Дисфункция реальности. Угроза - читать онлайн книгу. Автор: Питер Гамильтон cтр.№ 71

Как только «Санта-Клара» приступила к маневру сближения, капитан открыл коммуникационные каналы девяти кораблей, которые уже находились на орбите. Они сообщили ему о мятежах, слухах о захватчиках и стычках в Даррингеме, которые продолжались четыре дня. По их словам, в течение вот уже двух дней из города не поступало никаких сведений и они не знали, что им делать дальше.

Зарецкий решил не терять времени. В ангаре «Сайта-Клары» находился космоплан средних размеров, а условия контракта не требовали от капитана вступления в прямой контакт с поселениями колонистов. Что касается восстания иветов, то оно совершенно не трогало Зарецкого.

Открыв коммуникационный канал фермеров с Тиратки, поселившихся на планете, он узнал, что они несколько раз вступали в перестрелки с людьми, которые «вели себя странно». Тем не менее фермеры подготовили к отправке урожай ригара и ждали прибытия сельскохозяйственного инвентаря и новых колонистов, которых должна была доставить «Санта-Клара». Дав подтверждение, он продолжал медленно двигаться в направлении орбиты. На фоне звезд выброс трубы плавления «Санта-Клары» выглядел как тонкая нить накаливания.

Джей Хилтон сидела на вершине скалы, вздымавшейся в пятидесяти метрах от убогой фермы, затерянной на просторах саванны. Скрестив ноги и запрокинув голову, она наблюдала за тем, как звездолет, снижая скорость, выходил на околопланетную орбиту. В ее взгляде смешались тоска и любопытство. За несколько недель, проведенных с отцом Хорстом, значительно изменилась ее внешность. Для начала он обкорнал ее пышные серебристые волосы, оставив на голове лишь курчавый ежик. Длина ее волос теперь не превышала и сантиметра. Он сделал это для того, чтобы ей легче было поддерживать их в чистоте. В тот день, когда ножницы отца Хорста сделали свое дело, она пролила целое море слез. Ее мать всегда тщательно ухаживала за ее волосами. Она до блеска мыла их специальным шампунем, привезенным с Земли, и каждый вечер расчесывала. Волосы были для нее последним воспоминанием о прошлом и последней надеждой на то, что это прошлое еще может вернуться. Когда отец Хорст закончил стрижку, Джей в глубине души уже понимала, что ее самая заветная мечта проснуться и обнаружить, что все вернулось на круги своя, была лишь глупой детской фантазией. Теперь ей надлежало стать такой же сильной, как другие взрослые. Но это было так трудно.

«Я просто хочу, чтобы вернулась мама, вот и все».

Остальные дети относились к ней с почтением. Она была самой старшей и самой сильной в их группе. Отец Хорст доверял ей присматривать за младшими, которые все еще рыдали по ночам. В темноте она слышала, как они плачут по своим пропавшим родителям, братьям и сестрам, плачут, потому что хотят вернуться в свое прошлое, где не было этих ужасных несчастий и тревог.

Розовая дымка рассвета сменилась голубизной утреннего неба, стершей огоньки звезд. Реннисон превратился в бледный полумесяц. Выхлоп трубы плавления звездолета стал почти неразличим. Джей встала на ноги и спустилась со скалы.

Ферма, приютившаяся на краю саванны, представляла собой простое деревянное строение. В ярких лучах утреннего света блестели солнечные батареи, установленные на крыше. Две собаки, лабрадор и эльзасец, бегали у крыльца. Она приласкала их и, поднявшись по скрипучим ступеням, вошла в сени. В хлеву жалобно мычали коровы, которых пора было доить.

Открыв дверь, которая вела в жилые помещения, она вошла внутрь. В большой комнате стоял тяжелый запах пищи, кухни и множества человеческих тел. Она подозрительно принюхалась. Кто-то снова описался, а возможно, и не один.

На полу в полном беспорядке валялись спальные мешки и одеяла, а их владельцы еще только начинали просыпаться. Из холщовых, на скорую руку сшитых матрасов снова вылезла трава.

— Ну же, вставайте!

Подняв тростниковые шторы, она громко захлопала в ладоши. Потоки золотых солнечных лучей хлынули в комнату, заставляя открыться подрагивающие веки двадцати семи еще сонных детей. Тесно прижавшись друг к другу, они лежали на майоповом полу хижины. Здесь спал и двухлетний малыш, и Дэнни, который был ровесником Джей. Все они были коротко подстрижены и одеты в грубо сшитую одежду взрослых, которую так и не удалось подогнать по размеру.

