Повелитель миражей - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Ильин

Автор благодарит писателя Н. А. Метельского за предоставленное разрешение использовать элементы мира из книги последнего «Меняя маски»

На руке кружится маленький воздушный водоворот, мягко перетекает от края до края ладони, взбирается на пальцы, лихо покачивается на кончике указательного и вновь плавно перемещается на середину ладони. Не дышу уже минуту, боюсь разрушить мое личное хрупкое чудо.

– Вот так, молодец, у тебя все получается! – Голос отца полон сдерживаемой гордости.

Позволяю себе легкий вздох и отпускаю стихию. С легким хлопком миниатюрный вихрь пропадает, оставляя на душе настоящее торнадо восторга и удовлетворения. Я – смог.

В небольшом проеме между бумажными перегородками двери в очередной раз мелькает встревоженное лицо матери – время обеда давно прошло. Затянулся домашний экзамен изрядно. Все как обычно началось с невинной фразы: «Давай посмотрим, чему ты там научился у старого Макото» – и моментально выскочило за пределы изученного. И ведь не оправдаешься незнанием – будет только хуже!

– Закончили, – отец поднялся на ноги и протянул мне руку, – пойдем посмотрим, чем кормят сегодня в этом доме.

Мне и самому любопытно – уж больно необычные запахи витают в воздухе, наверняка мама «помогла» ветру донести до нас ароматы восточной кухни. Уже около года живу в Токио, а все никак не привыкну. Мама всерьез взялась за освоение японских блюд, но чем они изысканнее, тем больше душа тяготеет по картошке с мясом. Правда, в открытую такое говорить не стоит – расстроится еще, а я не так часто вижу родителей, чтобы тратить время на обиды. Отец с матерью два месяца из трех в разъездах, слишком много интересов у семьи осталось на старой родине – в России. Хотя лично я помню только пепел на месте родового дома, серые лица родителей и вереницу малознакомых родственников, каждый из которых тянулся погладить бедного ребенка. Кажется, все они что-то говорили, но слова отчего-то забылись. Быть может, потому, что повторяли друг за другом одно и то же да обращались скорее не ко мне, а к матери, что прижимала меня к груди. Слова скорби, поддержки, пожелания терпения и обещания мести. Через неделю последовал переезд, правда, двое братьев и сестра почему-то не поехали с нами. Родители сказали, они приедут позже, но все никак.

В Японии все было иначе, по-другому – сложно подобрать слова. Мир внезапно сузился до размеров двора возле дома – дальше меня одного не пускали дядя Гриша с его друзьями – они тоже приехали вместе с нами. В город я выезжал пару раз вместе с отцом – суетливое место, слишком много людей, яркая реклама, велосипеды, мотороллеры, потоки автомобилей – дома было куда спокойней, потому я не рвался сбегать из дома навстречу приключениям, да если честно – и сил особо не было, после занятий с Макото-саном.

Учителя мне наняли за неосторожное высказывание в духе: «А что я буду делать, если вы опять уедете?» Случилось это во вторую поездку родителей, первую я благополучно провел возле телевизора, пытаясь вникнуть в птичье щебетание дикторов – благостное было время! Языка я не знал, учить меня никто и не планировал – семья, как я думаю, хотела вернуться назад, потому первое знакомство с мастером вышло довольно пресным – без уверений в почтении и вводного курса. Старик ткнул в себя, назвал свое имя, а потом выжал из меня все соки физическими упражнениями. На возгласы: «Я больше не могу!» – интернационально отвечала тросточка сэнсэя, каждый раз уверенно доказывая, что вполне себе могу.

Передышки ознаменовывались работой с бахиром – так по-японски называется сила духа, магия, божественная энергия – у каждого народа свое название чуда, что полностью изменило мир в средние века. Потому и названия разные – страны сделали открытие в одно время. Как говорил учитель истории, на планете словно включили огромный рубильник. Фраза вполне может соответствовать истине – в устройстве иных древних сооружений, что стали сотнями обнаруживать после вывода на орбиту первых спутников, так никто и не разобрался. Да и самой силой мы пользуемся далеко не в полном объеме, что не мешает использовать ее в войнах. Бахир позволял значительно усилить человека и даже контролировать стихии, а при достижении вершины мастерства – обрушивать огненные дожди и за секунды выращивать целые леса из ледяных кольев. Правда, далеко не все могли вообще использовать силу, а уж настоящих мастеров можно было перечесть по пальцам что в древности, что сейчас – даже в масштабах планеты. С учетом наследования и усиления способностей от поколения к поколению, уже в средние века начали появляться боевые кланы и роды, с которыми очень быстро стали считаться даже правители империй. Умные вожди заключили пакт о дружбе с кланами, признав их главной опорой державы. И так – повсеместно, власть кланов соседствует с властью государственной. Правда, так уж открыто нам не рассказывали – все же в государстве все живут по единым законам, но додумать не сложно – особенно, когда растешь в одном из боевых родов Российской Империи.

Использовать силу для собственного усиления или убыстрения в тренировках вредный старик запрещал. Только дикой физической усталостью можно объяснить покорное выполнение нудных упражнений – хоть какой-то отдых измученному телу. Первый месяц всего-то водил кончик перышка через лабиринт. За каждое касание узких стенок проход начинается заново. Адово утомительная работа, а если бы не подсказки в духе «делай, как я» от Макото-сана, так завяз бы на первом же задании. Ничего общего с размахом и крушениями на родовом полигоне! Никаких тебе техник в духе уничтожения боевых роботов в кинофильмах, даже ни единого деревца не пострадало! Как-то я пожаловался дяде Грише, но тот почему-то встал на сторону сэнсэя.

В каждый приезд родителей устраивался небольшой экзамен. Любая неудача – грустное покачивание головой от отца, удача – счастье и гордость в его глазах. Достойная награда. А через полгода на мои неудачи начал реагировать сам сэнсэй. На экзамене он не присутствовал, предпочитая обретаться под тенью деревьев в саду, но неким мистическим образом всегда знал результат. Как и отец, Макото-сан не говорил ни слова, но как-то надламывался изнутри, словно не я, а он потерпел неудачу, и не на экзамене, а не меньше, чем в целой войне. Так что вскоре все домашние экзамены завершались не иначе как безоговорочным успехом. Потихоньку пришло понимание японского языка – словарный запас расширялся после занятий с сэнсэем, и не был особенно богат, но уже сейчас я вполне смогу выйти в город, прикупить вещи и даже сориентироваться в токийском метро. Правда, кто же меня, двенадцатилетнего, отпустит…

На обед было нечто, внутри которого можно было угадать разве что рыбу да рис. Но на вкус – вполне себе объедение.

– Сын, – обеденную тишину нарушил рокот отца, – через день мы должны будем уехать.

Вот так всегда – не успели приехать, даже неделю не побыли. Позволяю легкой обиде появиться на лице.

– Не расстраивайся, – мягко вступила мать, – мы на неделю, а потом останемся дома на целый год. А может, даже все вместе вернемся домой. – Мягкая улыбка самого дорогого человека на свете отогнала грусть.