Вторжение - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Ахманов cтр.№ 54

Он всё ещё решал эту дилемму, когда Йо поднялась и исчезла за входной перегородкой. Проводив её взглядом, Литвин позвал:

«Корабль! Ты говорил, что можешь влиять на олков через биоинтерфейс… А остальные тхо? Они тебе не подконтрольны?»

«Влияние распространяется на всех частично разумных. Их мозг лишён защиты. Они не способны различить внешний ментальный сигнал и оказать ему сопротивление».

«Это значит, что ты можешь внедрить в их разум любую идею?»

«Любую, которая не противоречит приказам Связки и других полностью разумных».

«Йо это тоже касается?»

Секундное колебание, миг нерешительности. Потом:

«Да».

«Йо очень расположена ко мне. Ты заметил?»

«Это вполне объяснимо — туахха…»

«Период туахха кончается, но её расположение не иссякает. И я вспоминаю, что во время наших предыдущих встреч она вела себя совсем по-другому, чем Йегг, второй переводчик. Более дружественно, скажем так. — Выждав недолгое время, Литвин спросил: — Ты её запрограммировал?»

«Термин неточен. Эта тхо одарена от природы воображением, любопытством и повышенной возбудимостью. В определённом смысле, реликт прежних эпох, стоящий на грани выбраковки. Требовалось лишь пробудить эти и другие качества».

«Другие? Что именно?»

Снова отзвук сомнений, будто собеседник Литвина боялся выдать больше положенного. Затем долетели беззвучные слова:

«Жалость. Да, в системе земных понятий эти чувства называются состраданием и жалостью. Она сохранила такую способность».

— Жалость — первый шаг к любви, — задумчиво произнёс Литвин. — Но ты, ты-то зачем это сделал? Зачем пробудил в ней сострадание?

Звук его голоса громом раскатился в тесной кабине, но не заглушил ответа.

«Эмоции, — пояснил Корабль, — эмоции. У земных людей они гораздо ярче и сильнее, чем у фаата».

«И что же? Разве эмоции — это так важно?»

«Нет ничего важнее. Эмоции — источник наслаждений».

«Вот так квазиразумный! — мелькнуло у Литвина в голове. Чувствует боль и жаждет приятных ощущений…» Странную тварь произвели даскины на удивление всех прочих звёздных рас! Это не компьютер, точно не компьютер… Что же тогда? Живая игрушка? Партнёр, способный к сопереживанию, усилитель горестей и радостей? Медицинское устройство для излечения невротиков? Или всё это вместе?

Йо неслышной тенью возникла у входа, прервав его размышления. Села, расправила на коленях принесённый комбинезон, того же хризолитового оттенка, как на ней самой, — видно, подобрала его к рыжим волосам Макнил. Протянула руку, прикоснулась к шее девушки и замерла, прикрыв веками серебристые глаза.

— Скоро она очнётся. Я чувствую биение двух сердец, её и ребёнка. Ритм уже нормальный, и это значит, что они вышли из фазы ускорения.

— Ускорения чего?

— Жизненных процессов.

Литвин кивнул и начал стаскивать скафандр. Затем направился в переднюю узкую часть отсека, где стены сходились к полусферическому экрану, постоял у контактной плёнки, размышляя о сокрушительной силе оружия прямо под его ногами, о камере, обвитой спиралью. Аннигилятор! Если бы он мог им управлять!.. За ангаром, в самом центре корабельных конструкций, лежала полость гиперсветового привода, гигантская шахта длиною три-четыре километра. Проникнуть бы туда и сжечь конвертер… Но, пожалуй, «сжечь» тут не подходило; поток антиматерии вызовет более сильный эффект, чем плазма, лазеры и ядерные ракеты. Скорее всего, если ударить из аннигилятора по двигателям, Корабль обратится в прах…

Ощупав плёнку, тихо шелестевшую под пальцами, Литвин потянул застёжку комбинезона, собравшись провести ещё один эксперимент, но тут его окликнула Йо:

— Иди сюда! Сейчас она очнётся.

Веки Макнил приподнялись. Минуту-другую она смотрела на Литвина бессмысленным взглядом, потом, узнав его, пробормотала:

— Пол! Это ты, Пол? А где Рихард? Что с ним?

Он стиснул её руку:

— Мужайся, Эби… Рихарда больше нет.

Светлые брови девушки выгнулись, лицо исказила страдальческая гримаса.

— Нет Рихарда… я помню… он умирал, а мы не знали, как ему помочь… И эта чёртова машина… их компьютер… сказала, что парализованы дыхательные центры… — Она повернула голову, осматривая тесный отсек, потом провела ладонью по груди и животу. Её глаза округлились. — Пол! Где мы, Пол? Почему я без одежды? И это… это… — Рука Макнил лежала на животе. — Это откуда?

— Ты не волнуйся, я всё объясню, — поспешно произнёс Литвин. — Здесь не то помещение, куда нас засадили, я из него выбрался, а ты… тебя унесли ещё раньше. Ты была беременна… то есть, дьявол, ты и сейчас беременна и носишь дитя Коркорана. Они… те, кто нас захватил… словом, они поместили тебя в такое поле, что ускоряет жизненные процессы. Я думаю, хотели понаблюдать за развитием плода… Двух недель не прошло, а ты уже на шестом месяце. — Он судорожно сглотнул и добавил: — Рихард был бы счастлив. Ты и он… вы…

Макнил, нахмурившись, созерцала свой живот.

— Мы предохранялись. Ты же знаешь порядок и видел контракт ОКС для женщин-десантников. Я его подписала… пять лет не рожать…

— Неважно, значит, предохранялись. Ну, что об этом толковать… Может, оно и к лучшему — будет у тебя сын или дочка, и значит, Рихард не совсем мёртв. Понимаешь?

Она послушно кивнула.

— Понимаю, но не всё. Где моя одежда?

— Вот она. Йо тебе поможет.

— Йо?

— Женщина фаата. Наш друг. Она говорит на английском.

Литвин отвернулся к стене. За его спиной зашелестела ткань, Макнил охнула, приподнимаясь, пробормотала что-то сквозь зубы, потом раздался голос Йо: «Застёгивается здесь. Нет, не так… просто соедини края разреза». Наконец сзади затихли, и он повернул голову. Макнил, уже одетая, стояла, опираясь на плечо Йо и придерживая живот двумя руками.

— Она милая. И от неё приятно пахнет. — Эби глубоко вздохнула и осторожно опустилась на пол. — Я в порядке, командир… в порядке, насколько возможно в данных обстоятельствах… Я десантник и помню об этом, так что можешь мне всё рассказать. — Макнил приложила руку к животу и сморщилась. — Наверное, плохи наши дела?

— Плохи, но не безнадёжны, — заметил Литвин. — Мы, разумеется, в бегах, но есть у нас один союзник… нет, не Йо и вообще не человек, но очень важная персона. В общем, можно на него надеяться — на него и Третий флот.

Присев рядом с Эби, он приступил к рассказу.

* * *

Судя по таймеру на манжете комбинезона, прошло около двух часов. Макнил, притомившись, уснула, Литвин и Йо сидели на мягком полу, погружённые в молчание. Свет в отсеке померк, гулкая вязкая тишина окутала беглецов, угасла маленькая сфера в волосах женщины — видимо, ей было не о чем спрашивать Корабль. Казалось, молчание и тишина распространились вдаль и вширь во всём огромном судне и за его пределами, до Солнца, планет и далёких звёзд, но это было лишь иллюзией покоя. Ночное небо больше не являлось источником мечты и безмятежной красоты, и всякий взгляд в его просторы мог отразиться вопросами: кто ещё придёт из этих бездн?.. когда?.. с какою целью?..