Возрождение - читать онлайн книгу. Автор: Чарльз Шеффилд cтр.№ 27

Дари сидела рядом с Хансом и смотрела то на показания датчиков, то на планету, на орбите которой находился «Спаситель». Собственно, слово «смотрела» не совсем годилось, поскольку в обычном смысле Ледяной мир увидеть было нельзя. Человеческие глаза могли увидеть здесь лишь абсолютное воплощение темноты – черный диск, различимый потому, что он загораживал звезды.

Все датчики независимо от рабочего диапазона – от жестких рентгеновских лучей до радиоволн – показывали ту же самую темноту. Никаких сигналов они не принимали. Казалось, планеты просто не существовало. Только один прибор, изредка используемый для измерения фонового излучения, обнаруживал присутствие чужого мира. Согласно его показаниям, перед путешественниками находился уникальный объект с максимальной температурой около одного градуса выше абсолютного нуля – и это лишь в отдельных точках. На остальной поверхности температура не поддавалась измерению, поскольку была ниже одной сотой градуса.

Во всей вселенной не было и не могло быть ничего холоднее, так как излучение, падающее на поверхность небесных тел, должно нагревать их как минимум до двух и семи десятых градуса, соответствующих космическому фону.

– Ее не существует, – покачал головой Ребка. – И все-таки – вот она!

– Будем высаживаться? – Бен Блеш уже протискивался к экранам, оттесняя Дари.

– В конце концов да. – Ханс сидел в кресле пилота. – Но сначала надо узнать как можно больше. Это, правда, займет еще день-другой. Придется облететь всю поверхность, каждый квадратный километр, и пощекотать ее чем-нибудь пожестче.

«Спаситель» двигался по круговой орбите, делая виток за витком вокруг планеты, как будто наматывая нитку на клубок. Корабль скользил на высоте меньше двухсот километров. В обычных условиях исследователям мешало бы сопротивление воздуха, но на Ледяном мире атмосфера отсутствовала. Планета была идеальной сферой, причем распределение гравитационного поля указывало на то, что и внутри ее структура столь же симметрична. Таким образом, полету «Спасителя» ничто не препятствовало, и лишь осторожность не давала Ребке снизиться до высоты пятидесяти или даже пяти километров.

– Что значит пощекотать? – спросила Дари. – Смотри не повреди там что-нибудь. Мне нужен объект в нетронутом состоянии.

– Это большая планета, Дари. Площадь поверхности у нее в двадцать раз больше, чем у Миранды. Лазер будет работать в импульсном режиме: одна вспышка каждые пять секунд. Не беспокойся, мы только получим эмиссионные спектры, и при этом затронем лишь одну миллиардную часть всей площади.

– Послушай, нам никогда не встречались такие холодные объекты! Ты уверен, что ничего не повредишь?

– На сто процентов – нет. Только что хуже – рисковать немного повредить поверхность там внизу или рисковать своей шкурой, когда мы высадимся? Так… – Ребка вгляделся в экран, на котором появилась диаграмма с серией острых пиков. – Вот и спектры. Одно и то же независимо от импульса. И знаешь, Дари, с именем для планеты ты немножко ошиблась.

– Почему?

– Погляди на показания спектр-анализатора. Льда здесь и в помине нет. А также воды, углекислоты, метана, кислорода, азота, хлора, фтора – ничего.

– Вообще никаких конденсированных газов?

– Хуже. Спектры не соответствуют ни одному из материалов в базе данных. Ни твердому, ни жидкому, ни газообразному… Ты была права – этот объект не мог возникнуть естественным образом. Он сделан из неизвестного материала.

– Вы уверены, что наш лазер не воздействует на что-нибудь под поверхностью? – Лара Кистнер сидела за дисплеем, который показывал окрестности пятна, освещенного лазером.

– В общем, да. – Ребка проверил показания. – Мы работаем на низкой мощности и длинных волнах. Луч должен затрагивать слой поверхности толщиной не больше одной десятой миллиметра.

– А может быть, здесь это недостаточно низкая мощность? Кажется, я что-то вижу, поглядите! Сразу за лазерным лучом.

Из-за вспышек лазера рассмотреть что-либо было непросто. Сначала Дари решила, что Ларе показалось. Правда, чуть позже она увидела слабое, почти незаметное голубоватое свечение, как бы вскипавшее в области, которую только что освещал луч лазера. Через мгновение все исчезало.

– Оно появляется примерно через двадцать секунд после луча, – прошептала Лара. – Что это?

– Без понятия. – Ребка начал менять настройки. – Попробуем усилить сигнал – может быть, получим более внятный спектр…

Прежде чем он успел закончить, экран осветился яркой оранжевой вспышкой. Ослепленная, Дари зажмурилась.

– Есть! – воскликнул Ребка. – Что?

– Анализатор опознал спектр этой вспышки. Теперь мы разберемся, из чего состоит поверхность… Э нет, соврал. Не разберемся.

– Вы же только что сказали… – начал Бен.

– Я знаю. – Ребка откинулся в кресле. – Не знаю, как тебе удалось, Дари, но ты была совершенно права. Это не какая-то чужая технология из рукава Стрельца. Перед нами настоящий артефакт Строителей.

– Откуда ты знаешь?

– Из показаний спектр-анализатора. Он и в самом деле опознал спектр, такой есть в базе данных. Только аппарат не может этот спектр идентифицировать. Та часть поверхности Ледяного мира, откуда пришла вспышка, сделана из того же материала, что и фаги. Что это за материал, Дари?

– Ханс, ты прекрасно знаешь мой ответ. – Дари повернулась к Бену и Ларе. – Люди изучают фагов тысячи лет и до сих пор не знают, из чего они сделаны.

* * *

Бену и Ларе приходилось слышать о фагах – а кто в спиральном рукаве о них не слышал? – а Дари Лэнг и Ханс Ребка своими глазами видели их в действии. И пока «Спаситель» продолжал нарезать витки вокруг загадочной планеты, автоматически регистрируя, сортируя и пытаясь интерпретировать показания датчиков, Ханс и Дари делились с новичками подробностями.

– Вы, наверное, знаете, – начала Дари, – что у фагов скверная репутация: к ним не следует приближаться. И то, что вы ни разу не встречали их во время тренировочных полетов, объясняется очень просто – в каждом исследовательском корабле установлена система безопасности, которая предупреждает встречи с ними. Фаги едят абсолютно все. Выглядят они достаточно безобидно – как правильные двенадцатигранники серого цвета с ребром сорок восемь метров, хотя нам попадались экземпляры и помельче. Крупные фаги могут захватывать объекты до тридцати метров в поперечнике и какой угодно длины.

Но куда уходит проглоченное? – Широко открытые глаза Лары свидетельствовали о том, что она и ее спутник все-таки были плоховато осведомлены о некоторых важных вопросах, непосредственно касающихся выживания.

– Никто не знает. Во всяком случае, обратно ничего не возвращается. А кроме того, детекторы не отмечают никакого изменения массы фага. Похоже, они способны переварить что угодно.

– Не совсем, – добавил Ханс. – Они не могут есть друг друга, а также детали конструкций Строителей. Мы считали, что фаги абсолютно неуязвимы, пока не нашли остатки разбитого фага на поверхности Жемчужины – искусственной луны в системе Добеллии. Теперь мы знаем, что фаги, как и некоторые другие конструкции Строителей, стабилизированы мощными электромагнитными полями. Если это поле слабеет, или на него наложить соответствующее встречное поле, то материал фагов становится мягким – его можно пробить ударом кулака. Однажды мне удалось это сделать на Лабиринте.