Принц с простудой в сердце - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Март cтр.№ 18

— А один и вовсе погиб,— добавил Дымба.— Третьих ног мы не обнаружили. Это тот случай, когда резонно предположить, что третий упал вместе с машиной, и, если он сидел впереди, то его вымыло течением. Теперь по поводу замечаний о направлении и ближайших поселков. Все они находятся слева от дороги. Вниз по течению в двух километрах стоит небольшая деревенька Куркино. Там живут в основном рыбаки. Из этой деревни в ту ночь пропала одна лодка. Сарайчик взломали, забрали из него весла, сели в лодку и ушли в сторону залива. Из этого можно сделать вывод, что в близлежащих селениях у них знакомых нет. Подводя итоги из проделанной работы, могу сделать заключение, что после аварии на мосту двое преступников остались живы и им удалось уйти. Следов крови нигде не обнаружено — я имею в виду места, где ее не мог смыть дождь. В данном случае — под мостом.

— Спасибо, Василий Анатольевич, убедительный отчет. А что у тебя, Аристарх Олегович?

Лыткарин поморщился.

— Такой красивой и убедительной истории у меня не получится. Подвал под офисом арендовала фирма-однодневка, работали там три человека, молдаване. Последние три дня работали русские. Описания их я получил. Фоторобот составить не получится. Они приходили после шести вечера, а когда уходили, никто не знает. Но подъемный кронштейн привозили рано утром четвертого числа в то утро, когда его сперли у финнов. Разгружали шесть человек. Один старичок выгуливал собаку во дворе и видел этот процесс. Его сам механизм балки заинтересовал. Таких еще не видел, а он бывший строитель. Привез балку самосвал, что его удивило. Номер он не запомнил, но утверждает, что областной. И строители ему не понравились. Неуклюже работали, не знали, с какой стороны взяться, и он им подсказывал, как механизм в дверь подвала внести. Штангу развинчивать пришлось. Ну старик понял, что мужиков и машину со стороны наняли. Кто-то из грузчиков ляпнул: «Придут, сами разберутся, нам бы ее втиснуть». Концы искать не имеет смысла, время потеряем. Теперь о сейфе. Покупал его не адвокат, а некто Суворин Игорь Андреевич. Он арендовал офис до появления Добронравова. Занимался рекламой.

Собственно говоря, и сейчас ею занимается. Этим сейфом с ним расплатилась фирма за его услуги. Хранить в нем Суворину было нечего, и он установил его для солидности. А потом открыл крупное рекламное агентство, и ему потребовалось более обширное помещение. Но поскольку он арендовал офис и оплатил аренду на год вперед, то дал объявление в газету. Тут и появился Добронравов и перевел офис на свое имя. А сейф ему достался в качестве наследства бесплатно. Суворин говорит, что у него совесть не позволила деньги просить за рухлядь. Хорошо еще, что адвокат не потребовал его демонтировать и выкидывать на помойку. Дороже бы встало. Если Верить специалистам, то такой сейф вскрыть можно с помощью специальных инструментов и не оставить следов. Только на это потребуется месяц работы и хорошее знание дела. С кондачка такую штуку не одолеешь. Скорее всего, взломщик воспользовался ключами.

— Пора поставить точку в этом вопросе,— твердо заявил Трифонов и снял телефонную трубку.— Привет, Герман Георгич. Что там с моей заявкой. Ты ее подписал? — помолчав, он добавил.— Ясное дело, что на мою ответственность. Весь мир вокруг нас живет под мою ответственность. Спасибо, старина.— Положив трубку, Трифонов сказал: — Санкция на обыск квартиры адвоката Добронравова дана. Пора наведаться в гости к потеряшке.

Только он поднялся с места, как зазвонил телефон. Пришлось вновь хвататься за трубку.

— Трифонов у аппарата.

— Прошу прощения за беспокойство, Александр Иванович. Оторву вас от дела ненадолго. С вами говорит профессор Горбоносое. Вы заходили ко мне намедни со швейцарским каталогом. Так вот, у ныне живущих владельцев раритета они стоят на своих местах и не пропадали. Однако я выяснил имя владельца вашего экземпляра по экслибрису и могу его вам сообщить, так как он давно умер. Ваш экземпляр принадлежал великому часовых дел мастеру Топильскому Виталию Тимуровичу. Помните ТВТ на экслибрисе. Он был страстный собиратель марок и гениальный часовщик. Каталог ему подарили сами швейцарцы на выставке в Женеве, где Топильский выставлял починенные им часы, которые швейцарцы считали уже невосстанавливаемыми. Это случилось в сорок девятом году. Сейчас жива еще его вдова Генриетта Яновна и дочь Светлана Витальевна. Они сохранили все архивы и записи мужа и отца, а так же его деловые записи, касающиеся коллекций и проделанных работ. Они живут в Москве и не возражают против общения с вами. Если этот вопрос для вас все еще актуален, то запишите их номер телефона.

— Диктуйте. И огромное спасибо за хлопоты.

— Не стоит. Записывайте…

* * *

Квартира адвоката, вскрытая при понятых, походила на свалку мебельной фабрики.

Разломали, разрушили, порезали и порвали все, что можно было уничтожить таким варварским путем.

Удивительно, что этого погрома никто из соседей не слышал: тихо кресла, стулья и тахту не разломаешь.

По предложению соседки из квартиры напротив, пригласили жильца с седьмого этажа — бывшего генерала, а ныне пенсионера. По словам соседей, генерал нередко захаживал к Добронравову.

С военной выправкой, прямой, высоченный с поседевшей густой шевелюрой он смахивал на Скалозуба из «Горя от ума», каким его принято играть на сценах периферийных театров. С другой стороны, он владел мягким тембром голоса и вел себя не по-генеральски скромно.

— Дупчак Федор Маркович,— представился он, переступив порог квартиры, и тут же обомлел от увиденного. Секунда растерянности и он вновь собран и вытянут, как струна.— А что за произвол допущен на территории частной квартиры?

— Следователь Трифонов. Этот вопрос мы и пытаемся выяснить в отсутствии хозяина. Вы, очевидно, в курсе, что Давид Илларионович уехал в Москву в командировку.

— На консультацию,— уверенно поправил генерал.— Он должен был показать что-то одному эксперту. Детали мне не известны.

— Вот оно что. Скажите, Федор Маркович, вы часто бывали в этой квартире?

— Два-три раза в неделю. Мы с Давидом Илларионовичем устраивали шахматные турниры. Великолепный стратег. Он блестяще играет. Я принимал поражения с восхищением. Давид Илларионович напрочь отметает теорию и строит свою борьбу на ловушках, засадах, жертвуя серьезными фигурами, отвлекая противника, а потом громит его в пух и прах. В шахматном деле он фельдмаршал. А я ушел в отставку генерал-лейтенантом.

— А как на ваш острый взгляд, если профильтровать этот мусор на полу, что ценного могли искать здесь грабители?

— Картины. Видите гвозди в стене? На них висели картины великих мастеров. Их здесь нет. Мало того, гляньте на так называемый мусор. Осколков от рам тоже нет. Ибо каждая рама имела свою ценность. К тому же он был за них в ответе.

— Это очень любопытно, но что значит рама по сравнению с картиной. Она тяжелая, громоздкая, проще вынести картину, свернутую в рулон, чем махину спускать с шестого этажа и привлекать внимание свидетелей. Что скажете?