Полуденный мир - читать онлайн книгу. Автор: Павел Молитвин cтр.№ 86

Сегень, командир патруля, принял от бегавшего за вином Хвоста — самого младшего в его десятке — флягу и, продолжая обдумывать ситуацию, загнул мизинец на левой руке. Во-первых, воры. Ночь — их излюбленное время, а кто не знает, что краденое быстрее и легче всего переправлять по реке? Во-вторых, Торговцы людьми. Общеизвестно, что чуть ли не ежедневно из Чилара отправляется корабль с предназначенными для продажи в Сагре людьми, однако далеко не все знают, что столь же часто отправлялись корабли с невольниками из Сагры в Чилар. Если верить торговым бумагам, ничего противозаконного и предосудительного в этом нет — преступников и злостных должников везде хватает, а продавать их в рабство — значительно гуманнее, чем рубить руки или казнить. Но — Сегень глотнул из фляги — мало кто задумывается над тем, зачем же чиларских невольников везти в Сагру, а сагрских — на чилар-ский рынок. Провоз-то денег стоит, а спрос на рабов примерно одинаковый и там и тут. Пошевелив мозгами, каждый, у кого голова на плечах, сообразит, что везут на судах этих из одного города в другой не просто рабов, а тех, кого обратили в рабство незаконно. То есть тех, кого лихие люди, грубо говоря, сцапали на улице, руки связали, кляп в рот сунули — и в мешок. А мешок в лодку — и на корабль.

Сегень проводил взглядом лодку, в которую дюжие молодцы только что загрузили два извивающихся мешка, и отвернулся, мимолетно подумав: кто же получает от Торговцев людьми мзду за то, что городские стражники ночами, вместо того чтобы дежурить на реке, сидят в кабаках, — десятники их, сотники, начальник городской стражи или сам Владыка Чилара? Впрочем, не его, Сегеня, это дело, ему поручено смотреть за теми, кто высаживается на берег, а не отчаливает от него.

Десятник пристегнул флягу к поясу и, продолжая обход дозоров, двинулся вниз по течению реки, туда, где светлым пятном выделялся белый плащ Гунявого.

В-третьих — контрабандисты. Сегень загнул следующий палец и чуть замедлил шаги, наблюдая, как при свете тусклого фонаря с причалившего к противоположному берегу двухмачтового суденышка спускают длинные тяжелые ящики, которые юркие, издали похожие на мышей, фигурки утаскивают в проулки между покосившимися хибарами. Да, контрабандистов здесь, пожалуй, больше всего. Ночью полноводная Гатиана прямо кишит этими жадными, готовыми на все, лишь бы не платить казне Чилара торговую пошлину, людьми. Именно отсюда текут на городские базары сравнительно дешевые товары из дальних и ближних городов: мед, воск, медь, деготь и меха из Эостра; кожи, соль, железо из Кундалага, куда они в свой черед попадали из Рагира, земель Черного Магистрата и Солончаковых пустошей; серебро и ювелирные изделия из Исфатеи; знаменитые полосатые халаты из Хануха; пальмовое вино, парусина, жемчуг, кораллы, чернила, легкие пестрые ситцы и переливающиеся всеми цветами радуги шелка из Сагры; бумага, рубины и трава забвения из Магарасы; золото из Шима…

Дзинь-дон-дон-дон… Десятник прислушался — квадратный колокол в гавани пробил полночь. Звон колокола придал мыслям Сегеня новое направление. Теперь он думал не о мелких вороватых суденышках контрабандистов, перед внутренним взором его вставали большие торговые корабли, открыто и даже как-то празднично бросающие якоря в отлично оборудованной чиларской гавани. Когда-нибудь, скопив деньжат, он, Сегень, наберется смелости и обратится к мастеру Урогалю с просьбой перевести его в далекую, овеянную легендами Сагру и тоже поплывет на юг на нарядном крутобоком корабле…

Десятник вздохнул, морщась от пропитавшего все вокруг запаха тухлой рыбы, и, сделав глоток из фляги, направился к Гунявому, переругивавшемуся с сидящими в крохотной лодчонке мужчинами. При свете фонаря, который держал Гунявый, было видно, что люди эти совсем не те, кого они ловят. Парень, сидевший на веслах, явно приплыл из соседней деревушки, а старик с сыном, похоже, из тех полоумных, которые кормятся охотой в джунглях.

