Генерал от машинерии - читать онлайн книгу. Автор: Николай Романов cтр.№ 47

Откуда-то доносился странный звук:

– И-и-и… И-и-и… И-и-и…

Он не задевал всего сознания, так, скользил по краю, но Кирилл, обеспокоившись, заворочался: это «и-и-и…» было чем-то новым, ни разу он такое еще не слышал.

Окружающее медленно проступало перед глазами, забиралось в сознание – на четверть, на треть, на половину…

– Быстрее!

Это же Иринин голос, Пищевого Набора. И опять:

– И-и-и… И-и-и…

Неподалеку лежала сломанная, едва ли не в двое сложенная (только не через живот, а через поясницу!) кукла-галакт со шлемом на голове. Над куклой склонился, стоя на коленях, Спиря.

– И-и-и… И-и-и… – Именно Спиря-то и издавал этот странный звук.

Подскочила Ирина, сняла с куклы шлем. И тут стало ясно, что сломанной куклой лежит на траве Ксанка.

– И-и-и… И-и-и…

А из медглайдера уже плыли АТС-носилки

– Быстрее, Артем!

– Ой! – только и смог выговорить Кирилл. И добавил: – Э-э-э…

– Быстрее, Спиридонов! – Пищевой Набор присобачила к штеку на откинувшейся в сторону девичьей голове хоботок меданализатора. – У нее перелом позвоночника.

К лежащей на траве кукле потянулись другие галакты.

– Э-э-э… – Кирилл попытался встать, но у него ничего не получилось, потому что его качнуло в сторону, завалило на бок и распластало по траве.

А когда он снова собрал в кучку руки и ноги, носилки с куклой уже грузили в медглайдер.

– В Семецкий! – крикнула пилоту Пищевой Набор. – Прямиком в гарнизонный госпиталь! Я сообщу всем, кому требуется.

Кирилл наконец поднялся. И сумел разобраться с собственным языком.

– Э-э… Что… с ней…

Звук его голоса будто подкинул Спирю кверху, превратил мертвого в живого. Спиря развернулся так стремительно, что от каблуков его должна была воспламениться трава.

– А-а-а… – взревел он. – Это ты! Это опять ты! Это снова из-за тебя она!…

Все повторялось.

– Сволочь полусонная! Я убью тебя!

Кирилл собрался с духом, сделал шаг в сторону взлетающего медглайдера, другой…

Все повторялось.

– Я убью тебя!!!

Все повторялось.

Все было по-другому.

Потому что Спиря на этот раз вовсе не собирался душить Кирилла. Он вскинул трибэшник и не целясь выстрелил. Молния ширкнула рядом с головой Кирилла. А вторая должна была превратить его в обгорелый труп, но опять пролетела над головой, потому что Пара Вин успела стукнуть Спирю по руке. Лишь опалило волосы…

«Это же он в меня выстрелил!» – поразился Кирилл, и потрясение его было столь велико, что он отключился.

В чувство его привели достаточно быстро. Во всяком случае, Спиря стоял на прежнем месте, и Юраша Кривоходов с Фаратом Шакиряновым, как и в прошлый раз, держали его за руки. Рядом стоял прапор Малунов, и вид его не обещал Спире ничего, кроме хорошего заряда ржавых пистонов.

– Спиридонов! – рявкнул прапор. – Вы арестованы! За покушение на жизнь товарища вы будете преданы суду военного трибунала!

Все повторилось. Опять Спирю разоружили, опять посадили в глайдер и под охраной Юраши и Фарата отправили на базу.

Кирилл, поднявшись, все-таки добрался до Ирины.

– Перелом поясничного отдела позвоночника, – сказала та. – Примерно месяц в госпитале. Потом столько же на реабилитацию. У тебя ожог на лбу, давай обработаю.

И только теперь Кирилл почувствовал боль.

А когда прибыли на базу, маховик административно-правовой машины уже завертелся.

Через два часа – вернувшиеся из боя едва-едва успели пообедать, и Кирилл с Альвиной вновь сидели за столом вдвоем – из Семецкого прибыл «шмель» угольно-черного цвета с пятеркой охранников на борту. Спирю вывели из базового карцера, надели на руки ограничитель подвижности и велели подниматься на борт.

Прапор Малунов передал старшему охраннику персон-карту арестованного, и черный «шмель» взял курс на Семецкий, унося Спирю навстречу таким ржавым пистонам, каких у него не было ни разу в жизни.

После ужина в курилке затеяли обсуждалово, стоило ли Спире распускать себя так, чтобы стрелять в своего.

Кирилл услышал часть обсуждалова случайно, потому что его задержал после ужина Малунов и затеял этакий душещипательный разговор. Наверное, хотел убедиться в том, что старшина не потерял душевного равновесия. Однако, как ни странно, выстрел из трибэшника не слишком волновал Кирилла. Если что и не давало ему покоя, так это ранение Ксанки, поскольку было совершенно ясно, что она опять прикрывала его от гостей и опять забыла о собственной безопасности. То есть, она пострадала из-за него уже во второй раз.

Прапора интересовало вовсе не происшедшее с Ксанкой, он говорил о сегодняшнем поведении гостей, интересовался мнением Кирилла об одноногах, и тот чуть не проговорился о выводах, которые сделал относительно гостей по результатам анализа архивных видеозаписей. После этого прапору оставалось бы только поинтересоваться, на основании каких данных старшина пришел к подобным выводам, и провала было бы не избежать.

Однако Кирилл вовремя прикусил язычок, и скользкую тему удалось обойти. Прапор убедился в том, что душевное равновесие старшины если и пострадало от происшедшего после боя, то в самой малой степени, успокоился, и Кирилл был отпущен с миром…

Подходя к курилке, он услышал голос Тормозиллы.

– Голимый целлофан это, парни, – говорил Тормозилло. – Уж коли тебе ревность башню расплавила, отзови соперника в сторонку да настучи ему по башне. А так вот, с помощью бластера… Нет, голимый целлофан!

Кирилл замер за углом казармы, прислушиваясь.

– Ага, – отозвалась Вика Шиманская. – Хотела бы я посмотреть, как этот недомерок сумел бы настучать по репе Кенту.

Как и всякая крупная метелка, Вика не уважала обрезков невысокого роста и всегда стремилась их подколоть.

– Тем не менее, оружие в таких разборках применять нельзя, – поддержал Тормозиллу Фарат Шакирянов. – Это явный перебор. Секите поляну сами, это что же, если ты повздорил с кем-то из-за метелки, то потом в бою должен поджаривать ботву, не стрельнут ли тебе в спину?

Тут в разговор вступила Пара Вин:

– И все-таки Кент, на мой взгляд…

Что она собиралась о нем сказать, Кирилл так и не узнал, поскольку сзади раздались шаги, и, чтобы не оказаться застуканным в подслушивании, пришлось шумно откашляться и выйти из-за угла.

Разговор сразу затих.

Однако над курилкой словно повисла грозовая туча. И едва Кирилл сел на скамейку и закурил, Пара Вин сказала: