Пара долгих и еле тянущихся минут – просто какая-то пытка!
Первое облачко, похожее на надувающийся мутный шарик, вспухло почти что в самой середине выпуклого белого квадратика. Мгновением позже проявилось второе, чуть в стороне.
Эти облачка, словно сражаясь друг с другом за право обладания территорией, на которую они попали, слились и тут же перемешались в одно, большое, полностью скрывшее собой светлое пятно на поверхности.
Вартиус оторвал побелевшие пальцы от стола.
Это было... завораживающе.
Жаль только, что все закончилось так быстро. И нельзя посмотреть вблизи на то, во что превратился «вражеский завод».
– Небось хочется поглядеть поближе?
Отец как будто каким-то образом прочел его мысли. Вартиус с надеждой оглянулся:
– А можно? Можно еще ближе?
– Ну, не прямо сейчас. Через пару часов, как все усядется, я пущу на поверхность планетарные катера – будут искать... «уцелевших». Заодно снимут поближе точки поражения. Я тебе вечером покажу, во что ты свою цель превратил.
– Пап, а можно и мне с ними? Туда, на поверхность?
– Даже не думай.
– Ну, пап!
– Нет.
– Ну почему?
Вартиус чувствовал, как его лишают самого интересного. Как будто досмотрел до конца захватывающий фильм – а развязки так и не показали.
Отец нахмурился:
– Молодой человек! Это что за нытье? Может, вам еще патрульный катер дать поводить? Ну-ка марш к себе, и чтобы до вечера я тебя не видел!
Вартиус шмыгнул носом, и уничтожено поплелся к выходу.
«Молодой человек».
Значит, точно без шансов.
В голове гудел гонг.
Кто-то методично и равнодушно бил в него раз за разом, и звук, пойманный в тесную черепную коробку, как будто пытался выбраться наружу, заблудившись в поисках выхода.
Энди попытался открыть глаза. Послушался только один – левый.
Он лежал на спине, а над ним неспешно парили мелкие серые частицы, словно едва заметные снежинки.
Откуда здесь снег?
Он моргнул, чувствуя, что не может сфокусировать взгляд.
Пыль. Это всего лишь пыль, висящая в воздухе.
Ресницы на другом глазу ощущались склеенными, слипшимися, и Энди тут же вспомнил, как он ударился головой о камень.
Тогда, когда затряслись скалы.
Воспоминание потянуло за собой другое, крайне неприятное – распухшая левая рука, напоровшаяся на камень. Странно, но сейчас боли не было.
Лишь все так же монотонно, наплывами гудело в голове.
Энди попробовал пошевелиться, но не смог. Тело ощущалось каким-то чужим, каким-то... тяжелым и неуклюжим, и он оставил попытки.
Несвязные мысли медленно ползли, путаясь и сплетаясь друг с другом. Полыхнувший огнем «Шустрый», недовольный Тимми, качающий головой Фил – картинки-воспоминания всплывали на несколько мгновений, не вызывая никаких эмоций.
Он выдохнул и не услышал звука выходящего воздуха – лишь пылинки послушно бросились врассыпную от его лица.
Нужно встать. Встать и куда-то идти. Успеть до темноты.
Энди попытался вспомнить – куда, но не сумел. Пылинки насмешливо танцевали, вызывая тошноту, и он, не выдержав, снова прикрыл левый глаз.
Так лучше. Гораздо лучше.
Вот только бы еще унять этот безжалостный гонг.
Вартиус осторожно пролез за кресло пилота.
Машина с двумя белыми единичками на борту – одноместный катер хорошо знакомого ему кадета Флауса. Вартиус облегченно вздохнул – успел буквально в последний момент, через несколько минут здесь, в доках, будут пилоты.
Можно, конечно, было попробовать упросить Флауса взять его с собой, но шансы на успех представлялись мизерными. Проще сказать – нулевыми.
План незаметно проскользнуть на борт одного из планетарных катеров возник внезапно, и Вартиус, потратив на обдумывание всего лишь несколько секунд, прямо из своей каюты со всех ног рванул в доковые станции.
Да и что там было думать? Просто и незамысловато, поэтому, как сказал сегодня его отец, – надежно. Он уже не раз тайком пробирался к докам и часами сидел в жестком кресле какого-нибудь из катеров, представляя, как несется на бешеной скорости над поверхностью планеты, умело уходя от вражеского заградительного огня. И как, с трудом дотянув на поврежденной машине до заданного места, уничтожает цель одним точным ударом.
Флаус, совсем еще молодой парень, частенько подтрунивал над ним: «Побольше бы таких мастеров, как ты, Вартиус. Имперцы бы точно сами сдавались, лишь завидев катер Бесстрашного!»
Вартиус всегда дулся в ответ, делая обиженное лицо, но в глубине души был доволен полученным прозвищем.
Да, Флаус – неплохой парень. Никогда не гонял его из доков, как другие, ссылаясь на приказы отца. И всегда разрешал вдоволь полазить внутри кабины.
Пару месяцев назад Вартиус обнаружил, что за креслом пилота можно уместиться целиком, если как следует поджать колени. Еще тогда он подумал, что с помощью этого замечательного факта можно сыграть неплохую шутку над Флаусом.
Или, может быть, все-таки поговорить? Попросить, объяснить? Вдруг получится?
Вартиус упрямо сжал губы, заслышал приближающиеся голоса.
А если не получится?
«Мастер должен уметь добиваться своей цели, сын, максимально эффективно используя для этого все подручные средства».
По крайней мере если что – эта фраза послужит неплохим оправданием.
Вартиус сильнее подтянул ноги и тщетно попытался выбросить из головы недовольное лицо отца.
Пыль в основном осела, но воздух все еще оставался каким-то мутным, сероватым, делающим очертания отдаленных предметов зыбкими и расплывчатыми. Словно легкий сигаретный дым где-нибудь в баре, так же ловко маскирующий все изъяны и шероховатости грубой действительности.
Почему-то вспомнился «Разбитый крейсер», Тимми, наливающий в два стакана что-то забористое из приземистой бутылки и говорящий какие-то глупости. Энди неожиданно понял, что там все выглядело точно так же – мягко, приглушенно и немного нереально.
«Неужели неохота поиграть в кошки-мышки, как в старые добрые времена?»
Он криво усмехнулся.
Воспоминания из далекой прошлой жизни. Жизни, где Энди Торгаш – преуспевающий совладелец транспортной компании. Сколько прошло времени с того вечера – пять лет, десять?
Чуть больше месяца. Энди отрешенно закрыл глаза и привалился к скале.
Выступ, вертикально уходящий вверх, собственно, и спас его, прикрыв каменным щитом. Интересно, сколько же он провалялся без сознания?
В голове до сих пор сильно шумело, но уже как-то привычно, обыденно. Энди отстраненно отметил, что слух почти пропал – звуки доносились как будто издалека, словно сквозь неплотно закрытую дверь.