Анабиоз. Сын зари - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Казаков cтр.№ 55

Но ничего, этот вариант будущего не самый худший, а кое-что из того, что он несет, можно будет использовать к вящей славе. Вот только чьей, Несотворенного Отца или его посланника?

Кирилл уловил полуулыбку на лице «спавшего» Аркаши, и прикрыл дверь.

Дрых он на этот раз крепко и спокойно, видения с «воспоминаниями» душу не тревожили.

Утром все пошло по заведенному порядку — визит «дока», молитва во дворе, где собралось чуть ли не полсотни человек, завтрак и военный совет, где всем управлял Серега, а Сын зари только слушал и даже не старался особенно вникать.

После совета он вновь оказался на улице, под моросящим холодным дождем.

Сам Кирилл стоял на крыльце, Иван держал над ним зонтик, а еще двое федайкинов располагались чуть ниже. Выглядели они спокойными, но чувствовалось исходящее от них напряжение, готовность к немедленному, взрывному действию, а стоявший у стены дома Серега казался недовольным.

Объяснялось это легко — двор заполняли вооруженные мужчины, бойцы, уходящие на задания. Кое-кто из них был на вчерашней беседе, но другие видели посланника впервые, и они разглядывали его с удивлением и недоверием, а кое-кто — с неприязнью.

Кирилл их понимал. До его появления все шло более-менее неплохо, жизнь наладилась, а теперь придется отправляться воевать, рисковать своей шкурой.

И ему предстояло воодушевить этих людей, найти слова, что зажгут в их сердцах огонь.

— Во имя Отца, Единственного и Несотворенного, — сказал он и повторил то, что однажды говорил, — может быть, люди думают, что я пришел бросить в мир космос, и они не знают, что я пришел бросить на землю разделение, огонь, меч, войну. Ибо пятеро будут в доме, трое против двоих, и двое против троих… Так говорил Иисус, и так говорю вам я!

— Ты? — раздалось из толпы звонкое. — А многие считают, что ты лжец!

Дерзил молодой парень с рыжими, как осенние листья волосами и наглым взглядом, державший «Калаш» с небрежностью профессионала. Бойцы вокруг него стояли тесной группой, и видно было, что своего они просто так в обиду не дадут, а если что — и оружие в ход пустят.

Расположившийся рядом с Серегой Арсен нахмурился и сдвинулся с места, но Кирилл жестом остановил его.

— Воздастся мне за деяния мои, вам — за ваши, — сказал он. — Вы не в ответе за то, что содею я, я не в ответе за то, что вершите вы, и пусть либо каждый идет своим путем, либо…

Тут бывший журналист сделал паузу, давая слушателям проникнуть в смысл сказанного, впустить его слова в себя, позволяя их мозгам закрутиться в нужном направлении и прийти к определенным выводам.

Взгляд рыжего стал менее дерзким, он даже отвел глаза, а группа его соратников сделалась не такой сплоченной, хотя никто вроде бы не сдвинулся с места.

— Знайте, что тот, кто раб против своей воли — он сможет быть свободным, — продолжил Кирилл, пользуясь изречениями гностиков, — но тот, кто стал свободным по милости своего господина, и сам отдал себя в рабство — он более не сможет быть свободным…

С этого момента его слушали, не прерывая, в почтительном молчании.

И когда Сын зари провозгласил аналог того, что мусульмане называют «шахадой» — «Нет Творца, кроме Отца, и Иисус — сын его по Свету единородный», это повторили все до единого, даже рыжий смутьян и его приятели.

— Идите же, — сказал Кирилл, — и пусть рука ваша будет тверда, а сердце полно огня.

И они пошли. Ему было и сладостно, что столько людей, сильных мужчин, повинуются его воле, и одновременно противно, что он отправляет в бой тех, кто искренне верит в то, во что сам «посланник» поверить не может. И наверняка не сможет никогда.

Он не заглядывал в будущее, но даже без этого знал, что вернутся не все.

Серега Петров всегда не любил, когда при нем кто-то отлынивал от работы.

Сам он лентяем не был и не терпел, когда всякие хитрецы начинали сачковать, и тем самым угрожать общему делу. Поэтому работяги из бригад, какие он попадал охранять, страшились бойца в черной бандане куда больше остальных, жилы рвали, когда он находился рядом.

Сегодня Петрова с его «взводом» из десяти человек приставили к людям Остапчука, а тех отправили за дровами. Они миновали пепелище, оставшееся на месте жилого квартала, и очутились в густо заросшем овраге, за которым начинались Верхние Печеры, «чужая» территория.

Хотя Серега не сомневался, что скоро и эта территория, и весь город станут «своими».

— За дело, суки, не стоять! — принялся орать бригадир, громадный и бородатый, похожий больше на медведя, чем на человека.

И застучали топоры, завизжали пилы, полетели наземь куски коры и опилки.

Петров разместил бойцов так, чтобы они видели весь рабочий участок да еще имели возможность наблюдать за окрестностями — могут пожаловать собаки или еще какие хищники, или кто из работяг захочет удрать, оставить благородное, но тяжелое дело возрождения цивилизации.

Сам он прохаживался туда-сюда, с удовольствием замечая, как под его взглядом работяги дергаются от страха.

— Не ссыте, — бросал он время от времени. — Вы под надежной защитой.

Погода была мерзкой, по-настоящему осенней, и хотя в коммуне до сих пор не имелось календаря, чувствовалось, что лето закончилось. На дворе, скорее всего, уже стоял сентябрь. Моросил дождь, под ногами чмокало, желтых листьев на ветвях висело хоть и меньше, чем зеленых, но все же предостаточно.

Выстрел раздался в тот момент, когда первую тележку загрузили березовыми стволами.

— Тревога! — рявкнул Самир, боец, расположившийся выше всех по склону. Затрещал его автомат.

Работяги попадали наземь, как им и положено, а Серега рванул вверх, оскальзываясь на мокрой траве. Через мгновение брякнулся рядом с Самиром, пытаясь разглядеть, в кого тот стреляет, и что творится в молодом, густом березняке.

Там перемещались какие-то фигуры, изредка хлопало охотничье ружье.

— Похоже, явились печерские, мать их за ногу, — сообщил Самир, круглолицый и узкоглазый, по виду — типичный татарин из фильма про нашествие Батыя на Русь. — Задумали, мать их за ногу, нас пощипать, показать, что тут их земля, а не наша.

В коммуне знали, что в Верхних Печерах обосновалась небольшая группа выживших, но до нее у Дериева никак не доходили руки: находились более важные дела. Поэтому патрули туда особенно не совались, лишь хватали попадающихся людей.

При воспоминании об одном из них, худосочном дрище, объявившем себя Сыном зари, Петров заскрипел зубами.

— Ничего, мы им покажем, кто тут козырь, и где раки зимуют в базарный день, — сказал он.

Если это плохо вооруженные «дикари», не имеющие представления о том, что такое правильный бой, то справиться с ними будет проще простого — обойти с фланга, и ударить так, чтобы остались только трупы. Жалко, что недавно майор отдал приказ экономить патроны. Придется бить лишь наверняка, а затем еще и отчитываться за каждую обойму.