Проклятие Аримана. Ученик - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Малинин cтр.№ 77

– Конгениально! – ответил я. – Но песенку надо продолжить.

Я секунду помолчал и… продолжил:

– Но есть счастливее едок. Ему попал ноготок!

Женька ошарашенно уставился на меня:

– Какой ноготок?!

– Ну, не знаю какой. С ноги или с руки. Нет, знаешь, с правого мизинца. Это будет пикантно!

– Слушай, при чем тут ноготок?! – Женечка начал орать.

– Понимаешь, мой дорогой товарищ по перу, «Галина Бланка» в русском языке – просто имя и фамилия, которые у нормального русского человека ассоциируется с дородной блондинкой по имени Галочка. Поэтому если она «буль-буль», то уж непременно с волосами, ногтями, поясами от чулок и платья и всем остальным. Поскольку она, по твоей версии, «буль-буль» в кастрюлю, то едок из этой кастрюли может достать и ноготок, и все остальное. Ты не согласен?

Женька молча развернулся и выскочил из комнаты, громко хлопнув дверью. Это было весьма кстати, потому что мой чемоданчик снова подмигивал призывной красной точкой.

Я выхватил наушник, отметив краем глаза, что связь устанавливается с абонентом, который на моей пленке был первым. Наушник, не дожидаясь вступительных слов собеседника, сразу забормотал голосом Глянца: «Документы лежат в камере хранения Курского вокзала. Ячейка 217, код 3244. Жду команды к выполнению второго этапа…»

«Хорошо. Жди…» – ответил ему тот же голос, и связь прервалась.

Я снова спрятал наушник в кейс и закрыл его. А затем на несколько минут задумался.

Значит, Глянцевый заказчик, или, вернее, хозяин, в ближайшее время получит вместо вожделенных документов замечательные образчики творчества Толика Курсакова. Не знаю, насколько они ему понравятся, но он скорее всего им не обрадуется и, что важнее, не поймет, в чем, собственно, дело. Если он станет разбираться, то Борисик скорее всего сможет отбрехаться, и тогда будет предпринята новая попытка выкрасть документы. Люди такого сорта, как правило, идут до конца. Вопрос: что надо сделать, чтобы Глянцевый хозяин решил, что над ним посмеялись?

Я вытянул лист бумаги и медленно, обдумывая каждое слово, написал одну фразу. Сверху я приписал номер телефона. Затем достал из ящика стола большую черную полиэтиленовую сумку и переложил в нее из старого шкафа зеленую Володькину папку. Ну что ж, может, я и не прав, но другого выхода я не видел. В конце концов жить с постоянной оглядкой я тоже не очень хочу. И я направился в кабинет шефа.

Ирочка уже привела себя в порядок и полностью соответствовала своему привычному имиджу. Едва я появился на пороге приемной, она выскочила из-за стола и загородила дверь в кабинет своим изящным телом.

– Владимир Владимирович никого не принимает!

– А меня не надо принимать, я не пациент. А уж если и пациент, то не его! Но, видишь ли, Иришка, твоему дорогому шефу крайне необходимо немедленно со мной встретиться. От этого зависит вся его, и не только его, дальнейшая жизнь. Поэтому, если ты сейчас не договоришься с ним о моем незамедлительном визите, он может покатиться по нехорошей дорожке, оставив тебя без работы.

Она моргнула и спросила:

– Если я отойду от двери, ты не будешь пытаться пройти туда?

– Даю честное пионерское, – я отдал пионерский салют, – что без твоего дозволения я и шагу в кабинет не сделаю. Тем более что Корень наверняка заперся изнутри.

Она вернулась к столу и включила селектор.

– Ну… – донесся из динамика явно нетрезвый голос.

– Владимир Владимирович, тут Илья Милин просит его при… пустить.

– Ему что, приспичило? Так это в другом конце коридора…

Я метнулся к столу и проорал в селектор:

– Корень, я сейчас Козьму Пруткова вслух читать буду!

Я знал, что делал. Еще со студенческих лет Коренев с большим трудом переносил прозвище Корень, а если ему говорили «Зри в корень», пришепетывая на букве «з», он мгновенно выходил из себя и лез в драку. С возрастом он стал несколько спокойнее, но на это высказывание Козьмы реагировал по-прежнему бурно.

Селектор отключился, а через секунду за дверью завозились, и она распахнулась.

– Заходи!..

Корень был по-прежнему в своем пляжном наряде, несколько взлохмачен, но держался с подчеркнутым достоинством. Однако по тому, как нервно он облизывал губы, я понял, что он уже принял граммов триста без закуски. Но отступать мне было некуда, поэтому я глубоко вздохнул и вошел. За моей спиной щелкнул замок.

– Ну, Илюха, сейчас я тебя бить буду! – Володька был настроен крайне агрессивно.

– Ну вот, сразу и драться. А я тебе подарочек принес. – Я покачал перед его носом черной сумкой.

– Давай… – Корень живо протянул руку.

– Ха, давай… – Я ловко отдернул сумку. – Его еще отработать надо. Я просто так подарками не разбрасываюсь.

Володька обошел стол, плюхнулся в свое кресло и вопросительно посмотрел на меня.

Я уселся на стоявший рядом со столом стул и вытянул из кармана приготовленный листочек.

– Набери вот этот номерок, а когда снимут трубочку, скажешь то, что здесь написано.

Он толкнул аппарат в мою сторону.

– Сам набери и скажи…

– Нет. Там, видишь ли, скорее всего запишут это высказывание на пленку и будут его анализировать. Так вот, очень надо, чтобы звучал именно твой симпатичный голосок.

Корень еще раз посмотрел на бумажку. На его лице отразилась напряженная работа мысли. Потом он подтянул телефон к себе и бормоча: «Почему бы и не повеселиться напоследок…» – начал натыкивать записанный номер. Я протянул руку через стол и вдавил кнопку громкой связи.

Володька прижал трубку к уху, а из динамика послышался длинный гудок и почти сразу двойной щелчок – на том конце провода сняли трубку и включили магнитофон. Корень молча ждал реплики, и я подтолкнул его в плечо, чтобы он говорил.

– Але!.. – позвал Корень в трубку. – Мы тут слегка гуляем… – затем он скосил глаза в записку и начал читать: – Передай Иосифу Аркадьевичу, пусть он мне перезвонит. Мне интересно, понравились ему рисунки моего внештатного художника. Если понравились, я ему еще пришлю. И не надо за ними по вентиляции лазить…

– Кто говорит? – рявкнули в ответ.

– Кто говорит, кто говорит? Коренев Владимир Владимирович говорит. – Корень наклонил голову в представительском кивке и положил трубку. Затем поднял на меня глаза, протянул руку и сказал: – Давай свой подарок.

Я подал ему через стол сумку и задержал дыхание.

Корень засунул в сумку руку и медленно вытянул злополучную зеленую папку.

Тут он и протрезвел.

Не обращая на меня внимания, он рванул завязки и, открыв папку, начал перебирать бумаги. Через несколько долгих секунд он поднял совершенно трезвые глаза и выдохнул: