Ловчий в волчьей шкуре - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Свержин cтр.№ 28

Но, впрочем, и это было полбеды. Главная неприятность заключалась в том, что внутри замка к этому моменту было не продохнуть. Мыши, по достоинству оценив приготовленное для них лакомство, оказались жуткими привередами. Должно быть, живя в замке, они тоже чувствовали себя аристократами и потому усвоили хорошие манеры и вовсе не желали вкушать заплесневелое «облачение» «Зловонного епископа». Вместо этого, воспользовавшись знатной кошачьей вечеринкой, они растащили смердящие корочки по всему замку. Вернее, растащили, конечно, кусочки сыра, но корочки после трапезы оставили нетронутыми.

Я не скажу, что в то время, которое здесь и сейчас называют Эпохой Возрождения, замки благоухали, словно персидские розы, вовсе нет. Но, должно быть, новая порция вони переполнила чашу терпения. Смрадный запах лился отовсюду, так что в каменной твердыне от него, казалось, нет спасения. Все, кто только мог, потянулись во двор или на боевые галереи, чтобы всласть надышаться ночной прохладой, пусть даже и смешанной с ароматом конюшни. Очень скоро во дворе оказались почти все, кто жил под крышей Монсени. Хотя…

– Я чего-то не понимаю в местных феодальных раскладах! – возмутилась Алина. – Почему это вдруг я не вижу здесь ни господина, ни госпожи?!

– Его сиятельство изволил ускакать в ночь, – почтительно глядя на негодующую гуральскую принцессу, отрапортовал конюх. – Я сам седлал ему Абеляра.

– А графиня? Она что же, уехала с ним? Нас покинули в этой вонючей дыре? – невыспавшаяся, а потому особо буйная Алина сейчас, как никогда, вошла в роль престолонаследницы, готовой повелевать, карать и вообще использовать бразды правления по прямому назначению.

– Она в своих покоях, – пискнула одна из служанок, предчувствуя неминуемое приближение грозы. – Ей дурно.

– Та-ак! – Алина подбоченилась, и ей стало абсолютно все равно, кто и как оценит потом ее действия. – Хозяйке, стало быть, дурно, а вы тут прохлаждаетесь?! А ну, построились по росту!

Как потом утверждала сама Алина, ей, как лейтенанту, то есть, все-таки, офицеру, хотелось вспомнить что-нибудь из военных команд, но в голову почему-то, как назло, лезло только заклинание школьного физрука: «По росту построились! Сафина, еще раз придешь на мой урок в топике – выгоню из зала!» Естественно, этого она говорить не стала, во всяком случае во дворе замка, но и без того и слуги, и стража охотно повиновались слову высокородной госпожи.

– Так! – вновь скомандовала она, указывая на стражников и пажей, – вы берите ведра, ковши, кастрюли, наполняйте в колодце водой и обливайте котов! Не останавливайтесь, лейте, пока не заткнутся. Ты и ты, – она ткнула пальцем в служанок госпожи Сильвии, а затем, подумав, указала на пару крепких лакеев, – и вы двое – пойдете спасать графиню. Возьмите платки, смочите в воде, сверните несколько раз и прикройте ими носы. – Она, наконец, вспомнила подходящую команду: – За мной!

Небольшой отряд, возглавляемый гуральской принцессой, бесстрашно ринулся вверх по лестнице в зловонное чрево резко помрачневшей башни.

Как и говорила камеристка, графиня недужила. Она отрешенно сидела на своем ложе под балдахином со свисающими золотыми кистями, и слезы лились из ее глаз. Госпожа Сильвия не спала, но и бодрствованием назвать это было трудно. Молодая, красивая женщина казалась безвольной, точно ватная кукла. Ярко-синие глаза ее смотрели вдаль, словно видели там нечто, недоступное другим.

– А ну-ка быстренько! – командовала Алина, – облачите госпожу во что-нибудь пристойное. А вы, – она метнула властный хозяйский взгляд на жавшихся в дверях мужчин, – пока ждите за порогом.

