Мир Волкодава: Эпоха бедствий - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Мартьянов cтр.№ 82

- Решительности? - простонал Драйбен. - Решительность им придает отнюдь не жажда обрести победу в этой забытой всеми богами пыльной пустыне. Не забудьте, кто стоит за их спиной! Чудовище, монстр, чужеродная тварь, являющаяся виновником всей этой крови и способная влиять на разум людей! Они никогда не остановятся!

- Все уши прожужжали, - недовольно отмахнулся Асверус. - "Тварь, чудовище, мы все умрем!" В данный момент я не вижу никакого другого противника, кроме грязных дикарей. О высоких материях давайте рассуждать позже.

Драйбен замолчал, огляделся и сквозь прорезь шлема сумел заметить чуть недоуменный взгляд безымянного арранта-смертника, не вступавшего в разговор с самого начала сражения. В его глазах явственно читался вопрос: "О чем это вы говорите, любезные господа? Какое такое чудовище?"

* * *

Не правы были люди, утверждавшие, будто хаган мергейтов Гурцат стал безумцем. Ничего подобного. Гурцат сохранял здравый рассудок, способность к умозаключениям и рассуждениям и самостоятельно принимал большинство решений. Однако он прекрасно понимал, что со времен штурма Мельсины многое изменилось.

Подарок всегда оставался рядом. Это невидимое нечто, способное обращаться любым предметом, необходимым в данный момент, от отлично вырисованного саккаремскими мудрецами плана местности или кинжала до обычной плошки с любимым хаганом кобыльим молоком, уже не просто советовало - приказывало. Иногда Подарок принимал облик погибшей жены Гурцата, словно напоминал о цене нынешнего могущества.

Но чаще всего подношение Хозяина Самоцветных гор являлось в виде созданной из мельчайших пылинок, постоянно кружащих серых хлопьев и призрачных розоватых огоньков тени, отдаленно напоминавшей человека высокого роста, которому по недоразумению приделали пару широких крыльев. Не таких, как у летучей мыши, а скорее как у орла или кречета. Призрачное создание, будто бы насмехаясь над мергейтами, громоздилось на спине белого коня бога войны, однако лошадь не беспокоилась, видимо не ощущая присутствия чужого или не обращая на него внимания. Это выглядело странно, потому что животные, особенно домашние, куда острее человека ощущают вредоносную волшбу, а лошадь так и вообще с незапамятных времен считается защитником своего хозяина от нечистой силы.

Размышляя о природе Подарка и своего господина из горной пещеры, хаган счел, что тварь, постоянно сопровождавшая войско, к творениям злобных ночных богов не относится. Но почему тогда она навевает почти животный страх на любого, кто встретится с ней близко? Туменчи и новый шаман Гурцата долго привыкали к Существу, но, видимо так и не свыкнувшись с его присутствием, по извечной людской привычке стали делать вид, будто его здесь нет. Словно незамечаемая опасность перестает от этого излучать угрозу.

Сам Подарок на окружавших Гурцата людишек гордо не обращал внимания, предпочитая изводить самого хагана. Гурцат устал бояться. Бояться собственной тени, вздрагивать при каждом резком звуке и холодеть, увидев, как вечером в шатер входит умершая жена. Потому некоторые тысячники и решили, что Гурцат начинает терять рассудок. Если присмотреться повнимательнее, то в его глазах читалось отнюдь не безумие, а постоянный, накрепко привившийся и никогда не исчезающий страх. Хаган понимал, что таким образом Повелитель Самоцветного кряжа подчинил его себе и не желает отпускать узду, но поделать ничего не мог, да и не хотел.

Отказ от дальнейших завоеваний стал невозможен. Несмотря на все переходы, сражения, вспышки болезней и прочие неурядицы, войско казалось неутомимым. Когда тумены вышли к закатной реке Междуречья, Урмии, Гурцат посчитал, что край мира достигнут. Дальше, на противоположном берегу, расстилалась плоская равнина, за которой лежали бескрайние пески Альбакана, в полуночной стороне начинались болота, скрывавшие за собой чужие и непонятные страны, населенные людьми с белой кожей. Завоеванных пределов вполне достаточно, чтобы накормить всех мергейтов, дать каждому по стаду овец и коров... Не это ли главная цель похода?

