Лето Гелликонии - читать онлайн книгу. Автор: Брайан У. Олдисс cтр.№ 144

– Отец, я, твой недостойный сын, пришел вымолить у тебя прощение за нанесенные тебе обиды.

Так сказала душа ЯндолАнганола, повиснув в пространстве, лишенном всяких следов воздуха.

– Дорогой сын, я рад видеть тебя здесь и всегда буду рад встрече с тобой, когда бы ты ни пришел ко мне, твоему любящему отцу, теперь принадлежащему к сонму усопших. Я не таю обид на тебя, и мне не в чем тебя упрекнуть. Ты всегда был и останешься моим возлюбленным сыном.

– Отец, я готов выслушать любые твои упреки. Более того, я готов понести самое суровое наказание, ибо теперь понимаю, насколько тяжкий грех совершил по отношению к тебе.

Паузы между фразами не поддавались измерению, поскольку речь не требовала присутствия воздуха, который нужно было бы вдыхать и выдыхать.

– Молчи, сын мой, ибо в мире мертвых, среди подобных мне, не говорят о земных грехах. Ты мой возлюбленный сын, и этого достаточно. Больше никаких слов не нужно. Все темное и тяжелое осталось в прошлом.

Когда останки говорили, из того места, где полагалось бы быть ротовому отверстию, словно бы вырывался тусклый огонь, не ярче трепетного мерцания потухающей свечи. Зарождаясь где-то в недрах грудной клетки, светящаяся дымка слов поднималась по стеблю гортани и, выплеснувшись наружу, так же неторопливо оседала, уплывая в бесконечность.

Душа короля Орла заговорила снова.

– Отец, молю, не щади меня и покарай - теперь, когда я готов принять кару - за все зло, какое я причинил тебе за свою жизнь, отчего и послужил причиной твоей смерти. Облегчи мои страдания. Бремя их невыносимо.

– На тебе нет вины, сын мой, ты виновен не больше, чем морская волна, бьющая в берег. Здесь, в этом тихом прибежище, обретенном после смерти, мне не в чем упрекнуть тебя.

– Отец, десять лет я держал тебя в заточении в дворцовой темнице. Разве можно это простить?

Ответ останков ВарпалАнганола обозначило облако, которое поднялось вокруг его головы, заблистав мельчайшими искрами.

– Сын мой, то время забыто. Годы, проведенные в заключении, я теперь вспоминаю с трудом, потому что и там я был не одинок - ты часто приходил ко мне поговорить или спросить совета. Твои появления были радостью для меня, и когда ты пребывал в нерешительности и просил совета, я с готовностью выступал в роли советчика - в меру своих возможностей, конечно.

– Там, в этой подземной тюрьме, было вовсе не весело.

– Зато тихо и покойно - и я наконец-то смог задуматься над крушением своей жизни, над ее неудачами и хорошенько приготовиться к тому, что ждало меня впереди, тут, где я теперь нахожусь.

– Отец, твое всепрощение ранит хуже самой страшной брани! Ударь меня по-отечески, чтобы горе отпустило.

Но в царстве Прародительницы прикосновение живых к усопшим было под страшным запретом. Если паче чаяния раз установленное разграничение нарушалось бы, то оба нарушителя, и душа живого и останки усопшего, вместе канули бы в небытие. Чтобы превозмочь соблазн, душа короля Орла отплыла от отцовского светового пятна и повисла во мраке.

– Если можно, утешь меня еще одним советом, отец.

– Говори, сын.

– Во-первых, прошу тебя, скажи, если можно, нет ли среди вашего братства моего блудного сына. Во время последней нашей встречи я с тревогой заметил в его лице крайнее отчаяние.

– Мы с радостью принимаем к себе любого вновь прибывающего, и твоего сына, своего внука, я буду приветствовать лично - однако сейчас он еще не закончил свои странствия по миру света.

Обдумав услышанное, душа ЯндолАнганола снова заговорила.

