Французский жених, или Рейтинг одиноких мужчин - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Гринева cтр.№ 16

Я немного посидела на кровати, потом пересчитала деньги – Паша выдал мне тысячу евро. Семьсот я отложила, а триста взяла с собой. Закрыв дверь номера, я спустилась вниз. Около стойки лежали бесплатные карты Парижа, я развернула одну из них и подошла к консьержке.

– Как мне пройти к Эйфелевой башне?

На шоколадном лице блеснула белозубая улыбка:

– Мадемуазель хорошо говорит по-французски!

– Спасибо.

Она объяснила мне, куда идти, и я, поблагодарив ее, вышла на улицу.

Брать такси не хотелось, как я поняла, до башни можно и пешком дойти. А я как раз хотела прогуляться по Парижу – в сумерках и вечером.

Улицы в Париже были строгими и одновременно – нарядными. Поражало обилие мотоциклистов: как будто все жители разом взяли и пересели на мотоциклы и еще – на маленькие, смешные, какие-то игрушечные двухместные автомобильчики, такие пузатенькие, ладненькие, на одного пассажира или для семейной пары. Я так и представила себе беспечных молодых влюбленных: они едят круассаны на завтрак и пьют кофе за обедом – перекусывают в бистро, – а вечером идут в ресторан, где неторопливо беседуют и смеются, полностью поглощенные друг другом. И они ездят в этих смешных мини-машинах.

Я замечталась и чуть не налетела на суховатого старичка с зонтиком-тростью в руке.

Я пробормотала невнятные извинения и невольно втянула голову в плечи, ожидая длинной и отборной отповеди, но старичок очень мило улыбнулся, кивнул и пошел себе дальше.

Немного пройдя вперед, я обернулась: не приснился ли мне этот любезный старичок? Нет, уже забыл о моем существовании и переходил через улицу, внимательно озираясь по сторонам.

Любимый город Гени! Она натаскивала меня, заставляла учить французский язык. «Кто владеет французским, тот имеет честь называть себя истинным аристократом. Английский – для бизнесменов. Французский – для элиты!»

Лет до двенадцати она мне так много рассказывала о Париже, что он стал мне практически родным городом, а потом – как отрезало. И еще – эта ее мольба, чтобы я никогда не ездила в Париж, потому что «это для нас опасно». Наверное, Геня пережила здесь какую-нибудь романтическую историю или, наоборот, попала в беду, вот и решила никогда больше не возвращаться сюда. Но я? Каким боком причастна я к ее давней обиде на Париж? И почему она сначала часто рассказывала о нем, а потом словно вычеркнула его из своей памяти? Генины слова об опасности как-то выветрились из моей головы. Париж манил, притягивал, околдовывал…

Воздух был фиолетово-серебристым – наступали сумерки. Я постепенно привыкала к Парижу, обживалась в этом городе. Это был город беспечных бездельников и прожигателей жизни, или, как говорится, город людей, умеющих наслаждаться жизнью.

Улыбки парижан, запах дождя… Париж был словно блестящий шар на новогодней елке. Его дома́ не замыкались в себе и открывались наружу, на улицу, раковинами кафе и ресторанов. Чистые окна – акварельно-прозрачные, блестящие…

Париж был уютным, волшебным городом, и я была готова бродить по нему до утра. Но вот между домами показался суровый шпиль Эйфелевой башни, и я пошла к нему, как усталый путник в ночи идет на огонек костра. Я шла к ней как-то неправильно, не по прямой, и башня постоянно «ныряла» между домами, то скрываясь, то показываясь вновь. По пути я забрела в магазинчик художественных товаров: мое внимание привлекли краски и кисти разных размеров, выставленные на витрине, – одни из них напоминали хвосты соболей или белок, другие – тончайшие инструменты для макияжа. И оказалось, что магазинчик тоже волшебный: витая деревянная лестница вела на второй этаж, и я не удивилась, если бы здесь работали тролли и гномы или колдун в фиолетовой остроугольной шапочке, украшенной золотыми звездами. Но продавец оказался молодым парнем. Он о чем-то беседовал с девушкой. Не замеченная ими, я поднялась на второй этаж. Большая кисть, совсем как женская прическа «конский хвост», стояла в углу, и я направилась туда. Взяла в руки эту огромную кисть и пожалела, что не захватила с собой фотоаппарат. Вот дуреха-то! Отправилась на прогулку по Парижу – и не взяла фотоаппарат!

– Вы хотите купить эту кисть? – спросили меня.

Я обернулась. Человек средних лет в сером свитере и черных брюках стоял и смотрел на меня. А я – на него. Он повторил свой вопрос на английском.

В моих руках была кисть, напоминавшая метлу, и я вспомнила старый анекдот: «Вам завернуть или так полетите?»

– Нет. Спасибо. Я просто смотрю.

Интересно, что можно рисовать такой огромной кистью? Парадные портреты новых русских на фоне их просторных особняков?

Я поставила кисть на место. Краски в баночках, все виды бумаги, запах лакированного дерева и еще чего-то приятно-кислого. Я спустилась на первый этаж и купила два тюбика краски – просто так. На память.

Посмотрев на часы, я заторопилась. Мне нужно попасть к Эфелевой башне до наступления полной темноты.

Я шла и постоянно спрашивала у парижан дорогу к башне. Но эта «старая дама» – башня – все равно вынырнула из-за домов неожиданно: своим кружевным силуэтом она нависла надо мной, и я задрала голову вверх. Острый шпиль касался темного беззвездного неба. Башня сияла золотистыми огоньками, разбрасывая пену огней на гущу темных кустов и деревьев, раскинувшихся у ее подножия.

Я нашла скамейку и села на нее. Голова кружилась от какого-то острого чувства счастья, оно было таким пронзительным, что казалось: еще немного – и я задохнусь. На глазах выступили слезы, я шмыгнула носом и обозвала себя сентиментальной идиоткой.

Гул вечернего города успокаивал. Отдаленный шум машин мерно рокотал, словно колыбельная песенка перед сном. То, что в Москве меня жутко раздражало – вечные пробки, машины, так и норовящие запятнать тебя, весной – мутными лужами, а зимой – грязным снегом, наглые автомобилисты – в Париже было совсем другим: каким-то правильным, цивилизованным и совсем не хамским. Кроме шума машин слышался чей-то смех, звучали голоса, но я все время прислушивалась к своему мобильному…

Я вам позвоню.

Неужели мне это не послышалось? Неужели он и правда мне позвонит? Но почему же тогда молчит телефон?

Я достала из сумки мобильный и проверила. Нет, звонков не было. Ни от кого. Внезапно я обиделась на Пашу: мог бы позвонить и спросить, как я долетела и есть ли проблемы, а то выпихнул меня в командировку – и трава ему не расти. Мог бы и поинтересоваться!

Купив билет, я поднялась на третий этаж башни. С высоты Париж был сплошь залит огнями, темную воду Сены пересекали серебристые линии мостов; я разглядела розово-серебристые поплавки корабликов, сновавших по реке… и тут зазвонил мой сотовый. Дрожащими руками я вытащила телефон и нажала на клавишу соединения.

– Алло!

Это был Паша.

– Привет! Как ты там?

Он говорил тихо, словно прикрыв трубку рукой. Наверное, вышел на балкон или спрятался в туалете. К нему же теща приехала, вспомнила я.