В дюжине футов от него покачивалась голова какого-то человека. Вдалеке, примерно за милю, он увидел длинный низкий серый берег, там и сям покрытый зеленью жидкой растительности. Голый и плоский, он тянулся от горизонта к горизонту.
Панорама, открывшаяся перед первым помощником, была какой-то странно, непостижимо отталкивающей. С большим трудом Кенлон заставил себя оторваться от созерцания берега и снова увидел покачивающуюся голову — его парализованный мозг наконец ожил. Где Теддерс? И все остальные? Где «Морской змей»?
Со стоном Кенлон развернулся в воде.
— Дэн! — крикнул он. — Дэн Теддерс!
— Я здесь, Билл! — ответил ему моряк. — Здесь с Дэвисоном. Мы в порядке. А ты?
Он увидел еще две головы в трехстах футах слева.
Слезы выступили на глазах у Кенлона, когда он повернулся к человеку, который находился ближе всех к нему. С тревогой он всмотрелся в его напряженное лицо:
— Блэк, ты в порядке?
Тот выглядел ошарашенным.
— Да, сэр, — пробормотал он. Кенлон подплыл ближе.
— Ты уверен?
— Да, сэр. — Затем моряк добавил более взволнованно: — Но мой напарник, Джонстон. Сэр, я его не видел.
— Джонстон! — выкрикнул Кенлон. Он поднялся над водой как можно выше, одновременно выкрикивая имя.
Но ответа не последовало. Теддерс и Дэвисон поплыли вдоль берега, однако Джонстона нигде не было видно.
Возвращаясь мысленно к тому, что с ним произошло, к агонии, которую он испытал в морской глубине, Кенлон пришел к выводу — чудо, что кто-то из них вообще выжил. Он подумал: «Четверо из пятерых живы! Люди действительно удивительно упорны в непреклонной борьбе за жизнь».
Но где же «Морской змей»?
«Нечего бояться», — твердил он, стараясь убедить себя, что ничего страшного не произошло. И все же… Этот гудящий звук, который он слышит, может издавать только лодка, поднимающаяся на поверхность. В любую секунду она…
В двух сотнях ярдов от него появилась длинная полоса пены, затем перископ. И «Морской змей» всплыл на поверхность.
Когда его палуба очистилась от воды, корабль замедлил ход. Через несколько минут субмарина уже покачивалась на волнах. Капитан-лейтенант Джонс-Гордон первым показался на палубе. За ним следовали около десятка моряков.
Несколько минут спустя все уже были на борту. Кенлон доложил об исчезновении Джонстона, затем, получив разрешение, спустился вниз и переоделся.
Когда он снова появился из люка, Джонс-Гордон подозвал его кивком головы и спросил:
— Билл, где мы находимся? Что произошло?
«Вот это вопрос так вопрос», — мрачно подумал Кенлон.
В течение нескольких минут он изучал берег через бинокль, всматриваясь в однообразную серую полосу земли.
Неприятный на вид низкий берег разворачивался перед ними по мере того, как «Морской змей» следовал своим курсом параллельно ему. Грязные пятна зелени оказались водорослями. И даже спустя час, когда Кенлон вновь взял в руки бинокль, картина не изменилась. Через четыре часа, выйдя на палубу после короткого сна, он увидел, что берег теперь находится много дальше.
Кенлон, стоя на палубе, наблюдал, как «Морской змей» медленно плывет вдоль удаляющегося берега. Он повернулся к Джонсу-Гордону, когда тот присоединился к нему.
— Я думаю, нам следует продолжить допрос нашего пленника, — сказал капитан-лейтенант. — Я ждал вас. Не хотел говорить с ним в одиночестве.
По дороге вниз капитан добавил, нахмурившись:
— Я не знаю, как к нему относиться. Из-за него погиб Джонстон, и все же, когда вы вышли на палубу перед тем, как полыхнул свет, он спикировал над нашими головами и удержал нас от того, чтобы мы последовали за вами. Это несомненно спасло нам жизнь. И точно так же, — педантично продолжал он, — когда вы первый раз боролись с ним, он не сбросил вас в море. Наоборот, подтолкнул вас вверх на палубу. Возможно, его намерения по отношению к нам следует рассматривать как вполне мирные?
На этот вопрос Кенлон не был готов сейчас ответить. Кроме того, зная своего командира, склонялся к мнению, что он задал его чисто риторически, пытаясь, вероятно, представить, как решает проблему крылатого человека и странных явлений практичный ум другого человека.
Но задача оказалась достаточно трудной для них обоих. И Кенлон промолчал, а Джонс-Гордон не стал настаивать на ответе.
Войдя в торпедный отсек, они обнаружили, что крылатый человек усердно что-то чертит в записной книжке Кенлона.
— Он немного вздремнул, — доложил поставленный для охраны матрос. — Когда проснулся, стал тыкать пальцем в эту записную книжку, так что я отдал ее ему, сэр.
— Вы правильно сделали, — одобрил капитан. — Продолжайте наблюдение, а мы пока с ним поговорим.
Кенлон с волнением увидел, что человек-птица кивком подзывает их к себе. Он испытал странное чувство, когда приблизился к этому чуждому существу и склонился вместе с… ним… над записной книжкой.
Но это чувство скоро исчезло. Рисунок полностью поглотил его внимание.
На первой странице без всякого сомнения были нарисованы Солнце и первые три планеты.
Крылатый человек указал тонким пальцем на Землю, затем на Кенлона и Джонса-Гордона. Потом показал снова на Землю и на этот раз ткнул пальцем в себя.
— Я думаю, он пытается сказать, сэр, что он земного происхождения, как и мы, — пробормотал Кенлон.
— Конечно, он с Земли, — раздраженно нахмурился Джонс-Гордон. — Откуда еще он может быть?
Кенлон с огорчением понял, что тот самый порок, которым, по его мнению, страдал Джонс-Гордон, — отсутствие способности заранее предвидеть и принимать соответствующие решения — снова дал о себе знать.
Похоже предположение о том, что капитан не поверил бы ему, если бы своими глазами не увидел крылатого человека, подтвердилось. Не находя объяснения необычному явлению, Джонс-Гордон принимал его как факт, таким образом получая иллюзию осознания происходящего. Он просто не способен был понять значения того факта, что на субмарине оказалось фантастическое существо. Ему не хватало воображения, чтобы объяснить самому себе неправдоподобность появления крылатого человека в середине двадцатого столетия.
Расстроенный и обеспокоенный неприятными последствиями своего вывода, Кенлон совершил единственно правильный в этой ситуации поступок: он промолчал.
— Что за дьявол? — Джонс-Гордон указал на рисунок.
Кенлон оторвался от своих мыслей. Его взгляд скользнул от изображения Солнечной системы к группе черточек, нарисованных крылатым человеком.
Человек-птица, убедившись, что снова привлек их внимание, указал на символ, венчающий группу, затем показал на Землю над ней и стал медленно водить пальцем вокруг Солнца. Один, два, три… девять раз он изобразил круг и затем снова показал на черту в первой строке.