меня и такие знакомства.
– Виталик-то сам, похоже, жизнью не сильно дорожил, – заметил я. – И выходит, не больше моего.
– Ну что вы говорите! – возмутилась Ольга. – Вы, наверно, думаете, он случайно умер?
Я пожал плечами, не зная, что и сказать. По мне, так если это и была случайность, то из той же оперы, что и проигрыш в русской рулетке. Если имеешь дело с наркотиками, такие случайности тебя рано или поздно достанут.
– А вы? – спросил я: она ведь знала, от чего он умер… или нет?
– Его убили.
Я не поверил своим ушам. Что же Тимыч-то мне голову морочил?.. Или он сам не знал?
– Как это случилось? – настала моя очередь хмуриться.
– Передозировка.
– Знаю. Тогда о чем вы…
– Он никогда не кололся. Он боялся иголок как огня: это же СПИД и все такое… Он только нюхал… Денег на это у него хватало.
– Это понятно…
– А ему сделали укол. Они же не знали, что он боялся…
– Укол?
– Да.
– Люди меняются. А наркотики меняют людей очень быстро. Он запросто мог начать колоться.
– Нет. Он был очень принципиальный в этом смысле, – упрямо возразила она. – И я бы знала…
Я остановился.
– Ну, положим… А кто эти «они»?
Ольга пожала плечами.
– Если б это было так просто выяснить… В милиции даже отказались заводить дело об убийстве. Все знают, что он наркоман, – зачем им?.. Его отец дал денег, но они все равно ничего не делают, потому что не верят. И мне не поверили…
– И кому же понадобилось его убивать, да еще таким изощренным способом?
– Я не представляю… – Ольга беспомощно покачала головой, и мне показалось, что она вот-вот заплачет.
Я задумался. Вот так новости! Неужели она всерьез? Этого беспутного, безалаберного, безобидного сукина сына, прожигателя жизни и папиных денег, кто-то хладнокровно отправил на тот свет? За что, спрашивается?..
– А папа не пытался нанять кого-нибудь из… Частным образом?
– Он нанял.
– И?
– И ничего.
– Понятно… – Я закурил и протянул сигареты ей, но она отказалась. – У меня есть кое-какие связи. Попробую проконсультироваться.
– Спасибо, – кивнула Ольга.
– Да пока не за что. Это может иметь какое-то отношение к наркотикам? Проблемы с дилерами?
– Вряд ли. Он же был у них почетным клиентом. Какие с ним проблемы…
Тут она, пожалуй, была права.
– А вы сами-то как?.. – спросил я.
– Что?
– С наркотиками.
– Нет, – каким-то вдруг севшим голосом сказала она. – Почти нет… Теперь точно нет.
– Ясно.
Мы вышли за ограду парка, и Ольга подняла руку, останавливая машину.
– Вы знаете, у кого он брал героин?
Она помолчала, потом достала из сумочки авторучку, листок бумаги, написала телефон и протянула мне:
– Спросите Толика. Скажете, что от меня.
– Спасибо. – Я сунул записку в задний карман джинсов.
Возле нас остановился частник.
– Если что – звоните Виталику. Я там живу. – Она забрала у меня зонтик, попрощалась и села в машину.
Глава вторая
Дома я принял душ, переоделся и пропылесосил квартиру – из накопившейся за эти полгода пыли можно было бы скатать небольшого серого снеговика. Потом заглянул в холодильник и понял, что его, видимо, придется выкинуть: там сгнили даже заросли плесени, процветавшей на заброшенных продуктах.
«Вот, Ирка, идиотка! – выругался я про себя. – Ни черта в голове нет, кроме секса… Ну бросила каторжника, ну не вынесла одиночества – понимаю… Но могла бы хоть продукты с собой прихватить!»
Удостоверившись, что дома мне поесть не суждено, я достал из заначки пару сотен баксов (хорошо, что Ирка не все мои секреты знала), надел приличный костюм и отправился побродить по злачным местам. Раз уж мне так подфартило, что я опять на свободе, нужно же как-то это отметить – ублажить Фортуну, а то ведь не дай бог эту даму разочаровать…
Поужинал я в одной кафешке – почти на Невском, но цены все же божеские. Однако пусто там было, как зимой в Сочи. Выпил, посидел, покурил – никакой жизни вокруг. А мне на жизнь хотелось поглядеть – полгода меня от нее прятали…
Прошелся по городу, полюбовался его вечной красотой и завернул в какой-то клуб. Назывался клуб довольно странно: «Мальма», кажется. Я такого слова не знаю, потому и заинтересовался.
В «Мальме» народу было полно. Музыка лупила по ушам со всей дури. Щуплый диджей пытался в паузах острить, но получалось у него не очень. Даже свет тут жил своей собственной жизнью, хаотично пятная стены и бледные лица. В общем, жизнь в «Мальме» кипела…
Продравшись к стойке сквозь джунгли вьющихся тел, я попросил виски, расплатился, сосчитал сдачу и понял, что долго такой жизнью мне не прожить: пожалуй, сегодня все и закончится, учитывая, что я, наверно, безработный. Правда, Тимыч еще был должен мне кое-что за машину, но я знал, что у него сейчас финансовые трудности, и не особенно на него рассчитывал.
Опустошив стопку, я повернулся лицом к залу и погрузился в ленивое созерцание бурлящего праздника жизни, в бессознательной надежде, что и я имею к нему какое-то отношение. Но всем было по барабану, что я вернулся в их мир, полный сил и желаний, и я это знал: у меня просто не закончился период адаптации.
Тем не менее «кто-то там наверху» позаботился, чтобы я не скучал. Иначе как объяснить тот факт, что в огромном городе, в первом же попавшемся клубе ты сталкиваешься лицом к лицу со старой подружкой?
Ирка была пьяна и весела. Она танцевала с длинным носатым типом, бритым наголо, и что-то бубнила ему в самое в ухо – иначе было бы просто не слышно. Я отвернулся, но поздно: она меня заметила.
– Валечка! – воскликнула Ирка, добравшись до меня и подтащив с собой своего лысого спутника. – Откуда ты взялся? Боже мой! Как ты похудел… Давно?..
– Только что.