"МиГ" - перехватчик. Чужие крылья - читать онлайн книгу. Автор: Роман Юров cтр.№ 55

Увидев, как у него грустно поникли плечи, неожиданно улыбнулась и снова в ее удивительных глазах заплясали бесенята. Быстро подскочив к Виктору, она чмокнула его в щеку и, ловко увернувшись от объятий, смеясь, побежала по дорожке к дому.

Виктор стоял и смотрел ей вслед, а потом долго вглядывался в темноту хаты. Его сердце переполняли нежность и неожиданная радость. Его жизнь здесь начинала приобретать какой-то смысл…

Буржуйка раскалена докрасна, в землянке жарко и накурено. В меховом комбинезоне возникало ощущение, как будто сидишь в бане. Но и снять его нельзя — команда на вылет могла поступить в любую минуту. Виктор с Вахтангом лежали на лавках, обливаясь потом, нехорошо посматривая в сторону солдата-дневального.

Едва не свалившись на ступеньках, в землянку ворвался комиссар, рот у него был перекошен, глаза дикие.

— Срочно на вылет, — закричал он. — «Юнкерс» над аэродромом.

Они выскочили из землянки и увидели, как к аэродрому на высоте километра полтора подходит двухмоторный фашистский бомбардировщик. Он шел как будто неторопливо, под самой кромкой облаков. Взлетела дугой запоздалая зеленая ракета, и со старта медленно пошла в разбег пара «МиГов». Сегодня там дежурили Шубин и Игорь на машине Саблина. Но слишком поздно, от «юнкерса» уже отделилось несколько бомб, и они, ускоряясь, понеслись к земле. Виктор галопом бежал к стоянке, но уже никак не успевал. Свист бомб все нарастал, раздирая нервы, и он, не выдержав, рухнул в снег, закрывая голову руками.

— Ложи-и-ись, — разнесся над аэродромом, перекрывая вой падающих бомб, чей-то зычный крик. Через секунду заахало, больно ударив по ушам, задрожала земля, раздираемая сталью и взрывчаткой, над аэродромом завизжали осколки. Виктора словно подбросило, снег залепил лицо, забил раззявленный рот, набился в нос, в уши.

Немного выждав и отфыркавшись, он поднял голову. Вроде живой, крови нигде не видно. «МиГи» уже оторвались от полосы, но «юнкерс», словно издеваясь, покачал крыльями и тут же растворился в облаках.

Неподалеку от Виктора зашевелился сугроб, и из него выбрался Вахтанг. Он испуганно озирался, а руки его, казалось, жили самостоятельной жизнью. Они, словно сами по себе, шарили по его телу, обследуя сантиметр за сантиметром. Наконец Вахтанг медленно, словно боясь, опустил глаза, и на лице его тотчас появилось неописуемое выражение счастья. Весь вывалянный в снегу, он выглядел так смешно, что Виктор не выдержал и захохотал, тыча в Вахтанга пальцем и молотя по снегу кулаком. Вахтанг тоже засмеялся, только смотрел он при этом почему-то на Виктора…

Возбуждение медленно проходило, и летчики, отряхнувшись и пересмеиваясь, заспешили к стоянкам. Как оказалось, отделалась эскадрилья сравнительно легко. Только одному оружейнику мерзлым комом земли ушибло ногу да осколками изрешетило безмоторную шишкинскую «десятку». Механики ходили вокруг нее молча, как возле покойника. Выглядела «десятка» словно узник Бухенвальда. От близкого взрыва издырявленная обшивка провалилась, и шпангоуты выступали голодными ребрами дистрофика.

— Отлетался, — сказал подошедший Палыч и, дурашливо улыбаясь, стянул с головы ушанку. В толпе техников послышались нервные смешки, шутки. Народ начал постепенно приходить в себя…

Обед сегодня почему-то привезла одна Галка. Настроение у Виктора испортилось. Он рассчитывал увидеть Таню еще утром, за завтраком, когда не сложилось, надеялся, что обязательно повидается в обед. А тут такой облом… в голову сразу полезли панические мысли. Не приснился ли ему вчерашний вечер? А может, Таня испугалась напора и теперь его избегает? Он загрустил и вяло болтал ложкой в тарелке с лапшой.

