Бессмертный - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Плеханов cтр.№ 80

– Он убивает кошку и птицу. Голубя. Он разрезает их и достает изнутри кишки.

– Что он делает дальше?

– Он намазал меня.

– Чем?

– Кишками. Кровью.

– Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо.

– Ты что, не понимаешь, что это должно быть отвратительно? – В голосе гипнотизера появилось раздражение. – Это очень плохой человек!

– Нет, это хорошо, он хороший.

– Он говорит что-нибудь?

– Он поет. Молится. Он костер зажег и дым делает из травы.

– Что он поет?

– Не знаю. Такого языка не бывает.

– Ты не знаешь языка, на котором он поет?

– Нет. Такого языка не бывает.

– А что он теперь делает?

– Он сварил мазь. И мажет меня. – В голосе девушки неожиданно появились чувственные нотки, она издала легкий стон. – Очень приятно...

– А потом?

– Все. Ничего нет. Темно.

– Марина, у тебя на груди сильный ожог, поврежден один палец на руке. Ты можешь сказать что-нибудь об этом?

– Нет.

– Ты не видела с ним собаку? Большую серую собаку?

– Нет... О, черт! Не надо! – Из магнитофона раздался звук падающего тела, испуганные возгласы. Девчоночий голос истошно завопил: "Нет, не надо! Нет! Мне больно! Я не хочу!" – и захлебнулся булькающим звуком.

Профессор нажал на кнопку.

– Это все. Дальше девушка неожиданно впала в крайне возбужденное состояние, близкое к эпилептическому. Врачам с трудом удалось прекратить припадок. В настоящее время она находится в психиатрической лечебнице. Впрочем, поправляется удивительно успешно.

– А остальные пострадавшие?

– Все дома. Ведут обычный образ жизни. Особых отклонений у них не наблюдается, хотя, по-моему, не исключено тщательно скрываемое раздвоение личности.

– Вставай, проклятьем заклейменный, – мрачно произнес Демид. – Все, расползлась зараза.

– Что же теперь будет с этими ребятишками? – горестно вздохнул профессор. – Вам что-нибудь понятно, Демид?

– Понятно. Думаю, так же, как и вам.

– Послушайте, это же нечестно! – Лека бросила умоляющий взгляд на Демида. – И одному все ясно, и другому. Одна только я сижу, как дура, и ничего не понимаю.

– Виктор Сергеевич, будьте добры, выскажите свое мнение, – попросил Демид.

– Я думаю, мы имеем дело с черным колдовством, – тихо-сказал старик. – Как утверждает классическая европейская мистика, основной пункт колдовства есть вера в дьявола. Ибо чародейское искусство и заклинания, превращения и ночные бесчинства – все это мы встречаем еще в языческом мире, но только союз с дьяволом окончательно завершает специфическую природу колдовства. Сатанизм как мистико-религиозное течение появился в XIV-XV веке. Ага, ага, вот, кажется, нашел! Вот что говорит об этом исследователь Денкмар: "Субъективное представление зла получило объективный характер, и эта абстракция родила понятие Сатаны как некоторой противоположности Христу. Так, рядом с христианской церковью возникла лжецерковь Белиала, представлявшая собой ужасную пародию первой. Тут происходит полнейшее слияние человека с принципами зла; это влияние сказывается в различных видениях, исполненных самого гнусного разврата..."

"Еще один ходячий цитатник, – подумал Демид. – Прямо родной братец моего Теодора. Куча чужих слов, и полное торжество стереотипов".

– Иными словами, Виктор Сергеевич, вы хотите сказать, что здесь имеет место типичное явление сатанизма, с присущим ему обрядом черной мессы?

– Да-да, именно так. А что скажете вы? – Профессор снял очки и посмотрел на Демида с интересом.

– Ну что же... К тому, что вы сказали, пожалуй, добавить нечего. Кроме того, что я со всем этим совершенно не согласен. Где же ваш общеисторический подход, которым вы так гордились? Еще недавно вы поругивали религию, а теперь вдруг стали правоверным христианином, правда, скорее лютеранином, судя по цитируемым источникам, чем православным. – Голова Подольского мотнулась, словно он получил пощечину, лицо его окаменело. – Ну не обижайтесь, Виктор Сергеевич, ради Бога! Я сам, как уже говорил вам, верю в Христа, и это дает мне силу и надежду. Но в нашем случае нужно подняться над частной религией, над сатанизмом и христианством, вообще над человеческой сущностью. Не нужно основываться на описанных вами внешних признаках – корень проблемы лежит не здесь. Не нужно классифицировать происходящие события и пытаться проанализировать их. Нужно лишь почувствовать и понять. Боюсь, что для обычного человека эта задача не подходит, каким бы сильным и умным он ни был. Я не вполне уверен, что сам являюсь тем самым наделенным особой силой субъектом, которому по силам справиться со всем этим, извините, дерьмом. Но все же надеюсь на это. Ибо ничего лучшего предложить не могу.

Лека разочарованно вздохнула. Как всегда, после туманной и непонятной речи Демида все не прояснилось, а лишь запуталось еще больше. Как ни странно, старичок профессор, кажется, понимал все прекрасно. Он печально кивал в такт словам Демида. Одна только бедная Лека оставалась в неведении. Обидно было все это, до слез обидно.

Когда гости собрались покинуть профессора и Лека уже выскочила в коридор, Подольский придержал Дему за рукав:

– Демид, будьте осторожны, прошу вас.

Дема посмотрел на профессора. Он знал, что дни этого умного и благородного человека сочтены, и он ничего не может с этим поделать.

– Послушайте, Виктор Сергеевич, уезжайте отсюда. Здесь сейчас очень опасно. Пересидите где-нибудь, пока я разберусь с этим подонком. Вы замечательный человек, и мне не хотелось бы, чтобы вас... Чтобы с вами что-то случилось.

– Нет-нет. В конце концов, если уж он обратит на меня внимание, то может найти где угодно. Но Бог есть, если есть такие люди, как вы, Демид, и буде мне суждено умереть – я уйду с именем Божьим на устах!

Дема обнял старика и поцеловал его в морщинистую щеку. Профессор закрыл глаза руками. Потом улыбнулся сквозь слезы:

– Ну с Богом, Защитник! Удачи вам, Демид, во всем!

Свеча вспыхнула в темноте, язычок ее дрогнул и тускло осветил комнату. Человеку, сидевшему за большим дубовым столом, сегодня исполнялось тридцать три года. "Как и Христу, – подумал он. – Интересно, справился бы я сейчас с проповедником из Назарета? Открутил бы ему голову, как цыпленку, и весь миф о божественной сути разлетелся бы в пух и прах. Непонятно, почему так много сил пришлось тогда приложить, чтобы заставить замолчать словоохотливого иудея? – Мужчина встал, едва не задев головой закопченный потолок. Он с удовольствием посмотрел на себя в зеркало. – Высок, красив. И чертовски соблазнителен. Да, я вполне мог бы выступить в роли Антихриста, если бы верил в эту небылицу. Впрочем, ведь верил еще совсем недавно..."