— Вставайте! Дэнни, сегодня очередь твоей банды доить коров. Андриа, поручаю тебе приготовить завтрак: чай, овсянку и вареные яйца. — Послышался стон, но Джей не обратила на него никакого внимания; ей тоже до смерти надоела однообразная пища.

— Шона, возьми трех девочек и набери, пожалуйста, яиц.

Шона застенчиво улыбнулась. Она была благодарна за то, что ей, как и другим, поручили работу. Джей приучила себя не вздрагивать при виде этой несчастной шестилетней девочки. Ее лицо было покрыто тонким глянцем молодой кожи. На этой «маске» выделялись глаза, рот и нос. Под прозрачной пленкой все еще были видны розовые пятна ожогов, а волосы только недавно стали отрастать. Отец Хорст сказал, что после выздоровления у нее не должно остаться никаких шрамов, но его постоянно огорчала нехватка медицинских пакетов с нейронными процессорами.

Кашель, ворчание и громкая болтовня заполнили комнату, когда дети стали вылезать из своих постелей и одеваться. Джей заметила, что маленький Роберт, сидя на краю своего спального мешка, горестно опустил голову и не думает одеваться.

— Юстайс, ты должна прибрать комнату и хорошенько проветрить все одеяла.

— Да, Джей, — угрюмо ответила она.

Настежь открыв дверь, наружу с хохотом выбежали пять или шесть детишек, которые бросились в сторону пристройки, используемой в качестве туалета.

Перешагивая через прямоугольники постелей, Джей подошла к Роберту. Это был семилетний чернокожий мальчик с пушистыми белокурыми волосами. Его темно-синие штаны явно были влажными.

— Окунись в ручье, — мягко сказала она, — ты вполне успеешь помыться перед завтраком.

Он еще ниже опустил голову.

— Я не хотел, — прошептал он, готовый расплакаться.

— Я знаю. Не забудь помыть спальный мешок, — она услышала чье-то хихиканье.

— Бо, ты поможешь ему вынести спальный мешок.

— Но Джей!

— Все в порядке, — сказал Роберт, — я и сам справлюсь.

— Нет, не справишься и не успеешь к завтраку. — Из закутка, в котором находилась кухня, трое ребят уже вытаскивали большой стол, с шумом задевая пол его ножками. Они громко орали, требуя освободить дорогу.

— Не понимаю, с какой это стати я должна помогать ему, — упрямо сказала Бо. Этой слишком плотной для своего возраста краснощекой девочке было восемь лет. Джей частенько использовала ее силу, чтобы управиться с младшими детьми.

— А как насчет шоколада? — спросила ее Джей. Бо покраснела и бросилась к Роберту.

— Ну ладно, ты, давай свой мешок.

Постучав в дверь комнаты отца Хорста, Джей вошла внутрь. Эта комната когда-то была главной спальней фермы. В ней так и осталась двуспальная кровать, но большая часть пола была заставлена пакетами, флягами и горшками с продуктами, которые они взяли с собой, покидая другие заброшенные фермы, давшие им приют. Одежда, ткани и электроинструменты — одним словом, все, что имело небольшие размеры и вес, заполнило всю вторую спальню, где было свалено в груды, которые были выше роста Джей. Хорст как раз поднимался с постели. Он уже надел свои брюки — джинсы из толстой хлопчатобумажной ткани с кожаными заплатками. Эту рабочую одежду они также забрали на одной из предыдущих ферм. Подняв с пола вылинявшую и пропитанную потом красную рубашку, которая валялась у ножки кровати, она протянула ее Хорсту. За последние недели он очень похудел — сбросил почти весь жир, и теперь складки кожи свисали с его торса. Но даже эти складки стали плотнее, а мускулы, которые находились под ними, приобрели твердость, какой никогда не обладали, хотя по ночам они горели как расплавленный металл. Большую часть дня он выполнял тяжелую физическую работу, занимался ремонтом жилья, укреплял ограду выгона для скота, строил курятник, углублял яму для отхожего места, а по вечерам читал молитвы и занимался обучением детей. К ночи он валился с ног, как от удара кулака какого-то великана, который отправил его в нокдаун. Он никогда не думал, что человеческое тело способно выдержать столь невероятное напряжение, по крайней мере его старое и немощное тело.