Битва королей. Огонь эльфов - читать онлайн книгу. Автор: Бернхард Хеннен cтр.№ 68

— Ты знал, что Люсьен лжесвидетельствовал о смерти святого Гийома? Он утверждал, что присутствовал при том, как умирал Гийом, и своей ложью обратил правду в ее противоположность.

У Гвидо закружилась голова. Его хотели обмануть!

— Каждый раз, приходя в этот рефугиум, я беседовал с аббатом о его мании. Но Люсьен был упрям. Он настаивал на том, чтобы распространить ложь о смерти нашего главного святого. О том, что эльфы пришли якобы для того, чтобы спасти Гийома. — Жюль рассмеялся. — Бред! Все случившееся он поставил с ног на голову!

Гвидо не мог отвести взгляд от погибших. Некоторые держались за руки или цеплялись друг за друга, когда умирали.

— Это не может быть божественная воля, — повторил он. — Тьюред милосерден!

— Истинно так, — согласился Жюль. Он переступил через тело Томазина и схватил Гвидо за руки. — Поэтому он трижды присылал меня, чтобы я побеседовал с Люсьеном и отговорил его. Даже сегодня я предпринял одну попытку. — Бродяга схватил Гвидо за подбородок и заставил миниатюриста посмотреть ему в глаза. Такие красивые голубые глаза. — Что, если я меч господень, Гвидо? Что, если Тьюред послал меня, Чтобы наказать последнего оставшегося в живых убийцу святого Гийома, поскольку тот решил похвастаться своим кровавым злодеянием?

— Ты убил двадцать девять невиновных. — Гвидо высвободился и отступил на шаг. — Почему должна была погибнуть Мариотта, если ты хотел наказать Люсьена? И почему Жак, Томазин и остальные?

— Потому что господь в своей непостижимой мудрости решил, что яд лжи Люсьена слишком долго действовал на них, и вынужден был лишить их тел, дабы спасти души. Я меч судии, Гвидо. Но смертный приговор вынес Люсьен, когда начал ослеплять их. — Голубые глаза смотрели неумолимо. — Ты тоже ослеплен, Гвидо?

Монах уже не знал, во что верить. Его била дрожь. Даже если Жюль говорил правду, кара была слишком суровой. Это не приговор бога, в которого он хотел верить.

— Ну что?

Одна из призрачных собак хрипло залаяла. Ее задние лапы подкосились, беспомощно дернулись, в то время как существо пыталось отползти в сторону на передних лапах.

Жюль отвел свой леденящий взгляд.

Теперь рухнула и вторая призрачная собака. Ее грудь изогнулась, словно кузнечный мех. Ребра пробили плоть, что-то черное вытекло из тела.

Бродяга отошел к двум оставшимся собакам. У одной из них были глаза Мариотты. Гвидо готов был поклясться чем угодно, что теперь на него снова смотрела его возлюбленная, настолько печальным был этот взгляд. Вздрогнув, призрачное животное выпустило из себя тень, которая, извиваясь, поползла обратно во тьму по ту сторону светящихся врат.

Все четыре собаки скончались. В святая святых рефугиума воцарилась тишина.

Жюль бродил от одного тела к другому, не обращая внимания ни на что вокруг и наступая на тела умерших братьев.

— Их души были слишком слабы, — произнес он и посмотрел на Гвидо, словно тот должен был понять, о чем идет речь. — Они не могли удержать ингиз. Все зря.

— Что оказалось зря?

— Смерть твоих братьев и сестер, — холодно ответил Жюль. — Не выполнила своей божественной цели.

Слепая ярость охватила Гвидо. Что это все значит? Что бог может ошибаться? Что резня была ошибкой? Вскрикнув от ярости, монах кинулся на Жюля. Его кулаки колотили лицо собрата по ордену. Под его ударами у Жюля лопнула губа. С громким треском сломалась переносица. Кровь текла по губам и подбородку.

Одно слово заставило Гвидо окаменеть. Невидимая сила схватила миниатюриста и подняла, пола касались только кончики пальцев.

Жюль провел рукой по лицу. Его губы мгновенно исцелились, нос выпрямился. Осталась только кровь.

— Тебе хочется быть с ними? — Он пренебрежительно махнул рукой в сторону мертвых. — Это твое желание я исполнять не стану.

Бродяга сплюнул кровь и мокроту на ладонь. Прошептал слово, от которого задрожали огоньки свечей. Его кровь превратилась в бледных червей. Затем он дунул на руку, и черви исчезли.

Гвидо почувствовал легкую боль глубоко внутри головы.

— Я подарю тебе жизнь, художник-миниатюрист, и задачу. Думаешь, я представляю опасность для своей Церкви? Найди способ остановить меня! Но если ты заговоришь о том, что произошло сегодня, черви в твоей голове начнут поедать твой мозг, и ты, страдая от невыносимой боли, мгновенно рухнешь на пол с пеной у рта. А если поднимешь руку, чтобы записать то, что здесь случилось, тебя постигнет та же участь.

— Что значит «твоя Церковь»?

— Ты все еще не понимаешь? — Теперь в голосе Бродяги звучали тепло и сочувствие. Он снова превратился в того самого Жюля, которого любили все братья и сестры в рефугиуме. — Знаешь, Гийом был моим сыном и эльфы решили обречь его на смерть. Та история, которую рассказал Люсьен, правдива. Не эльфы убили Гийома в Анискансе. Но их королева отдала приказ убить его. И если бы их не опередили солдаты короля Кабецана, эльфы выполнили бы приказ. Ты не знаешь их, этих эльфов. В сердцах их правит холод, от которого содрогаюсь даже я. Они гораздо ужаснее, чем ты можешь изобразить на своих картинах. Уничтожить их, а вместе с ними и всех выродков альвов — вот смысл всей моей жизни. И моя Церковь будет в борьбе моим самым острым оружием. Ты знаешь, меня привечают во всех рефугиумах, Гвидо. И уже догадываешься, что я не человек. Я измеряю свою жизнь столетиями, и я сформирую Церковь Тьюреда. Пятьдесят лет назад эльфы ничего не значили для твоих собратьев по ордену, а сегодня вы ненавидите их, потому что они убили святого Гийома. Семеро моих детей носят синие одежды твоего ордена, и они займут высокое положение в Церкви. Вы будете такими, какими нужны мне. Никто не догадывается об этом. Беги в смерть, и никто не остановит меня. Или живи и найди способ, который не разбудит червей внутри твоей головы.

Он оттолкнул в сторону труп Люсьена.

— В конце концов, я оказал им услугу. Вы ведь все мечтаете о том, чтобы стать мучениками и святыми. Думаю, я подниму их к свету храмовых окон. Тридцать мучеников Моне Габино. Звучит неплохо, правда? Моя Церковь пронесет их имена в веках. — Жюль огляделся и провел рукой по подбородку. — Видно, что они стали жертвами темной магии. Наверное, это дело рук злобных эльфов.

— Я не допущу этого! — возмутился Гвидо. — Я расскажу всем… — От жгучей боли он застонал.

— Я говорил, что черви в твоей голове будут съедать чуточку мозга каждый раз, как ты будешь их будить? Они превратят тебя в слюнявого идиота, слишком глупого, чтобы удержать в себе воду, если ты будешь будить их слишком часто.

— Почему бы тебе просто не убить меня?

— Хороший вопрос. В принципе, отпускать тебя легкомысленно. Может быть, ты жив сейчас потому, что «тридцать один мученик» звучит не так складно, как «тридцать мучеников». Это доступнее. А может быть, ты жив и потому, что я игрок и слишком легкая победа не представляет для меня интереса.