Еще один человек - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Штейн cтр.№ 104

Придя, опять попала в атмосферу опеки и сюсюканья… что было как нельзя кстати. Тут, на ГЭС, как и в Волхове, все блага цивилизации сохранились. Даже компьютеры работали, и Пашка-младший по согласованию с комендантом соорудил какую-то сеть, благо этим раньше и занимался. Было светло, тепло, и из кранов шла горячая вода. Как объяснил Митрич, ГЭС обычно пускали в пиковые значения, но теперь будет работать один агрегат постоянно, благо потреблять почти некому. Военные вывезли много продовольствия из города, всем вроде всего хватало. Пока тут сохранялась такая тревожная, натянутая… так и лезло слово «прифронтовая» тишина. Дома все были огорожены заборами с проволокой, и Даше сразу пояснили – по сигналу тревоги и просто на ночь после одиннадцати на них подают ток, и такое же заграждение идет по периметру. Хотя упырей в самом поселке почти и не видели – приехавших покусанных изолировали, а потом только от пробки на Подпорожье досаждали, пока военные не зачистили. Так что это больше было мерой профилактики… и успокоения нервов. По случаю «чудесного избавления» в доме намечалось торжество – хозяйки суетились, в большой комнате на первом этаже собралась мужская компания, и в том числе тот самый Вова-капитан, – очевидно, близилось примирение и подписание пактов о безоговорочной дружбе навек – на целый месяц, не иначе. Поговорив с бойкой девчушкой лет десяти, Даша выяснила – в доме не просто есть удобства: есть то, что было предметом ее вожделений последние дни, – ванна с душем и горячей водой… и даже с пеной! Урча, как кот, тащащий сосиску, Даша рванула к себе. Кстати, Васька вполне освоился, моментально забыв о Даше: в доме не оказалось иной животинки, и он стал несомненным любимцем всех детишек, да и взрослых. Даша легко простила ему предательство – она и сама бы, может, «предалась»… но разговор с Ильей Ильичом не давал покоя. Она взяла время на раздумье, не отвечая сразу, хотя ответ знала изначально. Ясно, что тут заваривается нехорошая каша… и в центре этой каши, возможно, ее родные… если они живы. И не расхлебав каши – не выяснить. А если уж хлебать – то и ложка нужна побольше… То, что она второй раз решила играть роль Хлестакова, намекая на то, что она «не что-либо как» и не несчастной одиночкой на перекладных из Питера добралась, а чуть ли не «по заданию»… ну уж как минимум «не просто так», – на этот раз сыграло плохую шутку. Ну, может, и не плохую… но пришлось за слова отвечать. Впрочем, это все завтра, завтра… а сегодня – после торжественного ужина ее ждет горячая ванна с пеной, душ… мр-р-р-р-р… и теплая мягкая постель потом… Даша даже прижмурилась от предвкушения.

Ужин был действительно шикарен. Мясо в ягодах, маринады… Вовка-капитан притащил, как он сказал, «примародеренный» дорогущий коньяк, и мужики налегли на него, причем капитан, под неодобрительное сопение Митрича, все норовил уговорить Дашу «на пятьдесят грамм настоящей Франции». Но она выбрала какое-то особенно вкусное пиво, как обмолвилась жена Павла Степаныча, Ксения, «у москвича прикупленное». Потом, уже изрядно наевшись, перешла вместе с остальными женщинами на наливки… потом… потом, кажется, Вова все же налил ей коньяку… но от второй спасла бойкая девчушка, чья-то племянница или еще кто… врубила музыку и стала «показывать класс» – очевидно, занималась где-то… до. Вскоре Даша сообразила, что она танцует с ней на пару, и даже наперегонки, причем танец все больше уходил в сторону тех заведений, куда детей принципиально не пускают. Сережа смотрел на нее, открыв рот, раскрасневшийся от коньяка Вова-капитан только крутил головой, Митрич весело смеялся… Натанцевались вволю. Принесли чай с пирогами, впрочем, кроме женщин, никто чай пить не стал, а пироги оказались неплохой закуской. Окончательно объевшись, Даша решила, что все же, хотя и будет тяжело, ванну надо принять сейчас. Ибо еще немного – и она выключится прямо за столом, а горячей ванны очень уж хотелось. И, улучив момент, все же улизнула с самого разгара веселья почти незамеченной.

