Путь домой - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Гравицкий cтр.№ 29

— Умер.

— А говорили, что он не умирает, — всхлипнула Яна.

— Все умирают, — отрезал я. На место разрывающей грудь боли, страхов, противоречий и угрызений совести пришла ледяная апатия. — Идем.

Я помог Яне подняться и повел к деревне или поселку. Пес его знает, что там было за полем.

Звездочка шлёндрала следом. Куртёшку застегнула под самый нос. Я ее понимал: похолодало дико. Похоже, мы перепрыгнули куда-то севернее. Яна, несмотря на то, что я ее обнимал, ежилась и подрагивала.

Дома за полем выглядели темными и ветхими. Для меня, москвича, не дома даже, а домишки, избёнки. Типичные для российской деревни. Эх ты ж Русь моя обветшалая, кособокая.

Огни не горели. Дыма видно тоже не было. Деревня, или поселок — я в них не разбираюсь, — выглядела брошенной, безжизненной.

Я подошел к ближайшей хате, постучал в дверь, ни на что особенно не надеясь. Ответила тишина. Мертвая деревня?

В тишине, добавляя жизни, заскрипели половицы. Я постучал снова. Внутри закхекали, прочищая горло. Судя по тембру — мужчина. Впрочем, долго гадать не пришлось: не прошло и полминуты, как дверь отворилась. Легко, без звука. Хотя, оценив обшарпанность дома, я ожидал услышать дикий скрип.

На пороге стоял мужик лет пятидесяти. С простой рожей, на которой внешняя суровость скрывала внутреннее добродушие. Суровости добавляли нестриженные усы и борода. Крепкий. В простых штанах, рубахе и накинутом на плечи посеревшем армейском бушлате. Еще советском, с пятиконечными звездами на пуговицах.

— Здравствуйте.

— И тебе не хворать, — кивнул мужик.

— Мы не местные, — начал я.

— Я заметил, — усмехнулся мужик. — Местные ко мне без стука заходят. И потом, я здесь всех знаю, а твоя фотография мне незнакома. Откуда будете?

— Издалека. А это что за место?

— Коровий брод, — просто ответил мужик.

Видимо, непонимание отразилось у меня на физиономии в полной мере.

— Свердловская область, городской округ Асбест, поселок Белокаменный, — официально отчеканил хозяин.

Свердловская область? Вот тебе и перенеслись севернее.

— Так ты-то откуда будешь? — повторил вопрос мужик.

— Долгая история.

Он отступил в сторону, открывая проход.

— Заходи, расскажешь.

Я замялся, посиделки в мои планы вроде бы не входили. С другой стороны, куда нам теперь спешить? Да и Штаммбергеру торопиться уже некуда.

— Давай швидше, а то девки твои совсем околеют.

Я решительно вошел внутрь.

В доме было жарко. Печь уже не горела, но протопили ее знатно. Помимо печи, в комнате обнаружился стол у окна, пара лавок, несколько табуретов и вешалка на стене у входной двери. Мебель была простая, но так, судя по светлым и темным прямоугольным пятнам на полу, было не всегда. Просто башковитый хозяин избавился от лишней рухляди. Выкинул все ненужное.

От прошлой жизни осталась лишь проводка, розетки, выключатели да абажур с пустыми патронами под потолком.

Еще больше разумного минимализма меня поразила чистота. Изба была вычищена. Ощущение того, что дом старый никуда не девалось, но в этом старом доме не осталось ни грязи, ни пыли — ничего, что напоминало бы о тридцати годах без уборки.

На столе стояла наполовину сгоревшая свеча. В красном углу аккуратно висели потемневшие иконы Божьей Матери и Николая Чудотворца.

В другом углу с потолка свисали гирлянды мелкого репчатого лука и сушеных грибов.

Яна почти перестала дрожать. Звездочка с интересом осматривалась в непривычной обстановке.

— Веришь? — кивнул я на иконы.

— Когда надо, бог есть, — просто ответил мужик.

Он повесил бушлат на вешалку и прошел к столу. Сел во главе, указал на пустые лавки.

— Садитесь.

Я принял приглашение. Звездочка последовала моему примеру. Яна чихнула. Хозяин поглядел на нее внимательно. Протянул руку, подхватил с подоконника мутный от времени граненый стакан и хлопнул им по столу.

— Там в углу, под рогожей, пизирёк, — обратился он к Яне. — Накапай себе. Для здоровья.

Яна послушна прошла в указанном направлении, откинула грубую ткань. На лице девушки проступило удивление. К столу она вернулась с огромной, литров на пять, бутылью. Внутри плескалось что-то мутное.

— Что это?

— Микстура, — усмехнулся в усы хозяин. Отобрал бутыль, наплескал в стакан на два пальца и протянул Яне. — Выдохни и пей.

Девушка с сомнением приняла стакан, но выдохнула и стоически сделала пару глотков. Закашлялась. Милое личико Яны перекосило так, что меня самого едва не передернуло.

— Как звать? — спросил мужик.

— Ее — Яна, меня — Сергей, — ответил я за двоих, потому что Янка после самогона говорить была явно не в состоянии.

Хозяин посмотрел на Звезду.

— А ты чего молчишь? Как звать?

Звездочка представилась полным именем. Я слышал его много раз, но ни запомнить, ни воспроизвести не мог. У хозяина с этим тоже возникли трудности. Он крякнул и повторил так, как услышал:

— Мяу-мяу, значит. Чудны дела твои, господи. Ну ладно. Чего, Серега, выпьешь для согреву?

Вопрос прозвучал скорее утверждением. Я покорно кивнул. В чужой монастырь со своим уставом лучше не соваться. Особенно, если в монастыре все по-доброму, а не как у Фарафонова.

Хозяин забрал у Яны стакан и снова наполнил его. На этот раз под край. Двинул ко мне.

— А меня Митрофанычем звать, — сообщил хозяин. — Давай, Серега, со знакомством.

Я поднял стакан, стараясь не расплескать, и обреченно выдохнул. Последний раз стакан залпом я выпивал курсе на четвертом института. На спор. Но тогда я был молодой, дурной, горячий, и в стакане была водка. А сейчас и дури поменьше, и усталости побольше. И что за горлодер Митрофаныч пьет — тоже одному богу ведомо.

«Горлодер» оказался на удивление мягким самогоном. Я осушил стакан, посмотрел на хозяина слезящимся глазом. Митрофаныч выволок откуда-то мелкую дичку и протянул мне. Я покачал головой и занюхал рукавом. Хозяин благосклонно хекнул:

— Могёшь. — Он с хрустом откусил половину яблока, что пихал мне на закуску. Поморщился, поделился: — Кисляк. Ну давай, рассказывай.

— С чего начать?

— Начни с начала, — предложил Митрофаныч.

…Меня рвало очень долго. Казалось, больше уже нечем, но спазмы не прекращались. Когда, наконец, отпустило и я смог оглядеться, легче не стало.

Нещадно палило солнце. Раскаленный воздух сушил глотку. За спиной была стена света, а вокруг — сплошная песчаная гладь.