Царь муравьев - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Плеханов cтр.№ 108

Ганс вывел нас из тени, но вовсе не начал играть открыто. Слово «фрагрант» по-прежнему осталось табуированным, доступным лишь посвященным. Как такое было возможным? Каким образом Гансу удавалось сохранять тонкую мембрану секретности, готовую прорваться при малейшем движении любого из посвященных в тайну?

Я догадывался, как.

Житник умер быстро. Не пережил политического поражения и скончался через две недели после выборов от обширного инфаркта, что было совсем неудивительно, учитывая его тучную комплекцию, нездоровый образ жизни и изношенное сердце. Умер в считанные минуты, даже до больницы не довезли. Не было ни малейших оснований подозревать, что Ганс приложил к этому руку.

Его убил Ганс – я нискол ько в этом не сомневаюсь.

Не верите? Думаете, прав мой врач Максим Олегович? Думаете, у меня паранойяльный бред и мания преследования, я вижу зловещие фигуры киллеров там, где их нет и быть не может? Ну-ну, вам лучше знать… Но есть проблема: месяц, прошедший после выборов, не пережили многие люди, уже знакомые вам. Прилагаю траурный список:

1. Мозжухин Степан Викторович, подполковник МВД РФ. Убит ножом. Смертельное ранение в сердце нанесено мужчиной 20-25 лет на улице Чичерина, рядом с выходом из магазина «Мода». Мужчина успел скрыться, имеется его словесное описание и фоторобот, ведется следствие.

2. Валяев Валентин Валентинович, капитан МВД РФ. Покончил жизнь самоубийством, прыгнув с крыши шестнадцатиэтажного дома. Оставил предсмертную записку, в которой просит никого не винить в своей смерти.

3. Чемоданов Архип Викторович, старший лейтенант МВД РФ. Найден повешенным в подвале дома номер 17 на улице Рокоссовского. Предположительная причина смерти – самоубийство. Предсмертная записка написана чернильной ручкой, размокла в воде, содержание ее уточняется.

4. Петров Леонид Афанасьевич, экс-вице-мэр. Утонул в бассейне на собственной даче. Вышел купаться в три часа ночи, температура воды в это время была пять градусов по Цельсию. Удивительно, что не оставил никакой записки…

5. Петров Герман Леонидович, предприниматель. Погиб в результате неосторожного обращения с личным охотничьим оружием. Чистил заряженное ружье, нечаянно выстрелил себе в лицо – в ту самую ночь, когда утонул его отец.

6,7. Братья Ким Сергей Викторович и Виктор Викторович – те самые братцы-охранники, у которых я выиграл в честном бою. Умерли в реанимации областного токсикологического центра. Диагноз: передозировка наркотиков амфетаминового ряда. Вы не видели этих жилистых корейских волчат… Если бы увидели хоть раз, ни за что бы не поверили, что такие могут торчать на первитине. Клянусь.

Пожалуй, на этом список закончу. Я показал лишь верхушку айсберга – то, что выглядит для меня наиболее очевидным. Возможно, кому-либо из чистильщиков и людей, знавших об их существовании, удалось выжить. Удалось лишь в том случае, если они успели быстро добежать до Сибири и более отдаленных краев России, и затеряться в глуши. Конечно, кто-то из спасшихся мог бы вынырнуть на поверхность и громко объявить, что, мол, во всем виноваты подлизы. Пока такого не случилось. Никто из тех, кто спасся, не хочет подписывать себе смертный приговор. Они прекрасно понимают, что подлизы выиграли не только выборы в этом городе. Подлизы выиграли эту страну. И это лишь первая их победа в череде многих…

«Всех, кто в тебя стрелял, положили на месте. Ни одного в живых не оставили, можешь быть доволен», – не так давно сказала Женя. Ну да, кто бы сомневался… Ганс всемерно заботился о человеколюбии, справедливости и правопорядке. Только методы, которыми он этого достигал, пугали меня.

У Ганса давно были готовы собственные чистильщики – натасканные, матерые, владеющие феромонами, не чета житниковским. Теперь пришло их время.

Впрочем, самому мне не пристало бояться и даже роптать. Прихотливая судьба вытолкнула меня в высшее общество, одарила защитой и любовью подлиз. Я сам стал фрагрантом. О чем мне было беспокоиться?

Вернусь к событиям того дня. Я сидел в заднем ряду, страдальчески ждал, когда кончится праздничное мероприятие, а заодно подслушивал двух англоязычных иностранцев, вполголоса обсуждавших интересные дела слева от меня.

– Говорю тебе, Андре, «Клиника жизни» – лишь часть медицинской суперкорпорации, и она финансируется хитрозадыми немцами, – говорил один из них, с голландским «окающим» акцентом. – В Европе и Америке все устоялось давно и беспросветно, рынок медицинского оборудования пришел в состояние стагнации. Единственный способ переломить ситуацию – строить клиники высшего разряда на территории третьих стран. Во-первых, медики самой высокой квалификации получают здесь невероятно малую зарплату. Во-вторых, аренда земли стоит здесь сущие центы – русские даже не подозревают об истинной стоимости земли в этом прекрасном сосновом лесу. Наконец, в третьих странах можно применять препараты, запрещенные в ЕЭС – высокоэффективные, хотя в чем-то токсичные, кто бы спорил. Представляешь, эти дураки-бюрократы из Нидерландской фармакологической комиссии запретили даже баралгин! И что мне делать, когда камни идут из почек – колоть опиум? Наркотики – можно, а баралгин нельзя – существует ли большая глупость?! От опиума становишься дурным, а толку никакого, камни даже не думают шевелиться, хоть на операционный стол ложись. Каждый раз, когда уезжаю из России, вывожу с собой килограмм баралгина в ампулах – и для себя, и для моих друзей, таких же бедолаг с камнями в почках. Раздаю им почти бесплатно, семь-десять евро за ампулу, а захотел бы взять полсотни за упаковку, взял бы без труда.

– Ничего подобного, дорогой Робби, – возражал второй, лысоватый, носоватый, с аккуратно выстриженной бородкой, грассирующий – скорее всего, француз. – Смотри глубже, дружок Робби, я все тебе объясню. Речь идет об универсальном лекарстве от рака. Оно придумано русскими давно, еще в конце восьмидесятых, и действует практически безотказно. У Андропова был секретный план: выстроить сеть онкологических клиник по всему Советскому Союзу и лечить пациентов со всего мира за относительно небольшие деньги. Но он не успел: умер, потом пришел Горбачев, начал свою Перестройку, все благие планы упали в бездонный колодец и утонули. Потому что Горби не знал об этом волшебном средстве – оно было глубоко засекречено КГБ, и не доступно даже генеральному секретарю.

– Но зачем Андропову нужно было лечить иностранцев за небольшую плату? – возмутился голландец Робби. – Он что, не умел считать деньги?

– Дело не в этом, Робби. Просто лекарство переделывает людей. Всякий, кто пройдет лечение, избавится от рака, но станет коммунистом. В этом все дело, Робби, я знаю точно, у меня достоверная информация, я отдал за нее кучу денег.

– Андре, извини, но тебе слили тухлятину! У нас говорят так: ты купил прокисшее пиво по цене вина.

– С какой стати, Робби?

– Как с какой? Черт возьми! Я лично знаю два десятка людей из Европы, которые прошли лечение в «Клинике жизни», и вылечились, и довольны на сто процентов, и готовы рекомендовать эту клинику любому из своих друзей. И никто из них не стал коммунистом! Никто, ты слышишь, Андре!