Дюна: Пауль - читать онлайн книгу. Автор: Брайан Герберт cтр.№ 92

— Настанет день, когда я сделаю один экстравагантный жест, — прошептал Талло, — который на самом деле расстроит и огорчит мастеров. Я хочу, чтобы они пожалели о том дне, когда создали меня. Как мой друг — мой лучший друг — ты должна мне помочь.

Обладая на Кайтэйне несметными богатствами и неограниченной властью, мой отец мог посылать великие армии, заставлявшие трепетать целые планеты, мог по своему произволу казнить оскорбивших его послов. Он предпочитал страх подданных их любви. То же самое касалось и его семьи. Мы с сестрами, запертые в роскошных покоях императорского дворца, смотрели на Шаддама IV как на отчужденного от нас человека, который с куда большей радостью имел бы сыновей.

Принцесса Ирулан

В доме моего отца

Никаких фанфар, никакой торжественной встречи. Никто не собирался приветствовать людей, прибывших на очень маленьком фрегате в космопорт Арракина. Это было неприкрытое оскорбление Дому Коррино. Но пусть так, Ирулан все же решила сама встретить любого представителя, которого Шаддам направил на церемонию Великой Капитуляции. Ирулан была убеждена, что сам отец не приедет.

Выходя из цитадели и направляясь в космопорт, Ирулан намеренно решила ничем не выделяться и надела обычное платье. Пауль обожал разгуливать среди толпы и притворяться одним из своих подданных, так же, как он некогда отправился в безумную экспедицию, чтобы среди простых солдат биться на поле брани. Он воображал, что эти экстравагантности сделают его ближе к народу.

Но Ирулан не желала без охраны прокладывать себе путь среди пыли и неприятного запаха немытых потных тел, от которого у нее буквально перехватывало дыхание. Она была дочерью одного императора и официальной супругой другого и требовала соблюдения приличий в отношении своей семьи, пусть даже никто, кроме нее самой, не собирался их соблюдать. Иногда Ирулан чувствовала, что внешние приличия — это все, что у нее еще осталось.

Для встречи принцесса выбрала темно-синее платье, то есть пренебрегла зелеными и белыми цветами Атрейдесов, и сделала простую прическу. Выходя из своего крыла крепости, Ирулан вызвала полный эскорт солдат, а нескольких слуг попросила нести за ней по улицам яркие пестрые знамена, как того требовал официальный протокол. Правда, это были солдаты и знамена Муад’Диба, но сейчас они могли послужить и ей.

Коррино, конечно, не заслуживали пышной встречи, но этого было достаточно, так как излишняя пышность тоже могла выглядеть как преднамеренное оскорбление. Да и самой Ирулан было бы неловко без нужды бравировать величием и богатством Муад’Диба в то время, как остальная часть ее семьи прозябает на заброшенной и всеми забытой планете. Ирулан понимала, что ее родственники считают ее предательницей просто за то, что она безропотно приняла свое положение при дворе Пауля. Отныне она не желала больше конфликтовать со своей семьей.

В космопорте царила страшная суматоха. Только что прибывший лайнер Гильдии выгрузил из своего чрева массу дипломатических фрегатов, прибывших по вызову Муад’Диба. Шум, суета и суматоха были просто невероятны. Ее отец, проведший большую часть своего правления на маневрах сардаукарской гвардии, был бы до глубины души оскорблен таким бестолковым хаосом.

Многочисленные фрегаты ждали своей очереди в зоне прилета, пока чины службы безопасности сначала осматривали суда снаружи, а потом поднимались на борт для обыска пассажиров и досмотра их багажа. Все экипажи подвергались длительному допросу, прежде чем их выпускали в город.

Верховная Мать ордена Бене Гессерит предложила прислать с Валлаха IX несколько десятков Вещающих Истину для того, чтобы те присутствовали при допросах, что было доказательством верности ордена Муад’Дибу. Вещающие Истину сестры могли выявлять ложь, за которой люди могли скрывать свои истинные мотивы от стражей Кизарата. Но Пауль отклонил предложение, заявив, что доверяет ведьмам не больше, чем потенциальным убийцам.

