Стопроцентно лунный мальчик - читать онлайн книгу. Автор: Стивен Танни cтр.№ 29

Я своим особым зрением способен всего лишь разглядеть самый краешек иной реальности, недоступной нашим примитивным органам чувств. Четвертый основной цвет показывает будущие события, потому что он существует в истинной реальности времени. Я просто наблюдатель, но я вижу четвертый основной цвет и его место в реально существующем мире, точно так же, как человек, глядя в ночное небо, видит свет давно погасших звезд. Большинство людей, и ты в том числе, этого цвета не видят, потому что ему нет места в обычной системе взаимоотношений человека с миром, и тем не менее он реален, как ты и я. Как вон те дерущиеся лоси. Как планета, с которой ты прилетела. Для четвертого основного цвета не придумали названия, потому что люди, не способные увидеть этот цвет, его запретили, но он существует. А вот лунарного офтальмического символяризма не существует, вопреки всем дурацким законам. Я здоров, у меня нет никакой болезни. Я не мутант, я просто вижу то, чего не видят другие.

Он впервые в жизни говорил с кем-то на запретную тему. Говорил, зная, что в любую минуту его могут арестовать. Правда, в парке аттракционов стоял страшный шум и, насколько можно судить, не действовали никакие законы.

Они подошли к алюминиевому киоску с пиццей и взяли по кусочку. Над головой сияла гирлянда ослепительно-белых лампочек. Иеронимус смотрел, как девочка с Земли ест: вот она складывает пополам ломтик пиццы, дует на него, ее черные глаза блестят. У них есть общая тайна. Он совершил преступление, рассказывая о себе. Но эту девочку окружала какая-то удивительная атмосфера доверия. Она его не предаст.

Она сказала, что земная пицца совершенно не похожа на то, что они едят.

— Дай мне посмотреть в твои глаза, никто не узнает!

— Все узнают, и в первую очередь — полиция.

— Ты видишь здесь хоть одного полицейского?

— Я не буду тебе показывать!

— А по-моему, тебе и самому хочется. Я же вижу! Ты хочешь показать мне свои глаза.

— Зачем это мне?

— Затем, что я тебе нравлюсь. Ты в меня влюбился!

— Это… правда.

— Тогда почему не показываешь?

— Тебе станет плохо, а меня посадят в тюрьму.

— Ничего мне не сделается. Я сильная! Я с Земли, там знаешь какая сила тяжести, вашим ни за что не выдержать, а я выдерживаю. Ты раньше встречал хоть одну земную девчонку?

— Нет.

— Ты целовался хоть раз с земной девочкой?

Иеронимус купил целую книжечку билетов, и они пошли кататься на аттракционах. Сначала им попалась крутящаяся штуковина под названием «Тарантул» — она и была похожа на гигантского паука, только с двадцатью ногами вместо восьми. Как и все прочие аттракционы, «Тарантул» был весь утыкан электрическими лампочками. Иеронимус в жизни не видел столько лампочек — такой способ освещения считался устаревшим и даже опасным. Потом они забрели в комнату смеха и вышли, нахохотавшись над искаженными отражениями друг друга. Затем забрались в вагончик, заняв первые места. Пока вагончик карабкался на вершину ажурной металлической конструкции, Иеронимус огляделся по сторонам. Громадные белые колибри парили в воздухе, поднимаясь вместе с ними. Внизу, до самого Моря Спокойствия, раскинулся неоновый мир. Сверкающие казино, бесконечно текущие реки автомобилей, похожие на повернутый набок Сатурн, пробирающиеся через паутину эстакад, словно трудолюбивые муравьи, которые ни с того ни с сего решили притвориться светлячками. В небе кружились бесчисленные стаи колибри, миллионы птиц. Вдали виднелись мерцающие силуэты жилых комплексов, заполненные водой кратеры, бетонные корпуса заводов по добыче и переработке ульзаталлизина и высокие причалы, у которых швартовались мега-крейсеры, похожие на гигантских осетров. Они то взмывали в небо, то медленно спускались, ища место для посадки после немыслимо долгого перелета. Окна Падают На Воробьев указала на один из них тоненьким пальцем.

— Смотри, — сказала она с ноткой легкой грусти. — Это мой корабль — «Грейдлианская хризантема».

Тут вагончик нырнул вниз, и они ухватились друг за друга.

— Ты хочешь показать мне свои глаза.

— Да, хочу. Но это запрещено.

— Тем более покажи!

— Я никогда никому не показывал свои глаза преднамеренно.

— Значит, я буду первой. Умышленно.

— Да. Может быть, потом ты меня не простишь.

— Не прощу, если не покажешь.

— Я буду для тебя первым.

— И я буду первой, кому ты нарочно покажешь свои глаза.

— Надеюсь, мы об этом не пожалеем.

— Если и пожалеем, ничего. Я вернусь на Землю. Ты будешь жить, как жил раньше. Если все-таки пожалеем, то мы просто забудем друг друга.

— У меня сердце колотится. Так хочется скорее увидеть тебя без этих дурацких стекол.

— И мне тоже не терпится увидеть твои глаза. Дай руку — чувствуешь, у меня тоже сердце колотится?

Лунный мальчик и земная девочка отыскали узкий переулочек между заброшенными кирпичными зданиями. Они побежали туда, взявшись за руки. Переулок привел их в закрытый со всех сторон дворик. Здесь было совсем темно, если не считать отраженного света Земли, высоко стоявшей в небе. Вокруг только стены и три-четыре колибри. За выходом из переулка мелькали огни аттракционов, гремела музыка.

Они встали лицом друг к другу, по-прежнему держась за руки. Сначала они восхитительно долго целовались. Ее губы из такой немыслимой дали… Оба были не слишком привычны к таким вещам, и легкая неловкость была сама по себе восхитительна. Они столкнулись носами. Он чувствовал, как ее дыхание смешивается с его на вдохе.

Они никак не могли остановиться. В позвоночнике тек жидкий огонь. Ее пальцы легли ему на локоть.

Никогда еще он не чувствовал себя настолько живым.

Они еще какое-то время целовались.

Потом отступили друг от друга. Земля висела прямо над головой, бросая голубоватый свет.

Окна Падают На Воробьев протянула руку и сняла с Иеронимуса очки.

Дальше была полная катастрофа. Девочка с Земли оказалась совершенно не готова к тому, что увидела. Допустить все это — чудовищная безответственность с его стороны. А что он мог сделать? Она действительно ему нравилась. Он ей — тоже. И когда он увидел, как ее лицо перекашивает гримаса нечеловеческой растерянности, сразу понял, что поступил очень и очень плохо.

Она увидела четвертый основной цвет. Два кружочка, с черной точкой зрачка посередине. Да, это и впрямь основной цвет. Неразложимый на другие оттенки, точно так же, как желтый, синий, красный. Как можно смотреть на него? Ни на что не похож, разуму просто не за что зацепиться. Такой обычный и в то же время глубоко чуждый. Через секунду заболели глаза, словно она смотрела на солнце. В голове как будто что-то щелкало. Два цветных кружочка… Что это, цвет или взрыв? Перед нею — незнакомый мальчишка, он показал ей этот цвет. Как его простить? Вот он стоит — то ли божество, то ли тварь. Он не человек. Он камень. Он явился из центра Луны. Даже не дотрагиваясь, одними только глазами он расколол ей череп, вывернул ее наизнанку, она ничего больше не видит, только крохотную точку прямо перед собой, ужасную, неумолимую. Этот цвет, чудовищное окошко в небеса и в преисподнюю. Мир распадается, не осталось больше нерушимых связей. Расщепляются молекулы, мелькают обрывки химических цепочек, образы людей, раздавленных всего пару часов назад. Как ломались их позвоночники, словно стопки деревянных плашек, залитых красным клубничным сиропом. Ее позвоночник вдруг показался таким же хрупким, готовым в любую секунду рассыпаться, во рту пересохло, а зубы сделались ломкими, как хрусталь. Все в ее теле разладилось, легкие работали на пределе, сердце заходилось в бешеном ритме, а мозг отключился напрочь. Она была пустым сосудом. Слезы тихонько закапали из глаз в мир, где вода не падает с неба. Господи, да что она делает на Луне, в противоестественном, искусственном мире? Здешний мир насквозь фальшив, и мальчик этот такой же. Фальшивый мальчик с фальшивым цветом глаз, он обманул ее необычной внешностью и экзотическими очками. Наверное, он демон или, возможно, бог с обратной стороны Луны. Раньше она не верила в богов. Но кем еще он может быть? Бог подземного царства. Он сам и есть этот цвет — восхитительный, тошнотворный, нестерпимый. Он и цвет — одно, ей хотелось убить его и преклониться перед ним, она ненавидела его и любила, она была прикована к нему навеки. Она увидела его глаза и теперь проклинала себя за глупость. Он ведь предупреждал, а она, самоуверенная идиотка, не послушала, и вот что вышло, теперь она вечно будет помнить, что живет полуслепая в мире, где существует четвертый основной цвет. Этот цвет открылся ей всего лишь на мгновение. Больше она никогда его не увидит, люди жалки в своей ограниченности, зачем только этот мальчишка одним-единственным взглядом показал ей все ее убожество.