Распад - читать онлайн книгу. Автор: Уолтер Йон Уильямс cтр.№ 56

Тем не менее разница была. Другие женщины приходили и уходили, ас этой придется жить весь остаток жизни или, во всяком случае, до тех пор, пока ее отец не прикажет им развестись… Эта ночь могла иметь куда более серьезные последствия.

Он обернулся на звук открывшейся двери. Терза стояла в темно-синей ночной сорочке из тонкого шелка, спальной накидке более светлых тонов с воротником из золотистого меха и домашних туфлях с помпонами. Черные длинные волосы были зачесаны за левое ухо, над которым сияла большая белая орхидея. Грудь украшало ожерелье из белых цветов.

Мартинес застыл, пораженный ее экзотической красотой и чувствуя в груди растущее напряжение. Терза, глядя на него, застенчиво улыбнулась. Наконец, очнувшись, он неловко подошел и нагнулся поцеловать руку.

— Ты само совершенство, я в жизни не видывал никого красивее.

Перед глазами тут же возникла бледная полупрозрачная кожа Сулы, порозовевшая от его прикосновений… Усилием воли Мартинес подавил воспоминание, потом обнял Терзу за талию и поцеловал в нежные губы.

— Ты не устала? — спросил он.

— Устала, конечно. — Она дотронулась до его щеки. — Но есть вещи, ради которых можно пожертвовать сном.

Мартинес снова поцеловал ее. Губы Терзы послушно раскрылись, пробуждая в крови желание. Гибкие руки обняли его за шею. Мартинес приник губами к теплой коже… и вдруг отдернулся. В висках тревожно застучало, грудь кольнуло странной болью.

— Что у тебя за духи? — спросил он растерянно.

— «Сумерки Сандамы», — улыбнулась Терза.

— Я… извини. — Мартинес потряс головой, неумело изобразив приступ кашля. — Прости, пожалуйста, но не могла бы ты их смыть? У меня… что-то вроде аллергии. Извини.

Терза удивленно посмотрела на него.

— Да, конечно… одну минуту. — Она быстро поцеловала его в щеку. — Сейчас вернусь.

Мартинес подошел к кровати и в изнеможении прислонился к высокой деревянной спинке. В голове бились и трепетали знакомые фантастические ритмы. Он зажмурился и прижал руку ко лбу.

Открыв окно, он долго вдыхал холодный ночной воздух, очищая легкие от аромата духов. В голове понемногу прояснялось, паника улеглась. Мартинес повернулся и с улыбкой принял в объятия Терзу, благоухавшую лавандовым мылом.

Посадив ее рядом на край постели, он развязал атласные тесемки спальной накидки. Терза смотрела спокойно, ее черные расширенные зрачки казались бездонными, как океан.

— Сегодня утром я удалила имплантат, — заговорила она. — Доктор сказал, что прогестин не нужен, потому что сразу после удаления шансы забеременеть и так очень высокие. — Ее пальцы нежно погладили висок Мартинеса. — Так что, если мы оба этого хотим, все в порядке.

От неожиданной радости ему вдруг стало жарко.

— Вот и чудесно!

Целуя ее, Мартинес наконец принял решение. Он не станет относиться к этому браку легкомысленно, как к мелкому жульничеству или временному решению. Терза выше его по положению и уронила себя, согласившись на помолвку и уж тем более на то, чтобы завести ребенка. Теперь он должен помочь ей поддержать достоинство. Муж есть муж, и он будет хорошим мужем, иначе перестанет уважать сам себя.

Приподняв ожерелье из цветов, украшавшее шею Терзы, он стал целовать грудь и плечи, ощущая тепло ароматной кожи. Потом уложил ее на постель и наклонился, разглядывая бледное лицо в окружении черных волос. Терза смотрела на него, полуприкрыв от наслаждения глаза.

Сула — огонь и страсть, Аманда — радость и веселье, а Терза… В ней глубина и вместе с тем — ясность, безмятежность. Что-то неуловимое. Что это, результат воспитания? Конечно, но только не отражают ли эти качества хоть немного и ее собственную внутреннюю сущность?

Мартинес делал все, чтобы доставить ей удовольствие, стараясь своими ласками нарушить то ясное спокойствие, которое поразило его в Терзе с первого дня их знакомства в саду Ченов. Когда наконец ее дыхание стало хриплым, участилось и она, не удержавшись, вскрикнула, он почувствовал себя победителем. Голос Терзы воспламенил и его самого: значит, выдержка и уравновешенность — не вся ее суть. Мартинес удвоил усилия, и пальцы Терзы судорожно впились в его спину. Прозвучал новый крик, словно плач души, блуждающей во мраке, и Мартинес помог ей выйти к свету, где ждал ее он — защитник, любовник, супруг.

Белые руки певицы мелькали в полумраке зала, как пара любовников, закружившихся в танце. Слова разили мечами, парили словно орлы, кровоточили как открытая рана. Слушатели жадно ловили каждый звук, загипнотизированные яростным блеском черных горящих глаз.

Сула сидела в одиночестве за столиком в глубине зала, созерцая нетронутый бокал и серьезно подумывала о том, чтобы нарушить свой обет и как следует напиться. Свадьба Мартинеса состоялась днем — о ней кричали все новости, — и теперь он наверняка проделывал с Терзой в постели то же самое, что совсем недавно с ней.

Семейство Ченов приглашало гостей, не советуясь с виновниками торжества, и Сула также получила приглашение, хотя и нашла благовидный повод отказаться, сославшись на работу. Однако подарок послала, красиво упаковав две вазы, подаренные Мартинесом.

Управление логистики, возглавляемое лайонским командующим флотом в отставке, призванным по случаю войны, разрешало конфликты между различными ведомствами в условиях дефицита ресурсов, в том числе и финансовых. Работа была скучная и кропотливая, но Сулу это только радовало. Чем больше часов она проводила за рабочим столом, тем меньше думала о Мартинесе.

Она подняла бокал к губам, с отвращением глядя на содержимое и вдыхая резкий растительный аромат. Ярогут получали, сбраживая какие-то корнеплоды лайонского происхождения, а затем настаивая на лимонном корне. Напиток имел буроватый цвет и содержал пятьдесят пять процентов алкоголя. Дешевый и всегда доступный, он был излюбленным пойлом флотских алкоголиков, на чьи красные носы и синяки Сула насмотрелась достаточно, когда в составе военного патруля выволакивала их из кабаков и отводила на корабль для примерного наказания.

Если уж спиваться, думала она, то какой смысл проходить долгий путь от изысканных вин к сладким ликерам и так далее. В канаву так в канаву, и ярогут — лучший туда проводник.

Певица на сцене испустила жалобный вопль, перешедший в глухие рыдания. Муж, отец ее детей, ушел навсегда. Поднятая рука артистки сжалась, словно обхватывая рукоятку кинжала. Перерезать горло детям, чтобы отомстить неверному супругу, — вот что она замышляла.

Сула поставила бокал обратно на стол. Бурая жидкость пошла волнами, плескаясь о край, будто хотела убежать. Казалось, над сценой сверкает воображаемый кинжал.

Мартинес… Он с самого начала вел двойную игру! Теперь это стало ясно. Терзу он просто оставлял про запас, и когда Сула взбрыкнула, тут же, не теряя темпа, перешел к резервному плану… Но что ему нужно на самом деле? Может быть, отец, глава клана, обещал увеличить его содержание, если сын женится? А может, метит на высокий пост, где требуется женатый офицер… Как бы то ни было, дело не в деньгах, престиже или покровительстве во флоте, иначе бы он сразу поставил Терзу на первое место. Почему она, Сула?