Другая половина мира - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Ахманов cтр.№ 110

Кейтабцы и одиссарцы были потрясены не меньше своего вождя, и лишь трое участников экспедиции, Чолла, Синтачи и Чоч-Сидри, разглядывали огненновласых с любопытством, превосходившим отвращение. Для Чоллы они являлись тем же, чем морской змей или горбатый верблюд — то есть невидалью и диковинкой; для лекаря Синтачи — весьма забавными тварями, которых полагалось изучить, измерить и если уж не разрезать на кусочки, так хотя бы зарисовать; что касается Чоч-Сидри, то у него, как мнилось Дженнаку, был некий особый интерес. Он посматривал на волосатых варваров, кивая головой и щурясь, будто видел их не в первый раз и будто они оказались в точности такими, какими им и положено быть, — страшней медведей с длинными когтями, что водятся, по слухам, в Мглистых Лесах и Краю Тотемов. Глаза жреца то светлели, отливая нефритовой зеленью, то темнели, превращаясь в шарики агата, и выглядел он таким довольным, словно хитроумный Одисс шептал ему прямо в ухо.

Однако по прошествии месяца вид иберов уже не казался Дженнаку столь отвратительным. Разумеется, не стоило сравнивать их с величественными конями, чей облик ласкал глаз, но выглядели они вполне терпимо. Вскоре выяснилось, что у них имеются подбородки и рты — широченные пасти, куда лили они хмельное вино; что космы, торчавшие на нижней губе и щеках, называются бородой, а то, что свисает под носом, будто два лисьих хвоста, — усами; что дикую эту растительность можно удалить, если воспользоваться острым кинжалом, и тогда лица волосатых выглядят почти по-человечески. «Боги наказали этих ублюдков к нашей пользе, — заметил как-то по сему поводу О’Каймор, — ибо им нужны железные ножи, чтоб отскоблить лишнюю шерсть. И мы их продадим!» «За хорошую цену», — с ухмылкой добавил Ар’Чога.

Цена и в самом деле была хорошей — за стальной нож уриесцы давали равное по весу количество серебра, а в соседних владениях, Аваге, Логрисе, Лагаре, Варве и других, удавалось взять и того больше. Островитяне блаженствовали; чтобы обчистить этих волосатых дикарей, требовалось не оружие, а лишь купеческое искусство! Конечно, кейтабцы были и оставались грабителями, но грабителями разумными, полагавшими, что лучше взять свое торговлей, а не войной.

Одним из самых приятных открытий явилось то, что у девушек Иберы шерсть на лице не росла, и хоть цвет их глаз и волос казался непривычным, предприимчивых оcтровитян это не отпугнуло. Вслед за ними потянулись и одиссарцы. Дженнак не препятствовал им в таких делах, памятуя, что сами боги не должны становиться между мужчиной и его избранницей, но, посещая Умберов хольт, присматривался, кто с кем стелет шелка любви. Вскоре выяснилось — к немалому его удивлению — что кейтабцы, не столь видные, как люди Саона, с легкостью находят себе подруг. Затем он сообразил, что женщины хольта всего лишь соблюдают привычную иерархию, согласно которой мужчины делились на свободных воинов и тех, кто потерял сей статус, кто был захвачен в бою или в набегах на соседние Уделы. Их называли рабами, и занимались они тем, что трудились на земле, ухаживали за лошадьми и делали всю остальную работу, для воинов считавшуюся зазорной. Одиссарцы, рослые и мощные, ходившие всегда с оружием, явно были воинами и пользовались благосклонностью свободных женщин; кейтабцы же спали с невольницами. Был ли тому виной невысокий рост островитян или их постоянные хлопоты на причале, на корабельных палубах и у складов, но уриесцам они представлялись людьми подчиненными, пусть не совсем рабами, но и не теми, чьи руки касаются лишь оружия.

Кончался месяц Дележа Добычи, наступал месяц Покоя, еще тихий и теплый в этих краях. Постепенно, по мере того как отряды Дженнака и торговые партии кейтабцев, сопровождаемые воинами Умбера, уходили все дальше в горы, странствовали по долинам и побережью, навещали соседние владения, пешими или на кораблях, — так, постепенно, день за днем, копилось знание об этой земле, о ее людях, их обычаях, их богах. То был странный мир, совсем не похожий на цивилизованную часть Эйпонны с ее обширными державами, древними городами, Кодексами законов, крепкой властью и верностью заветам богов; если и существовали какие-то аналогии, то искать их надо было в Крае Тотемов, Стране Озер и в Мглистых Лесах. Как и там, иберы делились на множество племен, хоть говорили все на одном наречии, поклонялись одним и тем же богам и жили оседло; как и там, племена эти, управляемые сахемами-князьями, то ссорились, то мирились, то заключали союзы, то пускали друг другу кровь, более всего дорожа воинской доблестью и честью своего клана; как и там, люди были грубы, кровожадны и дики, не имели понятия о мудрой умеренности, не ведали письменных знаков и языка сигнальных барабанов, не знали Священных Книг — и книг вообще, не умели строить корабли и каменные дворцы, прокладывать дороги на высоких насыпях, пробивать тоннели в горах и воздвигать мосты.

Имелись, впрочем, отличия; в одном иберы превосходили эйпоннских варваров из северных лесов, в другом им уступали. Так, например, были они знакомы с тремя металлами, золотом, серебром и медью, умели добывать их и делать орудия и примитивные украшения. Медь они ценили превыше всего, ибо шла она на клинки и топоры, на наконечники стрел и копий, на шлемы и пластины, коими обшивали кожаные доспехи и боевые пояса. Еще они разводили лошадей и всякий скот и сеяли злаки, совсем не похожие на маис, с более мелкими зернами, дававшими, однако, превосходную муку. Еще они строили на скалах бревенчатые поселения, называемые хольтами, — пока что не города, но уже предвестник городов, ибо собиралось в них до тысячи и более народу, и жил этот народ не в кожаных шатрах и не в плетенных из прутьев лачугах, а в настоящих прочных домах, с полами, усыпанными соломой, и очагами, топившимися, правда, по-черному.

Все эти достижения иберов не перевешивали, однако, их недостатков Власть их сахемов была наследственной, а не выборной, как в Крае Тотемов; князем становился не самый доблестный и лучший, а тот, кто получил от родителя дружину, землю, десяток хольтов и табуны лошадей. Были у них прочные дома и очаги, а семейного очага не имелось; все воины, помимо князя, обитали в Длинных Домах, и если хотелось кому провести ночь с женщиной, то шел он в Женский Дом и выбирал себе подругу из свободных, а она могла принять его или отказать. Кроме Длинных Домов Воинов и тех, где жили женщины с детьми, строились в каждом хольте склады, конюшни, гостевое жилье и Общинный Дом — для сборищ, судилищ, свершения обрядов и жертвоприношений. В нем не было ни лож, накрытых шкурами, ни кольев на стенах, чтобы развесить оружие и доспехи, ни столов, ни сундуков с посудой и утварью; только четыре очага по углам, жертвенный камень посередине да рядом с ним вырубленные из дерева идолы. Воздвигали хольты по одному и тому же плану, без всякого разнообразия: в центре — Общинный Дом, Гостевой и жилище князя, затем конюшни и склады с припасами, женские жилища и Длинные Дома, окружавшие селение со всех четырех сторон. За ними, в землянках, хижинах или пещерах, ютились рабы, первые жертвы любого вражеского нашествия.

Рабы! Это являлось еще одним отличием, говорившим не в пользу Иберы да и всей Риканны, так как двуногий скот держали здесь повсеместно, повсюду, где кормились не одной охотой и грабежами, но также щедротами вод и земли. Сама идея рабства, невзирая на ее прямолинейность и примитивность, казалась удивительной; она поражала Дженнака, а еще более — Чоч-Сидри, не желавшего примириться с тем, что боги допускают подобную несправедливость. О, это был вопрос вопросов, способный потрясти все основы вероучения! Либо Шестеро благих владык не имели власти над этой половиной мира, либо не осчастливили ее своим высоким покровительством… Или то, или другое! Но любой ответ становился поводом к недоумению, порождал множество новых вопросов, включая первый и самый главный из них — почему? Почему?! Во имя Шестерых, почему?!