Зимы в Саккареме мягкие, снег выпадает только в областях, близких к Самоцветным горам и примыкающих к ним степным равнинам. Сейчас, осенью, следовало отвести армию полуденное, дать туменам отдых и приступить к созданию государства, объединенного железной волей хагана. Но случилось удивительное: совет десятитысячников прямо высказал Гурцату желание идти дальше.

Припасов достаточно, нукеры рвутся в бой, принятые в войско саккаремские кочевники-каталибы не получили, в отличие от остальных, своей доли добычи... Саккаремский хаган Даманхур собрал армию и теперь возжелал отомстить пришельцам за потерю трона. Если обойти болота, направив тумены в сторону полуночи, то вскоре мергейты достигнут новых стран, богатства которых несравнимы с саккаремскими: сказочной империи Нарлак, где люди поклоняются огню, Свободных ко-нисатов, управляемых бездарными разжиревшими курайши. Лишь когда победоносная армия Вечной Степи увидит Закатный океан, можно будет остановиться и обустраивать мир по-новому, по законам Заоблачных.

Подарок заявился той же ночью. На сей раз Повелитель счел необходимым предстать в облике темноволосой женщины с резкими чертами лица, светлой кожей и большими карими глазами. Черная с серебром хламида беззвучно колыхалась, в свете масляных ламп поблескивали огромные серьги в виде треугольников с чеканным вылупившимся глазом.

- На днях шад приедет в Священный город, - не поприветствовав Гурцата, заговорила гостья. - Владыка сгинувшего Саккарема может быть опасен, а потому я придумал одну забаву, способную пошатнуть все основы привычного для твоих врагов мирового уклада.

"Почему она говорит о себе в мужском роде? - возникла мысль у хагана. Хотя для меня уже не имеет разницы. Мужчина, женщина... Око..."

- Утром собери конную сотню из самых верных людей, - безразлично-спокойным голосом продолжало распоряжаться Существо. - Переправимся на тот берег Урмии и отправимся на полуночный закат. Тебе стоит поглядеть, как бегут враги, устрашившись нашей мощи. И... Туменчи верно говорили - война не закончена. Пусть Гурцат станет повелителем всего материка.

Снова пляска розовых огоньков, сероватый пепельный туман и запах грозы. Женщина исчезла. Утром Гурцат выполнил все ее приказы.

В Альбаканской пустыне что-то пошло наперекосяк. Подарок на глазах у Гурцата и его изумленных нукеров собрал звериное войско, должен-ствовашее отнять мужество и смертно напугать обитателей Священного города саккаремцев, однако мысль Хозяина вернулась под утро в прежнем облике темноволосой женщины, и стало ясно, что Господин недоволен.

Со времени часа Быка где-то в отдалении полыхали изумрудные зарницы, посверкивали молнии, ударявшие в землю, в пустыне поднялся холодный ветер.

- Боги гневаются, - ни к кому не обращаясь, сказал Менгу, верный тысячник хагана. Его взгляд блуждал по окрашенному малахитовой зеленью ночному небу. Мы зря обидели чужого бога. Там его улус, святилище... Этот бог больше не станет нам помогать.

Гурцат ничего не ответил, но запомнил слова Менгу. Он, как и все мергейты, знал, что богов в этом мире превеликое множество, что каждый из богов любит смелых и сильных, однако не терпит оскорблений от человека. А тут хаган и его проклятый Подарок обидели саккаремского Атта-Хаджа нападением на его вотчину. Уяснив эту истину, Гурцат решил не дожидаться возвращения Мысли Господина, развернул коня и поехал обратно, в сторону переправы через великую реку. Он не желал участвовать в войне богов между собой. Нукеры, переглянувшись, отправились вслед.