Те повиновались, хоть и мучительно зажимая носы мокрыми тряпками, но беспрекословно, даже и не думая интересоваться, на каком основании распоряжается здесь эта чужестранка. Что греха таить, люди терпеть не могут принимать решения и всегда рады, когда находится тот, кто это сделает за них. А уж что касается такой людской породы, как слуги, на них звонкий титул действует не хуже чародейского заклинания.

Ну, да я отвлекся. Алина командовала, проворные камеристки заученно одевали безучастную госпожу, когда в происходящее вмешалась еще одна участница – любимая кошка графини, Беллуча. Она мучительно подняла голову с расшитой шелками подушки на ее уютном инкрустированном табурете красного дерева и произнесла невразумительное «мя». От любимицы крепко пахло валерьянкой, точь-в-точь от бухгалтерши нашей Базы в часы, когда слишком большая группа оперативников подает заявку на командировочные в местной звонкой валюте.

Кошка вновь уронила голову, затем, победив себя в неравной борьбе, открыла глаз, сфокусировалась на Алине и начала, превозмогая боковую качку, сползать с подушки.

– Ой, прелесть какая! – тут же защебетала Алина, бросаясь на помощь родственной душе. – Сейчас, кисеныш, не бойся! Сейчас я тебя спасу.

Кошка еще раз, но уже благодарно пискнула «мя» и прекратила свои трепыхания. Но в тот самый момент, когда исполненная милосердия гуральская принцесса с нежностью, достойной лучшего применения, ухватила подвыпившее животное, Беллуча всеми четырьмя лапами вцепилась в подушку и заорала так, будто ее спасительница, как минимум, хотела оставить ее без хвоста.

Каюсь, грешен, столкнувшись с подобным нелепым поведением, я бы запросто, без лишних слов, огрел спасаемую между ушей и поволок на свежий воздух. Но Алина, как утверждает лохматый профессор, в прежней жизни была кошкой и потому, видимо, улавливает разницу между «мя», «мяу», «ммяу» и глубокомысленным «мнэу». Во всяком случае, кошкин истеричный вопль она истолковала правильно.

– Конечно-конечно, моя кисунечка, – согласно запричитала она, – не беспокойся, моя лапочка, я возьму твою подушечку, можешь не беспокоиться. – Она ухватила мягкую Беллучину лежанку покрепче, чтобы не выронить. Лебяжий пух легко смялся, и пальцы ее высочества наткнулись на что-то плотное.

– Внутри, кажется, что-то есть, – пробормотала Алина, моментально соображая, что какой-то пустяк вряд ли стали бы прятать в столь нетривиальном месте.

И кошка, ободренная пониманием, облегченно выдохнула «мяв» и лизнула ей руку.

Стук копыт приближался. Кто бы ни пожелал с утра пораньше навестить руины старой башни, он вовсе не намерен был скрываться.

– Давай скорее вниз! – сдавленным голосом торопил профессор. – Надо выбираться из башни!

– Это ни к чему, – пожимая плечами, сухо отрезал я, – трава сырая, чуть пройдем, останется след. – Вон туда, – я указал на одну из разрушенных бойниц, – там ветви дуба у самой стены.

– И не просите, и не уговаривайте – я опять на дерево не полезу! – возмутился кот. – Даже и думать об этом забудьте! Что я вам, щегол какой, по веткам скакать?! Я, между прочим, серьезный ученый, и для меня этакое мальчишество просто унизительно!

– Ты же кот, – напомнил маркиз де Караба, – а для кота сидеть на дереве вполне нормально.

– Ой-ой-ой, тоже мне выискал довод! А ты так и вовсе примат, буквально усовершенствованная модель обезьяны, но я же не говорю, что твое место на пальме! Это неполиткорректно – напоминать о корнях. И вообще, что за хомошовинизм?!