Спутники Волкодава. Путь Эвриха - читать онлайн книгу. Автор: Павел Молитвин cтр.№ 17

— Эка невидаль, уворовали у него полсотни коней! Так мы же у этих негодников сотню потом уведем! А по осени, на Кургане Предков, все одно возвернем кто кому что должен… Сколько раз такое бывало, о чем тревожиться?.. — бормотал шаман, запахивая полы синего халата и приводя в порядок болтавшиеся на поясе талисманы.

Подойдя к толпе женщин, он открыл было рот, чтобы прикрикнуть на разоравшихся баб, но тут сразу с трех концов становища до него долетели мальчишеские вопли:

— Кокуры! Сегваны! Хеш! Хеш-айвар! Ай дабар хак! Ой-е!

Мальчишки гнали лошадей к шатру Фукукана, позабыв о том, что нанг повел мужчин на облавную охоту. Они размахивали руками, визжали, пугали женщин выпученными глазами и сами пугались еще больше, слыша, как матери начинают выть дурными голосами, видя, как те бестолково мечутся из стороны в сторону, не зная, бежать ли им отбивать похищенные табуны, прятать ли девок и малышей или опоясываться мужниными кривыми мечами, дабы дать отпор дерзким соседям, коли вздумается кокурам ворваться в становище.

— А ну не войте! Тихо, во имя Вечного Неба и Богов Покровителей! — рявкнул шаман, багровея от натуги, но призыв его не был услышан. — Цыц, клячи хромоногие! Прокляну! Чего развопились? Режут вас?! Насилуют?! Кокуров никогда не видали? Оглянитесь по сторонам — треть наших женщин в юртах кокуров родилась! Не так разве?..

Надсаживая голос и приседая от напряжения, шаман грозил, ругал, увещевал и уговаривал женщин прекратить истерику. Крикам его вторили старейшины родов, приковылявшие на площадь перед шатром Фуку-кана с некоторым опозданием. Прискакавшие с выпасов мальчишки, сообщив о похищении табунов, спешились и затихли; женщины, пережив первую волну ужаса, начали с недоумением оглядываться по сторонам, осознавая, что причин для паники нет: никто на них не нападает, а угон табунов — событие не столь редкое и непоправимое, чтобы рвать на себе волосы и собственными руками изготовленную одежду. В Вечной Степи и впрямь неспокойно, об Энеруги Хурманчаке такие истории рассказывают, что хоть уши затыкай, но здесь-то его разъездам делать нечего, а кокуры — они ко-куры и есть, их-то с какой стати бояться?

В сгущающихся сумерках послышались неуверенные смешки, кто-то из женщин в шутку крикнул, что сыновья в отцов уродились — волчьего воя боятся, и ухватил подвернувшегося под руку мальчишку-пастуха за ухо. Звонкий девчоночий голос предложил подругам поручить чистку котлов парням, а самим отправиться вдогон похитчикам. С хихиканьем и смехом степнячки потянулись к юртам, а Дзакка велел крутившимся под ногами малолеткам привести в шатер Фукукана старейшин родов и мальчишек-пастухов, дабы уяснить наконец, сколько же лошадей угнано и при чем тут сегваны, до сей поры в конокрадстве не уличенные.

Он был уже у входа в шатер нанга, когда с востока, со стороны, противоположной той, куда ускакали охотники, послышались отчаянные крики, надрывающий душу свист и торжествующий рев:

— Кодай! Хак-ка! Хак-ка! Кодай! Урагча Тамган!

Шаман замер, не веря своим ушам.

Не веря глазам своим, уставился он на вынесшихся из темноты всадников, размахивавших горящими факелами, бросавших их на конусообразные крыши юрт. Со свистом и улюлюканьем покрытые боевой раскраской кокуры не слезая с коней срывали развешанные на кольях кошмы и войлоки, подцепляли с земли начищенные котлы, хватали выскочивших из юрт женщин и детей, нещадно хлестали плетками оказавшихся на пути стариков и старух…

— Боги Покровители! Что же это деется?!. — Дзакка моргнул подслеповатыми глазами. Почувствовав внезапную слабость в коленях, уцепился правой рукой за шатровые растяжки, а левой рванул пояс с привешенными к нему талисманами. Воздел его над головой и истошно заверещал: — Стойте! Стойте, сыны Вечной Степи! Что творите вы? Одумайтесь!..

