Посредник - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Мартьянов cтр.№ 50

– Район окраинный, но жилье здесь безумно дорогое, – сказал на неизвестном ни одному из парижан языке высокий мессир, восседавший на соловом фландрском коне. – Поселимся в отеле Сен-Дени, возле аббатства августинцев, отличное местечко. Рядом небольшой сад, до реки два шага, мост, ведущий в Ситэ, неподалеку. Мессир де Кастро выбрал самые удобные комнаты, второй этаж, вход через отдельную лестницу. Теперь остается разобраться с прислугой.

– А без прислуги никак? – жалобно сказал второй дворянин со светлой бородкой, перехватив невозмутимый взгляд сержанта, заслышавшего свое имя. – Может, необязательно?

– Обязательно. Готовить, стирать и прибираться ты сам будешь? По чину не положено. Мы люди благородные, богатые и утруждать себя плебейскими заботами права не имеем, – высокий повернулся к мессиру сержанту и бойко заговорил на среднефранцузском: – Гуго, нужен хороший повар, желательно итальянец, и какая-нибудь вдовушка в возрасте, которой придется смотреть за домом. Желательно не болтливая.

– Поищу, – согласился де Кастро. – К завтрашнему дню, сегодня вам придется питаться от монастырского стола, за небольшую плату августинцы пустят вас в трапезную – сейчас поговорю с келарем, старик не откажет. Разместитесь самостоятельно, я сразу поеду к господину капитану: опоздали, а Марсиньи отпустил меня всего на сутки…

Отель Сен-Дени – несколько зданий, стоявших впритирку друг к другу и примыкавших с южной стороны к храму, принадлежал монахам. Славик уже знал, что слово «отель» в нынешние времена обозначает не привычную гостиницу, а чью-либо резиденцию или просто недвижимое имущество дворянина, купца или Ордена, именуясь по фамилии владельца.

Августинцы разместили в отеле странноприимный дом приют, пивоварню и конюшни, в самом лучшем здании – два этажа из камня, сверху деревянная мансарда – помещения сдавались обеспеченным гостям Парижа, которые не могли остановиться у родственников или друзей. Плата солидная, пять денье в день и еще два за конюшню, то есть немногим меньше полного ливра в месяц. Однако лучше переплатить и жить с удобствами, чем ютиться в съемных каморках на правом берегу.

В обширном дворе Сен-Дени новоприбывших встретил дюжий святой брат – один из помощников отца-келаря, здешнего завхоза. Сразу опознал мессира де Кастро, с которым договаривался о комнатах, оценил добротную дорожную одежду гостей и клинки на поясах. Сразу понял – люди солидные, при деньгах. Впрочем, за голытьбу господин сержант не стал бы просить. Кликнул конюха и мальчишку из служек – разместить лошадей и перенести вещи наверх.

Внушительно выглядевший и гладко выбритый мессир назвался Жаном де Партене, что могло указывать на отдаленное родство с Орлеанским домом, в чьих владениях Партене и располагалось. Второй оказался иностранцем, из Афинского герцогства – ромей? Какая в сущности разница, Париж ныне больше похож на Вавилон после столпотворения, кого только не встретишь – от кастильцев и шведов до выходцев из Ломбардии, Британии или Саксонии.

– Насекомых в комнатах нет? – высокомерно осведомился шевалье де Партене.

– Как можно, сударь, – помощник келаря закатил глаза. – Тюфяки выбиваются, по углам полынь разложена. Отроду кровопийц не было, у нас покои для благородного сословия. Хоть одного клопа увидите, верну плату! Надолго собираетесь остановиться?

– Тебе-то что за разница? Как пожелается.

Монах вздохнул. Видно, что характер у нового постояльца скверный и тяжелый, таким вечно не угодишь. Вот грек – молчит и только глазами хлопает.

– Lingua latina dictate tu? – вежливо осведомился августинец у белобрысого ромея. Будь он из Афин или Фессалоник, но латынь знать должен.

Тот излишне смущенно промямлил, да мол, ego latina dictate est, но совсем немного. Чуточку. Впрочем, ничего странного – наверняка дворянский сынок, для этих слово «образование» – звук пустой…

Монах проводил гостей наверх, по лестнице, пристроенной к стене дома. Заодно объяснил, что отхожее место во-он там, по правую сторону двора. Большая печь на первом этаже, греть будет дымовод, расположенный между комнат. Кувшин с маслом для ламп стоит у входа, но указом канцлера жечь огни после заката обывателям запрещено, если понадобится свет – затворяйте плотно ставни. Воду для умывания будут приносить из Сены монастырские служки каждое утро. Господа еще что-нибудь желают?

– Скажи мальчишке, чтобы зашел, отошлю его в лавку, – распорядился де Партене. – Возьми, пожертвование обители…

В ладони августинца очутился золотой флорентийский флорин с изображением Иоанна Крестителя. Мессир, оказывается, богач – такими монетами безземельные дворяне не разбрасываются.

– Благослови тебя Господь, сын мой…

С тем августинец убыл по своим делам – на нем висела ответственность за хозяйство обширного отеля Сен-Дени. Благородные господа принялись изучать жилище.

– По меркам эпохи – пять звезд, – довольно прогудел Иван. – Жаль, раньше я здесь не останавливался. Какую комнату выберешь, побольше или поменьше?

– Поменьше, – отозвался Славик, теперь носивший имя Стефана Ласкариса, одного из бесчисленных отпрысков византийской семьи Ласкаридов. – Не люблю большие помещения. Слушай, а зачем такая огромная кровать?

Ложе было непомерно велико – метра полтора в высоту и площадью в половину комнаты. Наверх можно забраться по небольшой лесенке в три ступеньки. Пухлые матрацы укрыты желтоватым льном, одеяло меховое – несколько сшитых вместе медвежьих шкур. Королевская роскошь.

– Она с подогревом, – усмехнулся Иван. – Гляди, вот здесь, со стороны ног, заслонка встроенной печи. В корзине древесный уголь. Ночами будет прохладно, бросаешь с вечера уголек, затапливаешь и спишь в полном уюте. Дым выводится наружу, не угоришь. Наши предки умели жить с удобствами, даже в условиях, когда о техническом прогрессе мечтать не приходилось.

Прочие предметы обстановки выглядели поскромнее. Два ужасающе готических стула темного дерева, больше напоминавшие не сиденья, а орудия пыток. Квадратный стол. Обязательное распятие. На противоположной стене блеклый вышитый ковер с какой-то библейской сценой. В большой комнате имелись несколько лавок, стол был побольше и украшался медной чернильницей со связкой отточенных перьев, валявшейся рядом. Три внушительных сундука – два пустых, для вещей постояльцев, в последнем набитые соломой запасные подушки и теплые суконные плащи, в которых можно ходить по дому, если ударят морозы.

Выглядит спартански, но жить можно. Главное – чисто, окна выходят на квартал Августинцев и монастырский комплекс, если посмотреть налево – видна Сена и темная громада замка Лувр. Прямо впереди – Ситэ и башни Нотр-Дам; южная башня в лесах, достраивается.

– Звали, господа хорошие? – объявился служка. По виду лет тринадцать, одет не в обязательный для послушников Ордена черный подрясник, а в мирское. – Меня зовут Аньель.

– Здравствуй, Аньель, – сказал мессир де Партене, глянув на парнишку с высоты своего немалого роста. – Знаешь в этом квартале хорошую винную лавку?