Ванна была просто божественна – Ксения щедро предоставила все свои запасы, – и Даша сдобрила ее и морской солью, и расслабляющей пеной… просто блаженство… Главное – не заснуть… Однако заснуть не пришлось: защелки на двери почему-то не было как класса, и, когда она уже чуть было не задремала от кайфа, в ванную ввалился Вова, пьянющий и расхристанный, – и даже не просто так, а с бутылкой шампанского и двумя бокалами, с ходу выражая, как он очарован и восхищен, но когда повернулся, прикрыв дверь, то понял, что интима не будет, ибо его опередили. Да и втроем тоже не получится: товарищ Макаров смотрел на него хотя и одним глазом, но холодно и неприязненно. Вова открыл рот, чтобы что-то сказать, а товарищ Макаров щелкнул взводимым курком – и капитан, немного протрезвев, подобно аквалангисту с борта, спиной вышел из ванной, быстро прикрыв дверь. Настроения от водной процедуры это не ухудшило, даже наоборот, а выйдя, Даша обнаружила у двери часового: Сережа тут же сделал вид, что просто мимо шел. Но Даша не удержалась и, когда он проходил мимо нее, шепнула: «Лучше все же защелку поставьте», отчего парень совсем закраснел и чуть не упал на лестнице, запнувшись.

Придя в комнату, скинула позаимствованный у хозяйки халат, проверила окно и дверь – слава богу, тут нормальный замочек, с ключом! – и легла на невозможно приятную постель… уже проваливаясь в сон, удостоверилась: заряженный автомат в изголовье, пистолет под подушкой… Все в порядке… все хорошо…

…Облака были картинно-ватные, белые с серым. В картинно-лазоревом небе. И ярко-зеленое, сочно-травяного цвета поле… с одуванчиками. Я лечу над ним с какой-то невероятной скоростью… куда? Впереди появляется точка, ближе, ближе… Вот уже и не точка вовсе – фигура. Человек. Напрягаю зрение, стараясь разглядеть детали… нет, я их вижу, отчетливо… но не вижу. Не вижу лица, не вижу одежды, хотя вижу каждую деталь, каждую морщину и пуговицу… Не могу понять, что делает этот человек, о чем говорит… а ведь он делает что-то и говорит, я это знаю. Я все знаю про него, но… не чувствую его. Словно это пустота, иллюзия. Хотя я знаю, что он живой. Знаю, что ему хорошо и он доволен. Я даже знаю, кто это, этот человек, это…

Внезапно небо сереет, словно в воду опрокинули чернильницу. Черный ветер срывает и разметывает шапки одуванчиков, рвет их с корнем… вот он хлестнул по фигуре, срывая с нее что-то, унося ошметки… это уже даже не ветер, а черный огонь, выжигающий только что зеленую долину. Это уже просто самый настоящий огонь, огненный вихрь, испепеляющий все на своем пути. Фигурка пытается бежать, закрывается, приседает и корчится… вихрь бушует, опаляя и оплавляя все… Откуда-то сверху на фигурку обрушивается что-то… что-то большое, тяжелое, металлическо-блестящее. Могучая полированная плоскость с размаху бьет по обгоревшему комочку, в котором едва угадывается человечек… удар, еще… сейчас совсем вобьет в грунт… Вот, наверное, последний разгон…

Внезапно фигурка поднимает голову, словно оглядывается на зависшую на мгновение плиту… И встает на одно колено. Как будто замедлившись в недоумении, громада с еще большим остервенением бьет по ней… и словно по обуху молотком попали – пошел звон… металл взлетает вверх… а фигурка, разгибаясь, встает… Сверху обрушивается удар, опять звон, и опять, и опять… Вновь налетает вихрь огня, подобно газовой горелке палит фигурку, удары сыплются сверху, какие-то еще брусья прилетают с боков, звон становится постоянным… Нет, не выдержать ему – все ниже пригибает упрямую фигуру к земле многотонными ударами, ее обжигает огонь, стальные брусья мнут ее гранями… Еще, еще немного – и все…