Даймон - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Валентинов cтр.№ 73

Конечно, хотелось бы увидеть долгожданный N-прорыв, тем более он так близок. Выход в Ноосферу станет главным событием тысячелетия, уверен. Но… Я, знаете, фаталист. Не дадут — погляжу со стороны. Не худший вариант.

Насчёт же предательства… Три украинца — партизанский отряд с предателем, опять-таки не нами сказано. Однако я с самого начала согласился заняться политической «начинкой» Проекта исключительно ради предотвращения куда большего зла. Самурай спасёт деревню — оставьте самурая в покое!

Ладно… Дабы не заканчивать на излишне пафосной ноте, поделюсь неким текстом, найденным во время вольной охоты в Сети. Это песня некоего Григория Данского. Интересна настроением. Чуют!

Итак:

«На самом главном пустыре страны, где, как сказал поэт, земля поката, я тенью неизвестного солдата брожу вдоль нескончаемой стены. Душа, на свете выше нет цены, чем жизнь, а смерть — лишь вариант оплаты. Душа, не помню, в чем мы виноваты, но верю, что мы будем прощены. Взгляни, душа, нам уготован ад: Манежная в огне, Охотный ряд, сад Александровский — куда дать драпу: на Курский? На Казанский? На Тверской стоит поэт, сняв бронзовую шляпу, оплакивая волю и покой.»

Исполняет Олег Митяев.

(1`39).

Странное дело! Исполнений знаменитой песни очень мало. Более того, имеющиеся, мягко говоря, далеки от оригинала. Это ещё из лучших. «Все пташки, да кынарейки так жалобно поют…». Если бы под шарманку, да тонким девичьим голосом!

Суббота, 23 августа 1851 AD. Восход солнца — 7.14,

заход — 17.34. Луна — IV фаза, возраст в полдень — 25,5 дня.

Обычно я не обращаю внимания на календарь, пропуская даже воскресенья (увы!). Сегодня, однако, вспомнилось: 23 августа, день Святого Варфоломея (!). Уж не знаю отчего.

Мы на марше. Тепло, яркий свет, привычная пыль на зубах.

Прелесть начавшейся весны почуяли не только мы, путешественники по земле миомбо. Иные, коренные её обитатели также вдохновились теплом и ярким солнцем, дав нам сие почувствовать почти сразу же после восхода. Мухи цеце, не рои — целые тучи — раз за разом атаковали нашу колонну. Хитрости были оставлены, цеце нападали с громким писком, ничуть не смущаясь нашего отпора и гибели своих товарок. Поистине эпическая борьба завершилась, как и следовало ожидать, нашим полным поражением. Все искусаны, все отчаянно чешутся, раздирая повреждённую кожу в кровь. Особо пострадали наши бедные животные. За покрытого густой шерстью Чипри я не особо опасался, но безответный трудяга Куджур мог заболеть всерьёз. К счастью сего не случилось, может быть благодаря маленькой Викири. Девочка, невзирая на укусы, отчаянно отмахивалась куском ткани, не подпуская мух к ослику. Вначале думалось, что её забота подобна ловле ветра в пустыне, однако же, результат налицо: Куджур здоров и бодр. Его взгляд, устремлённый на спасительницу, исполнен искренней благодарности. Между тем, три осла в отряде серьёзно заболели и уже не способны нести поклажу.

Чипри тоже внёс свой вклад — грозно щёлкал зубами, уничтожая наиболее неосторожных и наглых разбойниц.

Мбомо философски замечает, что весна только начинается. На его щеке краснеет свежая царапина.

Несмотря на утреннюю напасть, колонна движется достаточно быстро, отставших нет. Но прежде чем коснуться вопроса организации войска, следует, ради соблюдения хронологии, рассказать о вчерашней встрече с леди Ньямоаной. Я был приглашён в её шатёр после заката. Мы были вдвоём, горел лишь небольшой светильник, однако же беседа наша была далека от вечерней идиллии. Леди очень серьёзно относится к своим обязанностям. Понимая, что теперь я её спутник и в какой-то мере подчинённый, она ясно и чётко изложила мне состояние дел в её державе и цели будущей войны. Слушая её, я поражался: двадцатилетняя женщина из миомбо, дикарка по европейским понятиям, рассуждала с мудростью опытного державного мужа. Её красота и ставшая уже привычной нагота, оттенённая неярким блеском украшений, лишь подчёркивали этот контраст.

Итак, Талачеу начинает войну по двум причинам. В последние месяцы племена на севере предпринимали неоднократные грабительские набеги на владения рундо Калимботы. Попытки договориться ни к чему не привели, ибо разбойники имеют сильного союзника (sic!), поставляющего им оружие, включая и огнестрельное.

Нечего и говорить, насколько внимательно я слушал. Увы, леди Ньямоана не стала уточнять. Ясно, что оный «союзник» могущественен и обладает немалой хозяйственной и технической оснащённостью. Переспрашивать я не решился.

Иная причина войны столь же понятна. Калимбота рассчитывает сплотить свои рыхлые владения в сильную державу, поживившись заодно немалой добычей.

Третья причина: интересы таких, как мистер Зубейр Рахама, названа не была, но она так же ясна.

Между тем, леди коснулась предмета, мне пока неведомого, рассказав о себе. Она — четвёртая жена рундо, причём выдана была за него в десятилетнем возрасте. У неё двое детей, ещё один скончался во младенчестве. Видит их она редко: дочь и сын воспитываются во «дворце» мужа его родственниками.

Показалось мне или нет, но о своих чадах леди Ньямоана высказалась с полным равнодушием. Словно догадавшись о моих мыслях, она походя заметила, что ещё молода и успеет завести столько детей, сколько пожелает (!!!).

Заботит её другое. За годы её замужества две старшие жены скончались, умерли и их сыновья. Зато жива и здравствует третья жена, леди Абока, ныне ставшая главной. У неё три сына и четыре дочери. Именно из числа этих сыновей рундо назначит наследника. Судьба леди Ньямоаны в случае смерти мужа вполне очевидна: она и её дети будут убиты.

Сообщила она об этом с ледяным спокойствием. Лишь левая ладонь, лежавшая поверх колена, слегка дрогнула.

Сообразив, что все это рассказано не просто так, я хотел было призвать её к твёрдости, уговорить не отчаиваться, не падать духом и проч. Но внезапно показалось, что мне на ухо шепчет… Нет, Даймон был в отлучке, но мне и вправду почудилось…

С невозмутимостью, удивившей меня самого, я заметил, что Абока, её сыновья и родичи, конечно же, готовятся к будущей схватке. Учитывая их возможности, победа главной жены практически предопределена. Единственный шанс — выигрыш во времени. Абока не спешит, ожидая смерти мужа. Неожиданное развитие событий может стать для неё роковым.

Ещё не осознав до конца, что говорю, я добавил: в следующий раз рундо может не доверить леди Ньямоане такое большое войско. Если вообще, этот «следующий раз» случится.

Я умолк, с ужасом понимая,<MID>во что посмел вмешаться,<MID>какой совет решился дать. Текли секунды, прошла минута, другая, но леди Ньямоана молчала. Наконец, она улыбнулась и подняла с покрывала, нечто, принятое мною сперва за многоцветную морскую раковину. Но когда леди поднесла её к губам, я осознал ошибку. Это оказалась небольшая флейта-окарина, чем-то похожая на виденные мною перуанские инструменты. Леди вновь улыбнулась — одними уголками губ — и заиграла.