— А ну покажите, что там у вас в мешке! — ободренный появлением десятника, грозно потребовал Гунявый, и тут только Сегень заметил, что эти двое прибыли в город не с пустыми руками. — Тебе-то какое дело? Ты что, стражник или таможенник? — нахально поинтересовался сидевший на веслах парень. — Шагай отсюда, пока цел, тут тебе не ярмарка, глазеть не на что!

— Ну, ты, полегче, а то таких дырок в шкуре понаделаю, что ни один лекарь не заштопает. — Гунявый демонстративно переложил фонарь в левую руку и потянулся к висевшему за спиной арбалету.

Мужчина и старик переглянулись и начали нашаривать под плащами мечи.

— Прекратить! — Сегень, досадливо хмурясь, приблизился к лодке. — Нам до ваших темных делишек дела нет. Мы ищем человека, и если у вас в мешке случайно окажется не он, а штука сагрского шелка, то нам до неё — как до непорочности ваших бабушек.

— Эй, друг, отзовись! Не тебя, часом, ищут? — Мужчина с узким лицом и тонкими бесцветными бровями ткнул мешок ногой. Оттуда донесся пронзительный поросячий визг.

— А-а-а… — разочарованно протянул Гунявый и сплюнул в грязную воду. — Свинячья команда…

— Кто-нибудь ещё причаливал? — спросил Сегень для очистки совести, наблюдая за тем, как узколицый выскочил из лодки и подтянул её к берегу, причем потертые сапоги его выше щиколотки увязли в грязи.

— Бухту каната какие-то желторылые привезли. С юга, видать, приплыли, — равнодушно ответил Гунявый и внезапно оживился: — А случается, что бочки с вином так вот переправляют?

— Наверное, случается, — пожал плечами десятник. — Но скорее всего на тот берег. Там поглубже и подходы к воде получше. Что, в глотке пересохло? На, хлебни. — Он протянул Гунявому флягу, искоса поглядывая на здоровущего старика, который взвалив мешок на плечи, выбрался из лодки и, буркнув что-то взявшемуся за весла парню, неспешно зашагал к посверкивающим редкими огоньками приземистым сараюхам, в которых ютились портовые грузчики, водовозы, матросские вдовы и прочий малоимущий люд. На мгновение в голове Сегеня мелькнуло, что краденую свинью «охотнички» несут в харчевню «Веселый рыбак», где кормят исключительно рыбой — и об этом известно всему городу, — но оформиться и дать достойные плоды эта мысль не успела. Гунявый вернул ему флягу и, смахивая капли вина с усов, спросил:

— Сменят-то нас поутру, что ли?

— Поутру, поутру, — пробормотал Сегень и, вытерев горлышко фляги ладонью, поднес к губам, завистливо представляя, как эти свинокрады войдут в «Веселого рыбака», закажут по кружке горячего душистого вина и по тарелке жареной хипсы, рыбы удивительно вкусной, но страшно вонючей, которую есть можно, только полив предварительно чесночным соусом…

Сегень напрасно завидовал «свинокрадам», они не собирались пить вино и лакомиться хипсой в «Веселом рыбаке», да и в мешке у них была вовсе не хрюшка. Дойдя до ближайшего кособокого домишки, старик, оглядевшись по сторонам, опустил мешок на землю, развязал и помог выбраться из него охающему и постанывающему человеку, разглядеть лицо которого было в темноте невозможно, потому что кожа его была совершенно черного цвета.

— Вот мы и в Чиларе. — Эмрик помог Гилю подняться и, пока тот растирал затекшие руки и ноги, аккуратно сложил мешок и сунул под мышку. — Отлично ты хрюкал, просто превосходно. У тебя талант, я уж и то подумал, не подменили ли нам в деревне мешок.