Положение спасла Галка, подавая ему тарелку с пюре, она заговорщицки подмигнула и, понизив голос, сказала:

— Тебе рыжая привет передавала! Сказала, чтобы хорошо кушал и набирался сил.

Виктор засиял, словно новенький пятак. Хандра моментально и бесследно испарилась. Значит, Таня все-таки про него помнит, думает о нем.

После обеда ему пришлось лететь ведомым у комиссара. Виктор летел с ним впервые и немного волновался. Беспокойства добавляло и то, что на комиссарской машине не было передатчика. Он как-то привык уже летать с Шубиным, понимая его без слов. Знал, что командир всегда прикроет, найдет правильное решение. Комиссар же пока был для него темной лошадкой.

После взлета он пристроился к истребителю Зайцева, привычно закрутил головой, наблюдая за воздухом. Сразу же стала видна разница поведения в воздухе его командиров. Если Шубин постоянно маневрировал, часто клал машину на крыло, чтобы видеть все, что творится вокруг, то комиссар как лег на курс, так и пошел по прямой. При этом он смотрел только вперед и по сторонам, не оглядываясь. За все время их полета он ни разу не посмотрел в сторону ведомого. Виктору пришлось смотреть, что называется, за двоих. Под конец вылета он взмок, а натруженная шея неприятно ныла. Хорошо еще, что противника в небе они так и не встретили…

Снова начался чудесный вечер. Он шли, держась за руки, луна подсвечивала облака, и было хорошо и радостно. Ради этого вечера он и жил весь день. Весь день он ожидал этих минут, дрожа от нетерпения и предвкушая. Таня весело щебетала, рассказывая, что ей сегодня пришлось работать на кухне и потому не смогла его увидеть. Что завтра на кухне уже будет работать Светка, ее соседка. И что сегодня они перебрались жить в другой дом. Потому что хозяйка их дома уже утомила постоянными придирками и скандалами. А в этом доме они будут жить в большом двухкомнатном флигеле, который стараниями Шубина починили. И что Галка выделила им меньшую комнату.

Виктор же в ответ развлекал ее анекдотами. Сначала он рассказывал нейтральные, которые были встречены на ура. Потом, осмелев, перешел на более фривольные, стараясь все же не перебарщивать. Таня, хотя краснела от таких анекдотов, но воспринимала их благосклонно, только лукаво на него посматривала.

Они как-то незаметно прошли деревню из конца в конец и снова вернулись к ее хате. Здесь они смущенно замолчали, Таня прижалась к нему, положив голову на плечо. Так они и стояли, Виктор гладил ее, целовал волосы. Она водила пальцем по его петлицам, потом внезапно обхватив его ладонь своими руками, прижала к груди:

— Скажи, — жалобно прошептала она, — тебя же не собьют? Правда?

— Меня уже сбивали, — угрюмо ответил Виктор. Но, видя, как из ее глаз брызнули слезы, поспешно добавил: — Но я всегда возвращаюсь. Ты только жди…

Она тихонько заплакала, прижавшись лицом к его груди. Виктор, кляня себя за дурость, крепко прижал ее, гладил волосы, неся при этом какую-то успокоительную чушь. Сердце его разрывалось от жалости и любви.

Наконец она затихла, отстранилась, затравленно глядя на него снизу вверх, в мокрых от слез ее глазах была мрачная решимость:

— Я тебя всегда буду ждать, — сказала она серьезно. — Ты только обязательно возвращайся.

Он снова прижал ее к себе и начал целовать мокрое от слез лицо, соленые губы, но она не отвечала на поцелуи, только нервно вздрагивала и перебирала пальцами меховой ворот его комбинезона…