Не тронь добычу! - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Март cтр.№ 20

Иван принял решение уйти от жены. Я и сейчас считаю, что это было провальным решением. Ваня тянул время. Он сказал, что хочет дать жене отступного. Смешно, конечно. Таня зарабатывает втрое больше Ивана, а он беспокоился о ее обеспеченности. Рыцарь. Я его не торопила. Но фамилию ребенку дала свою. Знаю, Ивана это больно задело. Наивно было предполагать, будто охранник без специальности, комиссованный из армии, вдруг разбогатеет. Но это случилось. За неделю до гибели он мне сказал: «Кажется, я стал богатым человеком. Если все карты сойдутся, то через месяц я разведусь с Татьяной, и мы с тобой станем мужем и женой. Официально. Мой сын не будет ни в чем нуждаться и завидовать тем, кто живет в прекрасных условиях и учится за границей».

Я не придала особого значения его словам. Вряд ли он мог выиграть столько денег на бегах, чтобы беззаботно прожить остаток жизни. Да какой остаток? Жизнь только начиналась. Ему тридцать четыре, мне двадцать три, а нашему сыну года еще нет. А циркачки всегда себе мужей найдут. Они дамочки без комплексов. Так что еще вопрос, кто из нас вдовой остался.

— Как к вам попало ожерелье?

— Я думала, оно предназначено мне. Иван приехал в двенадцать часов. Привез бутылку шампанского. Радостный, цветущий. Выпьем, говорит, за победу! Ничего толком не объяснил. Сказал, что потом все узнаю. Теперь мы богаты! Я тоже обрадовалась. Не знаю почему. Редко видела его в таком настроении. Передалось, наверное. Но он очень спешил. Все время на часы смотрел и в час дня уехал. Сумку забыл. Маленькая, спортивная сумочка на ремешке через плечо. В ней он шампанское принес. Вечером я заглянула в нее и увидела блестящий сверток, завязанный атласной ленточкой. Я так и поняла, что он купил мне подарок на радостях, но забыл вручить. Открыла, а там ожерелье. Красивое, мне понравилось. Правда, я не знаю, дорогое оно или нет. Дело же не в деньгах. Вы хотите, чтобы я его вернула?

— Нет, не хочу. Ожерелье настоящее и очень дорогое. Оно для вас важнее, чем для вдовы. Приберегите на черный день. У вас сын растет. На что живете?

— Отец помогает. Он же генерал, хоть и отставной. Где-то работает. Я тоже работать пойду. У меня высшее образование. Сейчас в декретном отпуске. Придется искать няню или ясли. Выживем как-нибудь.

— Спасибо за разговор, Рита. Все, что вы рассказали, очень важно. А у вас не закралось подозрений, будто Иван чего-то боится или насторожен?

— Нет, ничего похожего я не заметила.

— Официальная жена Ивана знала о вашем существовании?

— Если только ей женское чутье подсказывало. Нет, конечно. Иван тянул время, я уже говорила. Он очень боялся признаться Татьяне в измене. А уж тем более говорить с ней о полном разрыве. Боялся выглядеть подлецом. Хорошая, красивая женщина, любит его, для дома старается, а он берет и бросает такое чудо. И не один Иван такой, а его приятели — тоже. Иван-то за компанию женился. Три друга плюс три подруги — лучше не придумаешь. Олег и Борис знали обо мне, но не осуждали Ивана. Они тоже хотели иметь детей и полноценную семью. Вот только не встретили никого на своем пути. Ваня говорил, будто они даже не изменяют женам. Боятся в такой же ситуации очутиться с ребенком на стороне. Тогда все прахом пойдет. Девчонок винить не в чем. Они женщины и тоже хотят своего счастья. От природы никуда не уйдешь.

— Вы их лично знали?

— Нет. Видела один раз Бориса, он подвозил Ивана к моему дому. Я тогда еще беременной была. Гуляла во дворе. Но Борис из машины так и не вышел. А с ним вы разговаривали?

— Борис исчез. Мы знаем, что он тоже ранен, но тело до сих пор не найдено. Жив он или нет — одному Богу известно.

Женщины замолчали. Настя вновь потянулась за сигаретой.

Не одному Богу было известно о судьбе Бориса Зверева. Раны на нем затягивались, как на кошке, но он все еще пребывал в коме. Сознание к нему не возвращалось. Оставлять без присмотра такого больного нельзя.

Соня приехала на дежурство вовремя. Состояние взволнованное, и это было заметно. Минуя свой кабинет, она прошла напрямую к заведующему отделением.

Тобилевич сидел за своим столом и делал записи в медкартах пациентов.

— Что с твоим лицом, Соня?

— Не знаю. За мной следят. Ночью кто-то шастал по дачному участку, сегодня я видела за собой «хвост». Та же вишневая «девятка», только водитель другой. Сделала вид, будто ее не замечаю. Что будет дальше?

— Взялись за нас серьезно. Я проверил эту машину, Девятка принадлежит некоему Федору Крылову. Но он уехал в конце мая в геологоразведочную экспедицию и вернется осенью. Кто пользуется его машиной, мы вряд ли узнаем. За больницей тоже наблюдают. У северных ворот все время стоит «Газель» с затемненными окнами. Третий день стоит. И ночью тоже. В ней постоянно находятся люди. Рассмотреть их невозможно, и они меняются. Долго это продолжаться не будет. Они готовят какую-то акцию.

— И ты так спокойно говоришь об этом? Что же нам делать?

— Идея есть. Чужая машина, и кто-то на ней катается. Поди узнай — кто, если ты не гаишник. Вот и я подумал о том же.

— О чем, Тема? Не тяни кота за хвост.

— Мать моего приятеля угодила в больницу с инфарктом. Я помог ее устроить к Осипову в клинику Бурденко. Матери нет, дача освободилась. Я договорился с приятелем. Он не возражает сделать из дачи временный полевой госпиталь. Машина реанимации внизу. С шофером я договорился. Где твоя машина?

— Под окнами, на стоянке.

— Пусть там и стоит какое-то время. С территории больницы ее не угонят. Садись и пиши на мое имя заявление на отпуск. Потом мы погрузим нашего подопечного и все необходимое в реамобиль, и поедешь на ту самую дачу. Там все уже готово. Это все, что можно сейчас сделать. Здесь оставаться уже нельзя. Совсем горячо стало.

— Ты прав, жарко. Вряд ли мы найдем более приемлемый вариант. А если они сядут мне на хвост?

— Выезжающий за ворота реамобиль вряд ли привлечет их внимание. Тем более, что наши машины стоят под окнами. А на крайний случай врубите сирену. Красный свет и дорожные правила вам не указ.

— И шофер пойдет на это?

— Он за рулем сидит благодаря мне. Ногу ему восстановил в свое время, из груды переломанных костей. Парень надежный и с носилками тебе в доме поможет.

— Ладно, Артем Дмитрич, рискнем!

— Вижу огонек в глазах, и бледность куда-то делась. Щечки горят. Не перестаю тобой восхищаться, Софья Романовна!

Катя то плакала, то ругалась, причем отборным матом вперемежку с каким-то непонятным жаргоном. Может, связанным с цирком, а может, со спортом, но ничего похожего Журавлев никогда раньше не слышал. Паника, злость и безысходность.

Ну что он мог ей сказать? Утешить нечем. Тут даже не слова нужны, а объяснения.

Приехал Вадим на дачу по срочному вызову клиентки. Услышал в ее голосе страх и примчался. Страх вскоре сменился агрессией. Ее можно понять.