Солдат, не спрашивай - читать онлайн книгу. Автор: Гордон Диксон cтр.№ 139

И в этот момент, именно в этот момент я в первый раз понял, что он имеет в виду. Я открыл было рот, чтобы закричать, но не смог издать ни звука. Я попытался встать, но одеревеневшая нога не слушалась. И я застыл на месте с раскрытым ртом, успев лишь чуть приподняться.

Он дал очередь по беззащитным людям, стоявшим перед ним. Они попадали, и среди них Дэйв. Попадали мертвыми.

Я не совсем уверен в точности своих воспоминаний. Я только помню, что после того, как упавшие люди перестали подавать признаки жизни, сержант повернулся и направился ко мне.

Он спешил, мне же казалось, что он приближается ужасно медленно. Медленно, но неумолимо, с черным карабином в руке, а небо над его головой кроваво-красное. Пока наконец он не остановился надо мной.

Я попытался отодвинуться от него, но не смог, потому что спиной упирался в огромный ствол дерева, к тому же моя нога, мало чем отличаясь от бревна, приковывала меня к месту. Однако он так и не поднял свой карабин.

— Вон там, — сказал он, пристально глядя на меня. Его голос был глубок и холоден, глаза горели странным светом, — Есть тема для рассказа, журналист. И ты останешься жить, чтобы рассказать об этом. Возможно, тебе позволят прийти посмотреть, как меня будут расстреливать, если только Господь не распорядится иначе и я не погибну в начинающемся сейчас наступлении. Но пусть меня расстреляют хоть миллион раз, твоя писанина ничего не даст тебе. Ибо я, который есть перст Господень, написал кровью этих людей Его волю, которую тебе не стереть никогда. Только так ты сможешь понять, насколько ничтожна вся твоя писанина пред ликом того, кого называют Господом Воинствующим.

Он отступил от меня на шаг.

— А теперь — прощай, журналист, — произнес он, и жестокая усмешка тронула его губы. — Не бойся, тебя обязательно найдут. И спасут твою жизнь.

Потом повернулся и ушел. А я остался один.

Я был один под темнеющим красным небом, проглядывающим сквозь черные кроны. Один рядом с мертвыми.

Не знаю, как мне это удалось, но спустя некоторое время я дополз, с трудом подтягивая свою бесполезную ногу, по мокрой лесной почве до груды неподвижных тел. Быстро темнело, и я с трудом нашел Дэйва. Очередь игл прошила нижнюю часть его груди, и вся куртка в этом месте была пропитана кровью. Но веки его затрепетали, когда моя рука попыталась приподнять и положить его голову на здоровое колено. Его лицо своим выражением напоминало лицо спящего ребенка.

— Эйлин? — проговорил он едва слышно, но достаточно внятно. Однако глаза по-прежнему были закрыты.

Я открыл рот, чтобы что-то сказать, но сперва не мог издать ни звука. Когда же наконец я смог заставить работать свои голосовые связки, то произнес:

— Она будет здесь через минуту.

Ответ, казалось, успокоил его. Он лежал неподвижно, чуть дыша. Лицо его оставалось спокойным, словно он не испытывал никакой боли. Я только слышал стук падающих капель, которые поначалу принял за капли дождя, Но, опустив руку, я почувствовал влагу на ладони. Это капала его кровь с набухшей куртки.

Я попытался отыскать перевязочные пакеты на разбросанных вокруг неподвижных телах, стараясь не беспокоить Дэйва, лежавшего головой на моем колене. Удалось найти три пакета. С их помощью остановить кровотечение не удалось. Во время перевязки я все же потревожил его.

— Эйлин! — позвал он.

— Она будет здесь через минуту, — снова сказал я ему.

И уже позже, когда я сдался и просто сидел, держа его на руках, он снова прошептал:

— Эйлин?

— Она будет здесь через минуту.

К тому времени, когда окончательно стемнело и луна взошла достаточно высоко, чтобы послать свой серебряный свет на землю сквозь кроны деревьев, так что я наконец смог увидеть его лицо, он был уже мертв.

Меня нашли сразу же после восхода солнца, причем не войска квакеров, а кассидане. Кенси Грэйм успел отступить на южном фланге, прежде чем начал реализовываться четко продуманный план Брайта — атаковать и сокрушить кассиданскую оборону, а затем окончательно покончить с противником на улицах Молона. Но Кенси, предвидя это, снял с южного фланга обороны основные силы и отправил бронетехнику и пехоту по широкой дуге на усиление своего северного фланга, где находились мы с Дэйвом.

На следующее утро северная группировка, перерезав линии коммуникаций, ударила в тыл квакерским войскам, считавшим, что большая часть кассиданских рекрутов зажата и разбита в городе.

Воины в черных мундирах сражались со своей обычной яростью и беззаветной храбростью людей, попавших в ловушку. Но они оказались между заградительным огнем акустических орудий Кенси и свежими силами, постоянно накапливавшимися у них в тылу. Наконец командование квакерских войск, предпочитая не терять больше боеспособных подразделений, сдалось — и гражданская война между Северным и Южным разделами Новой Земли закончилась.

Но меня это совершенно не волновало. В полубессознательном состоянии меня доставили в Дорес, в госпиталь. Появились осложнения оттого, что лечение не было начато своевременно, и, несмотря на все старания врачей, колено работало плохо. Единственным выходом, как мне объяснили медики, могло бы стать хирургическое вмешательство и новое искусственное колено. Правда, врачи не советовали мне этого делать. Настоящая плоть и кровь, пояснили они, все же лучше, чем любая созданная человеком замена.

Меня почти ничто не волновало. Был схвачен и предан суду сержант, устроивший бойню. И — как он сам и предсказывал — его расстреляли согласно положению кодекса наемников об обращении с военнопленными. Но и это известие нисколько меня не тронуло. Что-то во мне с тех пор изменилось.

Я уподобился часам со сломанной деталью, не остановившей механизм, но противно дребезжащей где-то внутри корпуса. И даже официальная благодарность, полученная мной от Межзвездной службы новостей, и то, что я стал полноправным членом Гильдии, не смогли излечить мою душу. Зато теперь мне стало доступно то, что могли представить своим сотрудникам лишь несколько частных организаций, — Гильдия послала меня к врачевателям на Культис, больший из двух Экзотских миров.

Там я начал лечить себя сам, и даже экзоты не смогли заставить меня изменить методику, которую я избрал для своего лечения. Прежде всего потому, что не имели на меня влияния (хотя я и не уверен, что они в действительности понимали, насколько ограничены их возможности, особенно в том, что касалось меня). Их философия запрещала давление на психику человека, так же как и любые попытки контролировать желания индивидуума. Они лишь могли объяснять мне преимущества того пути, который, с их точки зрения, был наиболее верным.

И экзоты избрали для этого достаточно мощный инструмент. Им стала Лиза Кент.

— …Но ведь ты не психиатр! — пораженный, сказал я Лизе, когда она впервые появилась в многопрофильном лечебно-реабилитационном центре на Культисе, куда меня доставили.