Его напряжение, очевидно, передалось и джоанне. Она хмуро смотрела на Кенлона:
— И не думайте об отказе, — сказала она сурово. — Я не смогу передать такой ответ нашей госпоже. Тогда мне придется убить себя.
Кенлон понял, что в ее положении у нее не будет другого выхода.
— Но что ей нужно? — спросил он.
— Она решила посетить вас после того, как узнала, что вы прошлой ночью были у большого корабля, — ответила Дорилея. — Она не могла поверить, что мужчина может быть таким храбрым. Мужчины эпохи Клен… — Она заколебалась, — …слабые. Думаю, это личный визит, — закончила она. — Она хочет поближе познакомиться с вами.
Кенлон лихорадочно соображал: дождливая ночь, которая казалась такой непроглядно черной для него и его людей, очевидно была не помехой всем остальным.
— Вы знаете, кто на борту этого судна? — спросил он.
— Нет, они поставили блокирующее поле, не дающее нашим приборам видеть, что находится и происходит на их корабле.
Кенлон все еще колебался.
— Я еще хотел бы вас спросить об одной вещи… Вы отлично говорите по-английски без переводящего аппарата. Как вы это делаете? — И он смущенно добавил: — И как работают те аппараты, которые используют остальные?
— У нас есть целый компьютерный комплекс, занимающийся переводом, — ответила Дорилея, — но когда мы действительно хотим изучить язык, мы используем гипноизлучение и имплантируем неизвестный нам язык прямо в наш мозг. Конечно, глупо забивать голову тысячами языков, поэтому, — она пожала плечами, — когда нам нужен какой-нибудь из языков, мы его имплантируем. А когда надобность отпадает, мы его стираем.
Кенлон потрясенно молчал.
— Что же до аппаратов для перевода, — продолжала женщина, — потребовалось несколько поколений, чтобы их создать. Но, созданные однажды, они уже не требовали особых усовершенствований.
Их принцип работы, как его описала Дорилея, заключался в том, что все языки Земли имеют общую структуру: корни, фонемы, причем не только на стандартные фонемы — тоны, звуки, окончания, ударения и так далее — но так же на придыхания, озвончения, оглушения и другие особенности произношения слов.
Со временем всяческие изменения в использовании и комбинировании этих корней и фонем были записаны и объединены. Компьютер, «слыша» язык, который прежде не был внесен в его память, сканирует каждое слово, сравнивает сходство его с другими корнями и фонемами, выбирает наиболее подходящее значение и не только предлагает немедленный перевод с незнакомого языка на те, которые содержатся в его памяти, но также разделяет каждый слог на звуки, программирует сам себя и через несколько мгновений уже способен дать сначала простые, а потом более сложные ответы на этом языке, причем с совершенным произношением.
— Вы хотите сказать, — удивился Кенлон, — что эти переводчики изначально не запрограммированы на английский?
— Да.
Кенлон вспомнил американский сленг, который с такой легкостью использовал Гэнд, и обругал себя: «Ну какой же я дурак!»
— А Сесса имплантировала английский в свой мозг для этого визита?
Дорилея с удивлением взглянула на первого помощника:
— Конечно нет! — воскликнула она возмущенно. — Недопустимо, чтобы какое-либо энергетическое поле применялось к особе такого ранга.
— Я полагаю, что она не слишком сведуща в науке? — напряженно спросил Кенлон.
— Да нет же, — опять возмутилась Дорилея.
Именно такой ответ и хотел услышать первый помощник. Он и раньше сомневался, что Сесса хорошо разбирается в науке и технике своей эпохи. Теперь он окончательно убедился в этом. Он сглотнул — и решился.
— На борт корабля я пущу только одну Сессу, — сказал он тоном, не терпящим возражений.
— Хорошо, — без споров согласилась Дорилея.
Когда она поднялась на свой воздушный челнок, Кенлон поспешно вызвал на палубу Бенджамена, Теддерса и еще нескольких членов экипажа.
Теддерс спокойно воспринял новость и ничего не сказал. Но Бенджамен удивленно спросил:
— Вы действительно позволите ей спуститься вниз?
— Я пойду первым, — объявил Кенлон, — она — следом за мной, потом вы. Держите оружие наготове.
— Да, но как я узнаю, если она вдруг что-то предпримет? Как я узнаю об опасности?
Это был хороший вопрос, но у Кенлона не было времени его обдумать.
— Интуиция, — быстро ответил он, — только она нам сможет помочь. В конце концов она всего лишь женщина, а нас — сто двадцать мужчин. Вот и она.
Держась за перила чуть крепче, чем требовалось, Сесса Клен изящно сошла по трапу.
Кенлон подал ей руку, когда она ступила на палубу; море было неспокойным, и подводная лодка довольно сильно покачивалась. Женщина, очевидно, к этому не привыкла, потому что она охнула и остановилась. Кенлон заметил, как побелело ее лицо.
Но плотно сжав губы, она все же осторожно пошла вперед, сжав руку первого помощника. Подведя ее к люку, Кенлон прошел первым, а красивая, величественная женщина медленно проследовала за ним внутрь корабля. Однако когда она достигла рубки управления, что-то в ее величественной манере держаться изменилось. Во взгляде Сессы появилась тревога.
Она поднесла к губам маленький прибор, висящий у нее на запястье. Перевод передавался от Дорилеи, находящейся в челноке, в наушник, прикрепленный к уху Кенлона:
— Сесса спрашивает, является ли эта каюта центром, из которого контролируются все автоматические приборы.
— Да, — подтвердил Кенлон.
Произнеся это, он понял, что она имела в виду не совсем то, о чем подумал он. Для него рубка управления была центром, из которого капитан управлял кораблем. А автоматические приборы и автоматический контроль являлись вещами гораздо более совершенными.
Иногда в мечтах он представлял себе полностью автоматизированную подводную лодку, которой мог управлять всего лишь один человек. Использование различных технологий для контролирования скорости, открытия и закрытия клапанов и других многочисленных функций субмарины могли бы свести на нет множество рискованных ситуаций, связанных с подводным плаванием.
Он знал, что уже разрабатываются некоторые вспомогательные механизмы, которыми сможет управлять компьютер, но все-таки… Кенлон не мог представить субмарину, управляемую компьютером. Всегда существовали какие-то препятствия, и следовательно, люди на борту были необходимы…
Слова гостьи вновь напомнили первому помощнику, что эта женщина была из гораздо более поздней эпохи, чем он сам. Внезапно он почувствовал волнение и сказал, предполагая, что Дорилея точно переведет его слова:
— Я никогда не спрашивал у ваших людей, из какого вы века.
Сесса Клен повернулась и спокойно посмотрела на него: