Бессмертный - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Плеханов cтр.№ 13

– ...и святыи архистратиги Божии: Михаиле, Гаврииле и святыи Кузьма и Демьяне, и святыи девять мученик, и преподобный отец Сисиний и все святыи, избавьте рабу Божию Яну от всякой болезни, от лихорадки, огневиц, трясовиц и утренних, костоломных, жильных корчуньев, и изгоните из сей рабы Божьей Яны изнутри живота и сердца ее. Крест – бесам язва, крест – трясовицам изгнание... Аминь.

Демид осторожно дотронулся до распятия, висевшего на стене, пытаясь убедить себя в реальности происходящего. Но рука прошла сквозь крест бесплотной тенью, не задев его. Демид деликатно кашлянул, пытаясь привлечь внимание, но ни звука не раздалось в комнате. Женщина поднялась с колен, не видя Демида и не ощущая его присутствия. Знахарка подошла к спящей девушке, обмотала ниткой несколько длинных соломин и зажгла их, обнося дымящий пучок вокруг головы больной и нашептывая бесконечные заговоры.

Демид бесшумно подошел к кровати, и поглядел на Яну. На ее левой груди, прямо над розовым коническим соском, виднелся маленький черный знак – словно паучок вцепился в тонкую белую кожу. Зловещий холодок пробежал от затылка Демы по позвоночнику. Он наклонился, пытаясь рассмотреть метку.

– Слышь, братишка, дай закурить! – Демид услышал голос и видение пропало, словно ветерок сдул дымку тумана. Демид снова сидел на поваленном дереве, вцепившись в жесткую кору до боли в пальцах. Он обернулся и увидел человека, стоявшего позади него. Парень нетвердо стоял на ногах, глаза его были мутными, спортивный костюм был измазан зелеными травяными полосами и разорван на колене. Яна прижалась к стволу липы, и пристально всматривалась в лицо чужака, словно пытаясь рассмотреть в нем знакомые черты. Парень пошатнулся, дохнув в лицо Демида запахом перегара, и повторил:

– Браток, ты чо, спишь, что ли? Угости куревом-то.

– Нет курева. Извини, – хмуро пробормотал Демид. Его слегка знобило. Незнакомец раздражал его, он не вписывался в мистическую картину происходящего, безжалостно разламывая ее на куски своим похмельным реализмом. Пьяный сжал губы, в глазах его появилась тупая злость.

– Чо-то я не понял, братишка. – Он попытался положить заскорузлую руку с грязными ногтями на рукав Демида, но промахнулся, покачнувшись. – Ты ч-чо, зажал?

– Зажал, – ответил Демид, холодно взглянув в глаза оборванца. – Еще вопросы есть?

Парень осекся. Он примирительно помахал перед собой ладонями.

– Лан-но. Понял. Ты чо, мужик, обиделся? Не, ты не думай. Все нормально. Башка трещит, б... Вчерась дали хорошо... Щас пацаны за пузырем сбегают. Серега пошел. Слышь, братишка, махнем по маненькой?

– Нет, не буду.

– Я не понял. Ты чо, не уважаешь, что ли?

– Слушай, друг, иди, а? Ты видишь, я занят.

– Ага! – мужик пьяно подмигнул. – С телкой разговоры ведем, вино пьем, со мной не хочем. Ну-ка, чо у вас тут? Кислятина, што ли?

Он нагнулся к полупустой бутылке, стоявшей на земле, и поднял ее. Яна неприязненно отпрянула в сторону. Демид раздраженно скривился и отвесил хорошего пинка по тощей заднице наглеца. Тот выронил бутылку, вылив остатки вина, и мешком свалился на землю.

– Хватит валяться. Быстро вставай и отваливай. – Демид еле сдерживался, чтоб не стукнуть хорошенько этого придурка. Он не переносил алкоголиков.

Пьяный медленно поднялся, и скрючившись, ретировался в кусты. Демид виновато посмотрел на Яну.

– Всегда так. Всегда найдется какой-нибудь дурак, который испортит все настроение. Ты не очень расстроилась?

– Да нет... С тобой мне нечего бояться. Ты такой сильный!

"Что со мной произошло? Наваждение? Со мной не случалось такого раньше. Это похоже на галлюцинацию. Но в то же время я уверен, что то, что я увидел, происходило на самом деле".

Дема иногда любил читать книги про всякие мистические штучки. Не то что бы он верил всему, что было написано на бумаге, но, по крайней мере, находил это забавным. Теперь же, когда он столкнулся воочию со сверхъестественным, ему жутко захотелось стать материалистом, чтобы найти всей этой чертовщине физическое объяснение, расклассифицировать, докопаться до причины и устранить, как вредное явление. Он чувствовал, что рациональная база его жизни шатается под ногами и все меньше событий, которые происходят с ним, поддаются какому-либо логическому анализу.

– Яна, что за знак увидела знахарка? Это был паучок такой черный?

– Откуда ты знаешь?! – Янка испуганно отшатнулась от Демида. – Ты... Ты – телепат, да?

– Психопат я, – пробормотал Дема. – Крыша у меня временами едет.

– Дема, на мне осталось дьявольское проклятие... Знахарка не смогла его снять, хотя и вылечила меня от болезни.

Яна смущенно расстегнула две пуговицы на рубашке и отвернула воротник, обнажив уже знакомый Демиду знак. Он несколько увеличился с тех пор, паук стал толще и выглядел увереннее, словно медленно набирался силы, выкачивая ее у девушки. Яна дотронулась губами до уха Демида и прошептала:

– По-моему, он растет...

Демид кивнул. Яна застегнула рубашку.

– Я тогда проспала три дня, и, когда проснулась, почувствовала себя здоровой. Но Надя сказала мне: "Не радуйся, доченька. Вылечила я твое тело, но душа твоя не спасена. Лежит на тебе проклятие лютое, замок на нем заколдованный, и его снять я не в силах".

"Плохо. Плохо. Это не по моей части. С таким я еще не сталкивался".

Яна тяжело вздохнула.

– Ты знаешь, если мне не удастся снять заклятие, я постепенно превращусь в рабыню этого человека. Как зомби. Представляешь, буду ходить черная, полуразложившаяся, с пустым взглядом, и пить кровь младенцев...

Яна закатила глаза, оскалила зубы и помахала скрюченными пальцами в воздухе. Демиду стало очень жалко бедную девочку. Она пыталась сохранить самообладание, но невысказанная черная тоска глодала ее душу.

Она попала в скверную историю, и Демид не знал, как ей помочь.

Демид и Яна шли вдоль самого берега Волги. Человек в своей ложносозидательной деятельности уничтожил здесь чистые песчаные отмели, замуровал их в сухую бетонную корку. Растрескавшийся белесый панцирь украшали осколки зеленого стекла, окурки и пучки выгоревшей травы, пробившиеся к свету сквозь трещины. На этом жестком матрасе кое-где сидели мальчишки, подставляя солнцу тощие спины. Справа высокий берег поднимался зеленой шершавой горой, нависал над древним краснокирпичным монастырем, настороженно уставившимся башенками церквей в небо. К монастырю поднималась дорога, усыпанная углем и раскрошенными обломками кирпича. По ней изредка осторожно проезжали машины, заставляя дрожать знойный воздух.

– Демид, – задумчиво спросила Яна, поддавая ногой гальку, попадающуюся на дороге. – Почему человек так уничтожает природу? Он вообще не обращает внимания на то, что она существует. Он делает все только так, как ему заблагорассудится, и окружает себя какой-то уродливой грязью. Это не только в России, это почти везде так. Человек обкрадывает сам себя, и удивляется при этом, что он несчастлив, что ему тяжело жить. Разве не так?