Метро 2033. Муос - читать онлайн книгу. Автор: Захар Петров cтр.№ 42

— Спасибо, Учитель!

Морской пехотинец Рэй Славински был очень удачлив. Учебка, Ирак, военная академия, Афганистан — ему везде везло. Он ни разу не был ранен, и к своим двадцати семи уже имел две полных колодки наград. Главная его гордость — автоматическая винтовка М16, на прикладе которой Рэй делал зарубки именным кинжалом. Их было двенадцать — по количеству убитых врагов. Все по-честному: он делал отметки на прикладе автомата только в том случае, если был уверен, что враг был убит, и убит именно им. Поэтому реальный счет его заслуг (убитых и раненых) был в два, а то и в три раза больше. При этом засчитывались только вооруженные противники. Так, к примеру, после того как во время зачистки в одном кишлаке Рэй расстрелял психованную пуштунку, поцарапавшую ему лицо, а затем и ее сына-подростка, который, увидев смерть матери, пытался ударить его какой-то палкой, — он зарубок на прикладе не поставил. После этого случая было расследование, которое закончилось лишь тем, что Славински переправили на военную базу в Литву. Это маленькое балтийское государство ни с кем не воевало, и поэтому жизнь у Рэя потекла спокойная и немного скучная. Единственным плюсом являлось то, что командир базы в городке с трудновыговариваемым литовским названием скоро собирался на пенсию. И других кандидатов на его место, кроме Рэя, просто не было.

Когда на их базе стали строить бункер, Рэй посчитал это глупостью. Когда объявили тревогу и командование отдало приказ занять убежища и укрытия, он, как и все, забежал в недостроенный еще бункер, считая это временным неудобством. Их городок и их базу не бомбили. Связь с военным руководством оборвалась. Сквозь гудящий помехами эфир изредка пробивались голоса радиостанций, главным образом Южного полушария. Из обрывочных сведений невозможно было понять, кто и из-за чего начал эту войну. Но Рэю вскоре стало ясно, что прежний мир больше не существует. В отличие от наивных солдат и младших офицеров, которые были уверены, что за ними скоро кто-то приедет и куда-то увезет, Славински первым понял, что помощи им ждать уже неоткуда.

Ночью они вышли из бункера на поверхность в защитных костюмах. В той стороне, где был Вильнюс, стояло зарево пожаров. Уровень радиации неуклонно увеличивался. Возле базы метались растерянные литовцы — они, очевидно, хотели получить от военных разъяснения или помощь. Увидев, что американцы одеты в скафандры, литовцы стали что-то кричать на своем языке, женщины плакали. Потом хлынул дождь. Это был необычный дождь — раствор радиоактивной гари и пепла в воде. Даже в скафандре оставаться наверху было опасно. Они вернулись в бункер.

Шли дни. Через неделю литовцы нашли шлюзовую будку спуска в бункер и начали стучать во внешнюю дверь. Какая-то школьница на ломаном английском просила впустить их внутрь. Эти призывы, понятное дело, игнорировались. Потом местные начали чем-то стучать по массивной двери, явно пытаясь ее взломать. Рэй, не дожидаясь согласования с командиром базы, принял решение. Он и еще три морпеха, снова облачившись в защитные скафандры, поднялись в шлюзовую будку. Открыв дверь, Славински хотел жестко потребовать оставить территорию базы, но литовцы начали ломиться к ним. Их было человек тридцать. Многие держали на руках детей. У большинства уже проявлялась лучевая болезнь, у некоторых на лице и руках были язвы. Они настырно проталкивались в будку. Рэй хорошо знал инструкции: посягательство на военный объект дает право открыть огонь. Он отдал приказ стрелять и сам выпустил несколько коротких очередей в упор. Семеро местных упали у двери будки, остальные испуганно отшатнулись. Оглянувшись на своих, Рэй понял, что стрелял только он. Солдаты, вышедшие с ним, растерянно замерли и недоуменно смотрели на него сквозь стекла шлемов.

