Тело Угрозы - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Михайлов cтр.№ 29

Оба телефонных разговора имели своих свидетелей. Хотя в каждом случае эти свидетели были другими. Разговор, исходивший от политика-оппозиционера, был зафиксирован тем подразделением СБ, которое некогда называлось ФАПСИ и ведало, как и нынче ведает, как известно, не только всей правительственной связью, но обслуживает и многих видных политических деятелей – обеспечивает защищенность, кроме всего прочего, и их мобильников от вмешательства и прослушивания со стороны кого бы то ни было – кроме себя самого, разумеется. Не то чтобы глава оппозиции не знал об этом; отлично знал, конечно, но (как это обычно бывает с людьми, располагающимися если и не на вершине власти, то по крайней мере в близком соседстве с нею) даже и сейчас был уверен, что его-то прослушивать никто не осмелится. Руководитель этого подразделения кое-чем (и в названной конторе это было известно) был политику обязан, так что работники этой важной службы находились пусть и не в прямой, но все же в зависимости от него; но глава оппозиции не подумал как-то, а может быть – просто успел забыть, что из всего начальства на свете подчиненные больше всего ненавидят свое собственное, непосредственное. Чувство это не всегда выливается в конкретные дела – скорее всего просто потому, что не возникает нужных условий; но уж если возможность украдкой сморкнуться в кофейник начальника создается – будьте уверены, ее не упустят.

В том случае, о котором тут идет речь, офицеру, прослушавшему запись (человеку с большим опытом), что-то в ней не понравилось; сама манера разговора, что ли? Тональность, в которой говорил политик, как-то не соответствовала содержанию. А главное – такой секретной темы офицер не знал, а думал, что все они ему известны. На всякий случай он сверился с перечнем; нет, и в нем о космической катастрофе не было ни слова. А перечень был свежим, только вчера обновленным. Точно так же ничего не было известно о состоявшейся поездке политика в США – а ведь следовало обеспечивать надежность связи с ним во время нахождения главы оппозиционной партии за рубежом, тем более – за океаном.

Хорошо тренированным чутьем офицер уловил: что-то тут было не так, как следовало. И принял решение незамедлительно доложить начальству о происшествии.

Начальник же, выслушав подчиненного, не отмахнулся от доклада, как от чего-то, не имеющего значения, но поблагодарил и запись оставил у себя, чтобы потом прослушать в одиночестве. А прослушав – задумался.

Вообще-то (так рассуждал этот начальник) инициатива с обозначением новой секретной темы могла исходить и от самого президента, и точно так же он мог послать политика в Вашингтон в рамках «тихой дипломатии»; если президент не счел нужным поставить связистов в известность об этом, значит – у него были на то свои основания, и в таком случае самым глупым было бы показать, что тебя что-то заинтересовало: каждый должен знать ровно столько, сколько ему положено, а если ему стало доступно большее – ни в коем случае этого не демонстрировать. Так что наведение справок было делом необходимым, и его никак нельзя было откладывать, напротив – следовало осуществить именно сейчас, когда президента в Москве не было, и потому в его администрации (как и всегда в таких случаях) люди вели себя куда свободнее, чем при нем.

Начальнику подразделения не пришло в голову, что он может, наводя справки, оказать скверную услугу своему давнему знакомцу. Будь в этом что-то такое, рассуждал он, Кирилл предупредил бы. А раз звонит, не оповестив нас, – значит с этой стороны все в порядке. Просто он в курсе этого дела, а я – нет.

Но все же связист решил навести справки окольным путем, а именно – через главу администрации, с которым тоже поддерживал – хотя бы по долгу службы – неплохие отношения и который всегда был в курсе всего.

Но поскольку час был уже поздним, директор отложил визит в администрацию до утра.

Что же касается второго разговора – между Миничем и главным редактором, – то он стал известным, поскольку телефон в доме покойного Люциана Ивановича успели уже поставить на прослушивание. Никаких особых усилий это не потребовало, «жучок» в аппарат был запузырен – так, на всякий случай, – еще во время первого пребывания в доме оперативников с Комаром во главе.

О содержании разговора тут же доложили майору Волину, который незамедлительно сделал вывод:

– Уже запел, как канарейка. Надо брать, пока он не раззвонил по всему свету.

И распорядился: скомандовал только что вернувшимся из городского поиска.

– Комар, поднимай своих ребят. Объект сам засветился – там, в деревне, где вы уже были. Заночевал, значит. Сразу – в машину, и привезете этого… писарчука ко мне. Пошмонайте там, найдите что-нибудь…

– Дозы две-три героина? – предположил старший лейтенант.

Но героина, как ни странно, в этот миг под руками не оказалось, и сейчас, поскольку был уже поздний вечер, быстро разыскать его, выйдя в город, не оставалось времени.

– Обойдешься без героина. Полдюжины пистолетных патронов, хватит с него.

– Ага. А если он все еще не один там?

– С той девицей? Ее тоже прихватите, только руки не распускайте – все-таки в наш дом она вхожа. Везите и ее, а тут посмотрим. Раз она – наш человек, то пусть и выкладывает все без утайки. Таким вот образом.

– Дом опечатать?

– Все сделай по правилам.

– Слушаюсь.

И Комар отправился выполнять.

Вот так на Земле – и в государстве Российском в частности – все больше людей втягивалось в дело, связанное с «Телом Угрозы» – если пользоваться названием, которое как бы завещал Люциан Ржев.

Само же тело об этом, естественно, не подозревало – да и не могло, поскольку живым, естественно, не было; хотя вопрос – где начинается жизнь и где она кончается – представляется нам не таким уж ясным, как принято считать. Массивная планета, где-то и когда-то каким-то образом присоединившаяся к Солнечной системе, наращивая скорость, продолжала лететь по траектории, вряд ли когда-то кем-то осознанно выбранной. Летела, подчиняясь лишь законам природы – и, разумеется, Тому, кто эти законы установил, сотворяя самое природу.

И вот в соответствии с этими законами Тело Угрозы (реальной или воображаемой – пока остается неясным), подчиняясь неотразимому призыву гигантов Солнечной системы, чуть изменило орбиту, по которой следовало после легкого обмена гравитонами с Ураном и куда более существенным – с относительно близким Нептуном, в семье которого учинило некоторый беспорядок. После этого изменения траектория искривилась, приближаясь к плоскости эклиптики; кроме того, она уклонилась и в сторону основной, могучей тяготеющей массы – Солнца. Одновременно увеличилось ускорение, с каким двигалась предполагаемая Небира. Хотя это не означало хоть сколько-нибудь реальной угрозы Земле, но все же увеличивало вероятность каких-то нежелательных событий в скором будущем.

Столбовиц возник не через час и даже не через сутки: его не было три дня. И явился так же неожиданно, как и исчез. Глянул на побагровевшего от возмущения гостя.