Не узнавая собственного голоса, он призывал на головы кокуров гнев Богов Покровителей и Великого Духа. Молил соседей опамятовать и остановиться. Заклинал, проклинал, грозил земным и небесным отмщением, но рассыпавшиеся по становищу всадники не слышали старого шамана, а если и слышали, то остались глухи к его словам.

На глазах Дзакки вспыхнула одна, вторая, третья юрта. Сбитый лошадью мальчишка был расплющен конскими копытами, дряхлый Матитай-нар выхватил нож и кинулся на верхового, но был остановлен ударом боевой плети, в каждую из трех хвостов которой вплеталось по тяжелой шипастой гирьке.

— Кодай! Хак-ка! Урагча Тамган!..

Пятеро всадников спешились перед шатром Фукукана. Вспомнив напутствие Буршаса, шаман, раскинув руки, заступил им дорогу:

— Великий Дух покарает вас! Он отомстит! Боги Покровители не попустят…

Шедший впереди воин отцепил от пояса меч и, не вынимая его из ножен, ударил Дзакку в ухо. Шамана бросило на стенку шатра, натянутое полотнище спружинило, он отлетел в сторону и растянулся на пыльной земле, пачкая ее хлынувшей из носа кровью.

Но не дрогнуло Вечное Небо. Не затуманилась похожая на блестящую золотую монету луна. Лишь тысячи звездных глаз мигнули, оповещая Великого Духа о том, что скоро перед ним предстанет душа еще одного безвинно убиенного чада его…

* * *

Тщетно Тайтэки извивалась как змея, каталась по войлокам и скрипела зубами в бессильной ярости — ремни, опутавшие ее руки и ноги, были затянуты умело, они не причиняли боли, однако избавиться от них без чьей-либо помощи она не могла. Убедившись в бесплодности своих усилий, молодая женщина затихла, прислушиваясь к разговору мужчин за разделявшим шатер пологом. Они занимались подсчетом и дележом захваченной в становище хамбасов добычи, причем двое были безусловно сегванами, а остальные — кокурами. Тамган обещал передать кунсу несколько табунов, требуя за это людей для постройки деревянных домов и частокола. Канахар торговался, что-то его не устраивало, но потом в разговор вмешался второй свгван, забулькала разливаемая по чашам арха, мужчины заговорили громче, послышался хриплый смех…

Тайтэки закусила губу, не желая слышать, как негодяи радуются одержанной над соплеменниками ее мужа победе. Она надеялась узнать из их разговора о судьбе, уготованной ее дочери, но теперь ей стало ясно, что сегвана значительно больше интересуют украденные лошади и овцы, чем женщины и дети. Что ж, этого следовало ожидать… Но как осмелились они напасть на соседей, почему не испугались гнева Богов Покровителей и мщения Фукукана, который не будет знать покоя, пока сторицей не заплатит за нанесенные ему разор и обиду? Неужто Тамган надеется, что сегваны уберегут его от справедливого гнева хамбасов? Молодая женщина кровожадно улыбнулась, представив, как муж ее врывается во главе нескольких сотен воинов в становище кокуров, рубит нукеров Тамгана, а коварного нанга за руки и за ноги привязывает к хвостам четырех горячих жеребцов. Ой-е! Она еще увидит, как предателя разорвут на части! Быть может, возмездие настигнет его уже поутру, а к вечеру-то она наверняка будет свободна. Да-да, Фукукан разорит становище кокуров, захватит их скот, перебьет мужчин, а женщин и детей продаст горцам! Он подожжет замок Канахара и привяжет отрезанную голову мерзопакостного кунса к своему тугу…