Командир базы, полковник Моррисон, последнее время занимался тем, что опустошал спиртные запасы бункера. Узнав о «подвиге» своего заместителя, он пьяным голосом безапелляционно заявил:

— Славински, вы сволочь! — Однако никаких мер он не принял, остался сидеть в своем кабинете, тупо и пьяно вглядываясь в фотографию своей семьи, которая жила в Индианаполисе. Ночью полковник застрелился. Рэй стал командиром базы.

Прошло полгода. Городок вымер. Никто не нарушал покой бункера. Правда, стали появляться какие-то странные животные и птицы. Один раз не вернулись три человека, ушедшие в разведку в город. Следующий разведотряд нашел их пустые скафандры, измазанные желтой слизью.

В бункере тоже было нехорошо. В замкнутом пространстве солдаты и офицеры сходили с ума: начались драки, самоубийства, сумасшествия. Для наведения порядка Рэй сначала практиковал аресты, потом расстрелы, а однажды ему пришла гениальная мысль — выгонять провинившихся без скафандров на поверхность. Это было очень поучительно для других. Приговоренный солдат медленно умирал, скуля и плача у будки бункера, и его причитания долгое время слышались на верхних ярусах.

Истощались припасы. Заканчивались противорадиационные фильтры. Грунтовые воды подмыли одну из стен недостроенного бункера, и теперь на нижнем ярусе по щиколотку стояла вода. Связь с внешним миром установить не удавалось. Рэя боялись, но он чувствовал, что в один прекрасный момент его просто задушат. Славински начал серьезно задумываться, что и его жизнь, похоже, дает трещину.

* * *

База была расположена недалеко от белорусской границы, и собственно, основной ее задачей в случае войны являлось десантирование в Беларусь, перекрытие транспортных коммуникаций, уничтожение инфраструктуры и ПВО. На базе имелся свой советник по белорусскому вопросу — Александр Заенчковский. Раньше он был директором одного из мясокомбинатов, за махинации против него возбудили уголовное дело, но арестовать не успели: Заенчковский эмигрировал в Литву, где провозгласил себя «борцом за свободу», притесняемым «тоталитарным режимом». Он получил политическое убежище, неплохое пособие и гарантию о невыдаче белорусской стороне. Вскоре ему предложили работу на натовской военной базе в качестве «консультанта по белорусскому вопросу». Работа была несложная: объяснять особенности национального менталитета и помогать контролировать развитие белорусской экономики, по возможности препятствуя ее укреплению, а также сеять враждебные настроения в обществе и прочее.

Когда завыли сирены, Заенчковский сориентировался и побежал в бункер. В сутолоке не заметили, что в бункер пробрался штатский. Через некоторое время его притащили к пьяному Моррисону. Последний тупо посмотрел на собачье преданное лицо Александра и вяло махнул рукой: «Пусть живет!». Заенчковского оставили, и он стал мыть в бункере полы, убирать туалет, делать прочую черную работу.

В один из дней Рэй мрачно сидел один в кабинете командира, когда к нему вошел адъютант. Он доложил, что на прием хочет попасть «этот русский». В надежде хоть как-то отвлечься от черных мыслей, одолевавших его, Славински кивнул. Заенчковский зашел и начал говорить очень быстро, боясь, что ему не дадут высказаться до конца и выгонят. Он сообщил, что еще будучи директором мясокомбината, он однажды получил странный госзаказ. Подрядчиком выступало военное ведомство с аббревиатурой, которую он теперь уже не помнит. Необходимо было произвести огромное количество тушенки для долговременного хранения. Оплачивался заказ хорошо. Он познакомился с представителем заказчика — каким-то подполковником, и так получилось, что они решили вместе отметить удачную сделку (Заенчковский не упомянул, что вместе с подполковником они украли две машины секретной тушенки — и обмывали именно это событие). И вот тогда пьяный вояка рассказал ему, что Беларусь всерьез готовится к войне, что на базе Минского метро и прочих подземных коммуникаций формируется грандиозная система убежищ и что этот заказ — именно для подземных складов.