Стоя на краю - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Мартьянов cтр.№ 47

Кстати, о войне. Грандиозные события на южных границах окончились… ничем. Федор попытался проанализировать весь ход «второй азиатской войны» и снова понял, что в этом новом удивительном мире он решительно ничего не понимает. Вроде бы конфликт разгорелся нешуточный, бои шли тяжелейшие, использовалось даже ядерное оружие, потери были очень внушительными. В новостях говорили только о войне, снова о войне и в третью очередь о террористах, устроивших в некоторых крупных городах Империи фантастические по своей жестокости акции – волосы шевелились после некоторых репортажей. Крови было столько, что у некоторых каналов следовало бы отобрать лицензию на вещание… Людей запугали до последней степени, обыватель (возьмем хоть тетю Валю!) видел террориста в любом человеке с неевропейской внешностью и только приветствовал ужесточение режима военного положения. Но человек внимательный обязательно отметил бы три странности, наводившие на весьма нехорошие размышления.

Первое: война с переменным успехом продолжалась почти два месяца, в отличие от конфликта шестьдесят четвертого года (сто тридцать часов). Разницу замечаем? Почему не использовался Космический Корпус? Почему Россия и тевтонские союзники, обладая абсолютным технологическим превосходством, вели позиционные бои, больше приличествующие Первой мировой? Окопы, вши, Эрих Мария Ремарк и все такое прочее.

Вопрос второй: дней десять назад количество сообщений с юга начало резко убывать, было впечатление, что война прекращается как-то сама собой – никаких победных реляций, мирных переговоров и прочих аннексий с контрибуциями. Террористы, устраивавшие шумную бузу с необходимым антуражем (заложники-расстрелы-взрывы и резаные головы) аккурат два раза в неделю, тоже решили взять передышку и сгинули со сцены. Всем будто бы надоело воевать или почем зря резать мирных граждан ради головокружительных рейтингов информационных голоканалов. Как прикажете к этому относиться?

Третье и самое важное: никто и никогда не удосужился внятно объяснить, почему в имперской столице (другие города и регионы не берем, не до них) проводится едва ли не тотальная эвакуация населения? В федоровском доме из двух тысяч квартир опустели тысяча триста семь. По городу, как и предполагалось, начали ходить упорные слухи о некоей глобальной катастрофе, которая может постичь Землю. Говорили о самом невероятном, а потому вполне возможном – приближающейся черной дыре, новом «Бунте Птолемея», вознамерившегося уничтожить человечество (Иисусе, да кто вспомнил об этом суперкомпьютере, целое столетие пребывающем в небытии?!) и даже о том, что планета по неизвестным причинам сошла с орбиты и начала терять атмосферу… Примечательно, что слухам никто не верил, нелепые сплетни высмеивались, но каждый был свято уверен: большой беды не избежать.

Светка оказалась права: к двадцатым числам августа государственная экономика с грохотом рухнула и погребла под своими обломками любые надежды на выправление ситуации. Система электронных расчетов приказала долго жить, банковские карточки превратились в бесполезный хлам, все деньги сгорели. Цивилизованная торговля прекратилась немедленно за отключением банковских компьютеров, продовольствие по приказу властей начали распределять бесплатно прямо со складов под пристальным надзором военных. Мародеров сначала арестовывали и увозили неизвестно куда, потом плюнули и начали отстреливать на месте грабежа.

Еще через несколько дней мародерство стало обычным явлением и ему никто не противодействовал – военные уходили из города, а резервисты старались не связываться с толпой, просто наблюдали или сами принимали живое участие в экспроприациях. Когда дошло до полного коллапса власти, когда сгинула полиция и перестали работать муниципальные службы, Федор понял, что началось самое интересное. Прежний страх перед будущим куда-то улетучился, заместившись непонятным азартом – что же случится завтра?

Прагматичный Полковник, выслушав соображения Федора, со вздохом назвал его выкладки «игрой в Зарницу», но тут же сообщил, что Управление Внутренних дел столицы перестало существовать – одни уехали, других распустили по домам, третьи предпочли как можно быстрее уехать из мегаполиса. К 24 августа организованной полиции с централизованным руководством в Питере уже не было. Отчасти ее заменяли оставшиеся военные, но справиться с взрывом преступности они уже не могли. Ранее безопасный Петербург был ввергнут в хаос погромов и грабежей. Выходить на улицу в окраинных районах даже среди бела дня стало чревато крупными неприятностями…

Обязанность наблюдать за обстановкой возложили на Ваню, откомандировав его на крышу «Лазурного» – в этом шикарном доме оставались заселены всего пять квартир из четырех сотен. Прочие жильцы или эвакуировались, или тоже покинули столицу, полагая, что какое-то время можно будет отсидеться за городом. Пока не станет ясно, что к чему.

Волчку выдали палатку (поставить на крыше), отличный армейский бинокль и тепловизор с возможностью записи изображения. Сам Ваня дополнительно запихнул в рюкзачок несколько книжек в мягких обложках, ПМК и запас минералки – погода стояла солнечная, перегреться на открытом пространстве можно было в два счета. Лифты в высотке работали, Федор пообещал, что будет заходить четыре раза в день, и с тем Волк убыл на наблюдательный пункт, где бессменно провел уже почти трое суток, отмечая в блокнотике все замеченные происшествия в ближней и дальней округе. Зачем это было нужно, не знал никто – сошлись на мнении, что приглядывать за обстановкой в любом случае необходимо, поскольку информационный голод царил жесточайший. Те, кто номинально представлял ныне власть, по-прежнему хранили полное молчание, а это уже стало раздражать – всё кончилось, даже имперская столица теперь больше смахивает на лагерь анархистов, так объясните в чем дело, черт бы вас побрал! Опасность куда проще встретить, зная о ней!

Единственный оставшийся голографический канал сохранял молчание до 30 августа. Обращение к нации от имени Регентского Совета (это что еще за новшество?!) последовало в девять вечера и далее повторялось через каждые полчаса.

* * *

Федор вместе с Волчком засиделись на крыше «Лазурного» до вечера – столько всего интересного можно было увидеть! Темнеет в конце лета быстро, как только солнце исчезает за укрытой туманом линией горизонта и отгорают последние сполохи заката, небо становится непроглядно-черным, появляются звезды и первые, еще бледные сполохи полярного сияния, ставшего в последнее время самым заурядным явлением. Ежевечернее пышное представление в небесах также являлось лишним доказательством неведомо каких изменений, происходящих на планете.

Пожары за рекой разрастались, ветер относил дым на юго-восток, в сторону Усть-Ижоры и Колпино. Слышались звуки стрельбы, доносившиеся из разных районов, но впечатления, что перестрелки ведутся постоянно, не создавалось – может быть, военные гоняли мародеров или рассеивали толпы погромщиков? Неизвестно.

Впрочем, никаких «толп» в ближайшем радиусе не замечалось. Больше того, на улицах практически не было прохожих – так, один-два человека, старающихся идти как можно быстрее. Остальные (а сколько их теперь осталось, вот интересно?), видимо, попрятались по домам, очень уж тяжелым стал воздух в Петербурге. Пахло страхом.