Дипломатические фрегаты выстроились без всякого порядка на вымощенной посадочной площадке. В первый же год своего правления Пауль в десять раз увеличил полезную площадь космопорта, а потом не раз снова расширял его, так как джихад требовал использования все большего числа кораблей. Сейчас в каждом из этих фрегатов находился по меньшей мере один представитель от каждого капитулировавшего семейства Ландсраада.

Пауль, кроме того, официально потребовал, чтобы каждый корабль имел на борту груз воды. Везде были видны священники Кизарата, направлявшие богато украшенные цистерны к люкам кораблей для перекачки воды, которая во время празднества будет раздаваться населению Арракина.

Ирулан наконец добралась до фрегата семейства Коррино. Она узнала корабль по выцветшей, едва различимой эмблеме — льву, по эмблеме, которая в течение нескольких тысячелетий горделиво красовалась на величественных зданиях и на знаменах, воодушевлявших воинов на грандиозные сражения. Теперь же этот герб стал не более чем жалким напоминанием о прошлом величии и корабль не привлекал к себе ничьего внимания. Пауль распорядился, чтобы представителя Коррино рассматривали не как члена императорского семейства, а как представителя малого Дома, владеющего Салусой Секундус.

Сотрудники службы безопасности уже поднялись на борт, и Ирулан понимала, что они почти закончили досмотр. Воду из грузового отсека уже перекачали в цистерну. Хотя Салуса и была бедной планетой, недостатка в воде она не испытывала — во всяком случае, в сравнении с Арракисом.

Ирулан подала знак фанфаристам и приказала сопровождающим поднять и развернуть знамена. Солдаты расчистили путь и встали вдоль него в две шеренги, взявшись за руки. Когда открылся пассажирский люк и на площадку сбросили трап, Ирулан шагнула вперед. Вокруг столпились многочисленные зеваки, развлекавшиеся зрелищем прибытия представителей экзотических миров. Праздные зрители выглядели усталыми, пресытившись видом сотен прибывших. Людям было уже скучно, хотя их немного оживили флаги Муад’Диба и фанфары.

В проеме люка наконец появилась представительница Салусы. Ее сопровождали десять безоружных сардаукаров. Прибывшая была похожа на неухоженную беспризорницу: бледная, с большими круглыми глазами, с мышиными волосами — какой контраст с золотистыми волосами Ирулан или буйной темно-рыжей гривой Венсиции. Девушка выглядела совершенно ошеломленной.

— Руги! — воскликнула Ирулан, насторожив охрану. Ее сотрудники, окинув Ирулан беглым взглядом, разрешили ей идти дальше.

Тяжело дыша от волнения, Руги осторожно начала спускаться по ступеням трапа, стараясь совладать с тревогой и сохранить лицо. На ней было надето самое изящное из придворных платьев, которые она взяла с собой в изгнание, покидая Кайтэйн. Жесткий, украшенный драгоценными камнями воротник возвышался над затылком Руги. Пышные юбки были покрыты призматическими кружевами; на шее красовался кулон из хагальских изумрудов, лиф сиял, как морская пена, блеском маллаборских жемчугов. Но с первого же взгляда было видно, что Руги с радостью вернулась бы на борт фрегата.

Ирулан поцеловала младшую сестру в щеку. Несмотря на то что молодая женщина была приблизительно одного возраста с Паулем Атрейдесом, выглядела она моложе и невиннее. Руги занимала низкое положение даже среди дочерей Шаддама, поэтому в детстве она получила более поверхностное воспитание и образование в ордене Бене Гессерит, чем ее старшие сестры. Она всегда жила отшельницей — сначала на Кайтэйне, а потом на Салусе. Ирулан сразу же поняла скрытый смысл знака, который сделал Шаддам Паулю. «Я не стал беспокоить себя выбором более значительного лица для отправки на твой праздник. Значит, я плюю на твои вызовы, Муад’Диб».