– Отец, ты знаешь о моем положении в мире живых лучше кого бы то ни было. Посоветуй, куда мне теперь идти, что делать? Вернуться в Матрассил? Или остаться в Гравабагалинене? А может быть, идти, как и было задумано, в Олдорандо? Что мне сделать, чтобы будущее принесло лучшие плоды?

– Куда бы ты ни направился, везде есть те, кто ждет тебя с нетерпением. Многих ты знаешь, хотя и не всех - например, в Олдорандо тебя ждет не дождется некто, о ком ты понятия пока не имеешь. Твоя судьба сейчас в руках этого человека. Отправляйся в Олдорандо.

– Спасибо, отец. Твои советы всегда помогали мне справиться с трудностями жизни. Как послушный сын, я так и поступлю.

С этими словами душа короля устремилась вверх, к свету, оставив светящиеся сонмища усопших позади, двигаясь поначалу медленно, а затем все быстрее, словно сгорая от спешки и нетерпения. Где-то, неизвестно где, гулко били барабаны. Сумрачные звездочки усопших растворились внизу, канув в лоно Всеобщей Прародительницы.

Неподвижная человеческая фигура на полу деревянной колокольни едва заметно пошевелилась. Сначала ее охватила легкая дрожь. Потом человек поднялся и сел. На бледном лице открылись глаза.

Единственным живым существо, приветствовавшим его в этом мире, был Юлий, который, заметив, что король пришел в себя и задвигался, подкрался ближе и понимающе пробормотал:

– Мой бедный король спускался к предкам.

Вместо ответа король взъерошил рунту мех на загривке, потом ласково пригладил.

– Эх, Юлий, что за штука жизнь!

Помолчав с минуту, король хлопнул маленького фагора по плечу со словами:

– Ты хороший парень. Ты не причинишь мне зла.

Услышав похвалу, рунт завертелся около своего повелителя, начал жаться к нему, и тогда король вдруг почувствовал, что в бок ему давит какой-то предмет - засунув руку в карман, он выудил оттуда часы с тройным циферблатом, которые забрал у КараБансити. Едва взглянув на часы, он немедленно ощутил безотчетную тревогу, но все равно не мог заставить себя выбросить их.

Часы эти когда-то принадлежали Биллишу, человекоподобному созданию, утверждавшему, что оно явилось из другого мира, где не властны законы Акханабы. Биллиша необходимо было изгнать из памяти (как он изгнал когда-то из памяти проклятых мирдопоклонников), поскольку Биллиш воплощал вызов всей стройной концепции веры, на которой зиждилась Священная Панновальская Империя. Иногда, вдруг с ужасом подумав о том, что его могут лишить веры, король, поразмыслив, с еще большим ужасом убеждался, что это вполне возможно - ведь лишили же его многого другого. У него больше ничего не осталось - только вера да вот этот жалкий слабый агуман.

Король испустил стон. С большим трудом он поднялся на ноги.

Через час король ЯндолАнганол уже ехал верхом на Ветре во главе своей свиты. Рядом с ним, тоже верхом, ехал посланник Элам Эсомбер. Следом за королем ехали его капитаны, за ними свита посланника, а дальше, насторожив уши и выпучив неподвижные розовые глаза, маршировали ровные ряды Первого Фагорского, следуя уже пройденным много столетий назад путем на Олдорандо, теперь под началом нового короля.

Отбытие короля из дворца в Гравабагалинене и все сопутствующие этому тревоги и переживания произвели сильное впечатление на обитателей Аверна. Когда король наконец возвратился из п?ука и пришел в себя, многие незримые наблюдатели, если не подавляющее их большинство, испытали облегчение. Все они, даже самые преданные поклонницы с женской половины, не могли не признать, что лежащее на пыльном полу дворцовой башенки неподвижное тело короля, временно расставшееся с душой, пребывающей неизвестно где, - зрелище малосимпатичное.