Лунная радуга. Волшебный локон Ампары - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Павлов cтр.№ 23

— Здесь нет проблемы, эвандр, — ответствовал автобыткутюрье. — Рекомендую вам зайти в кафе-примерочную «Ожидание зилота». Вправо по коридору, левосторонняя дверь.

— Ждать долго?

— Несколько минут.

«Несколько минут — это улыбка Кроноса, — подумал Кир-Кор. — Золотое, так сказать, сечение времени».

— И вот еще что, — добавил он вслух, обернувшись с порога. — На одежде не должно быть никаких эмблем или товарных знаков. Никаких.

— Желание клиента — закон для салона.

Правила «золотых сечений» в рекомендованном кафе, по-видимому, игнорировались. Двукратная попытка получить бокал охлажденного сока — любого: лимонного, виноградного, манго, атемойи, капустного, наконец! — не имела успеха. Сервобытавтомат, высвечивая ассортимент напитков, посоветовал коктейль со странным названием «Барма духа». Клиент совету не внял и, поколебавшись, заказал напиток «Пролетайский». Со льдом. После четвертьчасового ожидания неизвестно чего — не то вожделенной обновы, не то напитка с авиационным названием (не говоря уже о зилоте) — удрученный клиент посредством ментакинеза «достал» искусственный мозг в гостиничных недрах и открытым текстом пообещал ему полную амнезию на все оставшееся время существования Вселенной.

Первым признаком того, что угроза подействовала, было появление бокала с прозрачной жидкостью и чаши со льдом. Кир-Кор удивился до чрезвычайности: судя по запаху, жидкость представляла собой беспорядочную смесь органических соединений алифатического ряда.

— Эт-т-то что такое?!

— Это ваш заказ, эвандр, — кротко ответил сервобытавтомат. — Напиток «Пролетайский».

Кир-Кор отодвинул бокал:

— Ты опасно ошибся, приятель. И тяжело оскорбил авиацию.

— В вашем бокале, эвандр, то, что вы заказали, — упорствовал сервобытавтомат.

— В моем бокале — ветхозаветная сивуха. Абсолютно точное название. Можешь внести поправку в ассортименты сразу всех ваших трактиров.

— Поправка внесена, эвандр. Назовите себя.

— Зачем? — Кир-Кор бросил в рот шарик желто-зеленого льда.

— Я обязан фиксировать интеллектуальную собственность.

— Для чего?

— Для защиты авторских прав. Вы — автор названия.

Лед растаял, на языке обозначился специфический вкус маринованного огурца.

Сервобытавтомат не унимался:

— Будьте любезны, эвандр, назовите себя.

— Маркиз де Карвен. Действительный член Академии фантомных наук, кавалер орденов Святого Духа, Двойного Дракона, близкий друг Франсуа Пьера Гийома и Владимира Федоровича Одоевского.

— Род занятий на Театральном?

Кир-Кор посмотрел в проход между ширмами, откуда должна была появиться одежда.

— Я это… солист.

— Певец?

— При соответствующем настроении…

— Костюм под девизом «Маркиз де Карвен»! — торжественно провозгласил представительский баритон автобыткутюрье.

В проходе между ширмами плыла, покачиваясь в воздухе, прозрачная капсула овальной формы. «Боюсь, поздновато, — подумал Кир-Кор. — Боюсь, мои авторские права уже взяты здесь под защиту».

Он быстро оделся. К его удовлетворению, новая одежда мало чем отличалась от той, в которой он имел честь предстать перед аборигенами архипелага. Можно сказать, не отличалась ничем. Белая рубаха из тонкой, струящейся ткани. Брюки, расшитые серебром, — точная копия прежних. «Каким ты здесь объявился, таким ты отсюда уйдешь», — продекламировал внутренний голос. «Нет, — подумал Кир-Кор, — не таким. Отсюда я ухожу без Винаты. Надо уйти без нее…»

Выбираясь подбассейновым коридором в нижнюю часть парка, он ощупал карманы и не нашел вадемекум-жетона. Остальные карманные вещицы были в наличии. Возвращаться на поиски не хотелось. Ладно… семь бед — один ответ.

Потеря была неприятной. Лучше бы исчезло что-нибудь другое. Технически непригодный после недавнего разогрева платиновый кругляк тем не менее продолжал играть роль особой метки МАКОДа. Нечто вроде удостоверения личности постороннего для этой планеты субъекта. Утрата жетона осложнит де-юре даже саму процедуру ареста… «Не надо нервничать, — успокоил внутренний голос, — уж как-нибудь тебя арестуют».

Нижняя часть парка состояла из двух обширных террасовидных куртин, разделенных гранитным откосом. Ни единого лучика не пробивалось со стороны катаготия сквозь зеленые гигантские шапки высокоствольных ирвингий. Над откосом, источая неприятно резкое голубое свечение, мерно вращал Колесо Времени бородатый Кронос. Кир-Кор отметил, что это первая встреченная им на острове стандартно-городская скульптура — матричная комбинация светопластики и стекла. Мышцы обнаженных серо-голубых рук длиннобородого скорбного труженика Вечности мерно вздувались и опадали в голубом мареве мультиоптических блоков стеклянной болванки, серо-голубое Колесо мерно перемалывало цифирь. За мулътиоптической плоскостью Колеса кто-то плакал. Кир-Кор подошел к пылающему голубизной трехметровому диску. Он сразу понял, кто плачет по ту сторону Колеса, — ментапортрет оскорбленной блондинки надолго, видно, врезался в память. По ту сторону Колеса — между скульптурой и откосом — не было ничего, кроме бордюра шириной с ладонь. Один неверный шаг… Ему стало очень не по себе. Он проворно обогнул светящийся монолит стеклянного диска и увидел профиль ее запрокинутого лица (не иначе — последний взгляд в звездное небо). Она еще стояла на бордюре, но ее падение уже началось — центр тяжести напряженно выпрямленного тела невозвратно сместился к откосу, и запоздалый рефлекторно-судорожный взмах руками уже не мог вернуть ей вертикальную устойчивость. Сдавленный вскрик. Даже не вскрик — смертный стон измученного существа. Кир-Кор схватил ее за запястье. Тело несчастной, вдруг утратив мышечную упругость, безвольно обвисло, и было слышно, как падает вниз, шаркая и колотясь о гранитные глыбы откоса, ускользнувшая туфелька.

Держа блондинку за руки на весу, точно ребенка, он перебрался с бордюра на ковротуарные плиты, перешагнув через кусты зеленого ограждения. Огляделся. Уложить ее здесь было негде. Ближайшая парковая скамья светила катофотами далеко за пределами голубых владений Повелителя Времени. Как быть?..

Молодая полуобутая женщина, беспомощно обвисшая в его поднятых руках, напоминала распятие. Он посмотрел ей в лицо. Настроился на ясночувствие, нащупал и «развернул» спиральки остаточного напряжения аффектации. Спазм сосудов головного мозга, по-видимому, прекратился — ультрамариновые ресницы на припухших от слез серебристо-фиолетовых веках затрепетали. Нельзя было позволить ей открыть глаза прежде, чем удастся погасить пылающие костры двух воспаленных точек гипоталамуса. Какой по счету будет нарушен сейчас параграф МАКОДа?..

— Тяжелы веки твои, ангел мой, тяжелы неподъемно, — заговорил Кир-Кор, используя самые мягкие фонемы геялогоса. — Прекрасным глазам твоим не нужен пока яркий свет. Тебе не нужно пока ничего, кроме легкого сна. Сон… умиротворительный сон-мечта владеет тобой. Твои сновидения птицами реют среди серебряных лун и синих цветов…