Первый контакт - читать онлайн книгу. Автор: Мюррей Лейнстер cтр.№ 130

— Когда вы размышляли об озере, — сказал Маршалл вечером, — мол, интересно, что покоится у него на дне? — вам не приходило в голову, что мы получили бы схожие показания детекторов, если бы имели дело с крупным городом, уничтоженным одной огромной бомбой. Скажем, в пятьдесят или шестьдесят килотонн тротила. Это объясняет появление озера и отсутствие металла вокруг него. Оно возникло на месте воронки. Но какой же огромной должна была быть эта бомба!

Неожиданно воздух запульсировал. Колебания становились все интенсивнее, из лагеря донеслись крики пеонов.

— Senores! Senores! Un aeroplano! Monstroso! [19]

Когда трое археологов выскочили из палатки под лучи заходящего солнца, пульсации стали стихать. Однако пеоны не замолкали.

Они продолжали шуметь. Конечно, они много раз видели самолеты. На земле почти не осталось мест, где летающий объект все еще вызывал удивление. Нет, пеоны не испытывали страха. Они с восторгом описывали огромный сияющий предмет, паривший в воздухе над центром озера. Это был un aeroplano, вот только без крыльев. Должно быть, он летел очень быстро.

Эпсли побледнел, как полотно. Однако он стиснул зубы и постарался спокойно выяснить подробности. Никому из них троих не удалось разглядеть странное явление, но пеоны дружно утверждали, что прекрасно видели светящийся предмет, — и их описания совпадали.

Дальнейшее обсуждение ни к чему не привело.

На следующее утро начались раскопки на холме, находившемся в полумиле от озера. Приборы показали, что там содержится очень много металла. Раскопки были сосредоточены на самом верху холма. Археологам пришлось прорубаться сквозь пять футов густого кустарника и три фута земли. Затем они наткнулись на камень. Увеличив площадь раскопок, они обнаружили дверной проем, за тысячелетия заросший переплетенными корнями. Он насчитывал четыре фута в высоту. Когда они продвинулись еще на шесть футов, перед ними открылось пустое пространство — удушливый воздух был пропитан запахом разложения.

Задыхающийся Маршалл вернулся на поверхность за порохом. Конечно, после него останется запах серы, но это поможет избавиться от многовекового зловония. Через час они смогли зайти внутрь. Двое пеонов принесли из лагеря шестидесятифунтовый портативный генератор и мощные фонари. Когда под землей вспыхнул свет, во все стороны начали расползаться какие-то существа. Однако люди продолжали идти вперед.

Вскоре они оказались в огромной комнате, почти не пострадавшей от времени. Стены покрывали панели из блестящей нержавеющей стали. Повсюду валялись груды зеленоватого вещества с темно-серыми вкраплениями. В потолке виднелась дыра — а за ней пустое пространство. Под дырой была еще одна груда ржавых обломков и кусков металла. И ничего, даже отдаленно похожего на лестницу. Дальше исследователи увидели проход, ведущий в соседние комнаты. В некоторых из них они тоже заметили отверстия, через которые внутрь теоретически должен был поступать воздух. Однако все они были забиты ползучими корнями, безуспешно пытавшимися выбраться наружу. В одном месте потолок обвалился, обнажив сверкающий металл.

— Мой Бог! — воскликнул Маршалл. — Стальной каркас! Двадцать тысяч лет назад! Но какой бетон столько продержится?

Он пошел дальше один и вскоре исчез из виду. Его спутники огляделись по сторонам и услышали возбужденный ропот. Пеоны собрались перед стеной с блестящей стальной панелью, на которой был изображен человек во всех анатомических подробностях. Он бился в агонии, вокруг его тела Эпсли и Берроуз видели узоры, почти такие же, как на «автомобиле» накануне вечером. Однако они не были изящными или стилизованными подо что-то. Рисунок прямо и непосредственно передавал сильный эмоциональный заряд, так музыка без слов может пробуждать определенные чувства. Картина вызывала у человека стыд и отвращение.

— Какое субъективное искусство, — тихо сказал Эпсли. — Они напрямую формировали эмоциональное воздействие. Боже мой!

Берроуз с любопытством заметил:

— Обрати внимание на череп, Эпсли! Он, несомненно, принадлежит индейцу! Кстати, по форме он напоминает черепа, найденные во время раскопок на Алеутских островах. Какая прекрасная работа! Взгляни, сандалии похожи на остатки обуви, которые мы нашли там, где Маршалл обнаружил свой первый нож! Перед нами портрет человека, принадлежавшего к культуре, которая предшествовала майя! — Потом с некоторым удивлением Берроуз спросил: — Но чего он боится?

От фигуры мужчины исходил ужас. Быть может, все дело в позе? Или причина в фоне? В странных узорах, которые производят такое удручающее впечатление? Единственную доступную аналогию можно было провести с музыкой. Каждый аккорд создает свое настроение, мрачное или веселое, вызывает меланхолию или подъем, передает разнообразнейшие чувства. По самой фигуре человека было понятно, что он сражается с кем-то невидимым. Однако вместе с узорами картина вызывала отвращение и страх — казалось, человек охвачен таким ужасом, по сравнению с которым даже смерть и безумие — ничто.

Пеоны о чем-то оживленно беседовали — они узнали в нарисованном человеке индейца, подобного себе. Постепенно их разговоры стихли. Они неотрывно смотрели на узоры вокруг фигуры. Двое или трое перекрестились. А потом начали смущенно отходить в сторону.

— А вот и еще один, — сказал Эпсли. — Проклятые звери!

Берроуз вновь взглянул на человеческую фигуру с точки зрения специалиста по первобытным культурам. Человек с зажатым в руке каменным топором явно оказался в безвыходном положении. Однако неизвестный художник не изобразил его противника или противников. Только человека, окруженного все тем же вызывающим отчаяние узором. И какое отчаяние! По рядам пеонов вновь пробежал ропот.

— Странно, что они сделали человека объектом своего внимания, — заметил Эпсли. — Или человек только повод?

Почему-то он не сомневался, что не люди делали эти барельефы.

Между тем Берроуз что-то быстро записывал в блокнот.

— Ты помнишь «Загнанного оленя»? — неожиданно спросил он. — Возможно, им нравилось наблюдать за людьми в состоянии эмоционального кризиса, как нам — за животными.

Эпсли нашел третье изображение. Оно было неописуемым. На нем застыли две фигуры, и стоило любому человеку их увидеть, как в жилах закипала от ярости кровь.

Затем к ним вернулся Маршалл, которому пришлось низко наклониться, чтобы пройти сквозь дверной проем. Его лицо превратилось в маску.

— Пойдемте со мной, коллеги, — произнес он сдавленным голосом. — Я вам кое-что покажу.

Он обернулся к пеонам и по-испански приказал более тщательно очистить вход. После чего повел за собой Берроуза и Эпсли. Маршалл включил фонарь и направил его луч перед собой. Какое-то существо быстро уползло прочь.

— Я… не хотел, чтобы они это увидели, — отрывисто проговорил он. — Скоро начнется подъем. Послушайте! Это место выстроено по-настоящему крепко! Оно не рухнуло. Лишь его верхняя часть чем-то разрушена. Чем-то похожим на взрыв. То, что я вам хочу показать… — Он судорожно сглотнул.