Лестница в небо - читать онлайн книгу. Автор: Иван Кузнецов cтр.№ 35

Элиане в архитектуре постоянно впадали в крайности, строя то патриархальные многокилометровые сектора двух-трехэтажных коттеджей, то, наоборот, столь причудливые, завешанные голограммами конструкции, что на них смотреть было страшно, не то что жить внутри.

Радориане же, напротив, излишне злоупотребляли функциональностью и унификацией. Внешне их города более всего напоминали киберпанковые вариации: бесконечные металлопластиковые «свечки», многоярусные магистрали, четкая территориальная разбивка на зоны работы, проживания и отдыха. Идеал корпоративного мышления!

Ящерки в архитектуре разнообразничали. И если промышленная зона в своей унылости и однообразии могла дать Радору сто очков вперед, то центр вполне походил на типовой киношно-фантастический город. Высотные, едва ли не километровые шпили перемежались куполообразными строениями. Цветовая палитра играла радужным спектром. Мелькали небольшие скверики. Автомагистрали соседствовали с узкими магнитными полосами городских трамвайчиков. На улицах можно было увидеть представителей всех трех рас, хотя радориане находились в явном меньшинстве. Прямо хоть на камеру снимай – живая иллюстрация классического инопланетного мира!

– Землянин, какое впечатление у тебя осталось от операции? – неожиданно спросил элианин.

Некоторое время я безуспешно пытался понять подтекст вопроса, потом определялся, какое у меня, собственно, впечатление. В обоих случаях ничего конкретного в голову не пришло, поэтому я не придумал ничего лучше, как хмыкнуть в ответ:

– Ты о чем?

– О твоем впечатлении, твоем отношении. О том, как ты оцениваешь произошедшее.

– Я, наверное, не совсем понимаю. – В вызове на откровенность мне виделся какой-то подвох. – Больше всего меня удивило сходство с тренировками, пожалуй. Очень все было… академично. Как на тренажере. Ну и… просто, что ли? Как будто поддавки какие-то. Я думал, реальные боевые противостояния напряженнее. Или ты спрашивал не об этом?

Элианин молчал так долго, что я решил, будто ответ вышел неожиданно исчерпывающим. При этом психосфера водителя лучилась странными, непривычными переливами, оценить значение которых я бы не взялся.

– Землянин… За что ты убиваешь? За что сражаешься? – Я оторвался от техногенных пейзажей за окном и воззрился на элианина. – Зачем тебе эта операция? Ты убил трех Разумных, и тебе все равно.

– Странные ты вещи говоришь, – я ядовито ухмыльнулся, – будто тебя там не было и ты в этом не участвовал.

– Землянин, ко мне это имеет отношение. Я живу с Дзортом и Радором в одном мире. Их действия отражаются на моей планете, на мне. А за что сражаешься ты? Почему позволяешь себе убивать незнакомых существ, наказывать за поступки, которые не имеют и не будут иметь к тебе никакого отношения? Не думаю, что тебя беспокоит наше благополучие или благополучие Радора. Вероятно, ты даже не знаешь, чем именно в уничтоженных лабораториях занимались дзортиане, – поленился прочитать. Просто слышал, как другие говорят, что там нечто опасное, что необходимо уничтожить.

– А в ценности общего характера ты не веришь?! – Я разозлился: еще мораль мне здесь не читали. – Что, я не могу считать, будто изготовление биологического оружия – деятельность вредоносная сама по себе?!

– Ты не веришь в свои слова, – элианин бросил на меня короткий взгляд, – понимаешь ущербность своей логики…

– Прекрати копаться в моих мозгах!

– Я никогда…

– Ага, ага! Ты просто хороший психолог! Инженер человеческих душ… Поворачивай! Мы возвращаемся.

– Почему ты так отвечаешь? Разве не важно понять мотивы своего поведения?

– Поворачивай! – почти крикнул я. – Мудрец инопланетный. И заткнись ради бога! – Я уставился в окно и начал тщательно паковать свою психосферу в многочисленные защитные коконы. Неизвестно, насколько это поможет против десятого уровня, но по крайней мере задачу по сканированию меня усложнит.

На небольшой ромбовидной развилке элианин развернул машину, и мы покатили назад на базу.

И почему каждый знает, как лучше, и любит нести чушь с глубокомысленным видом?! За мир и процветание они борются, но при этом порефлексировать хотят на досуге: куда мы все идем и имеем ли право… Трепло инопланетное.

Мы расстались в уже знакомом гараже. Элианин, не проронивший на обратном пути ни слова, коротко попрощался и укатил к своим. Я прошел к себе в комнату – пустое, скучное помещение, буквально четыре стены и потолок, – помаялся с четверть часа и решил побродить по зданию; благо, никаких ограничений на перемещение внутри строения Тарр не накладывал.

Как выяснилось пять минут спустя, отсутствие ограничений объяснялось их бессмысленностью. Несколько коридоров, окна, таращившиеся на пустые улицы, два десятка запертых дверей – вот и все, что я обнаружил во время прогулки. Прямо хоть иди к радорианину на чай – заняться-то все равно больше нечем; даже телик с местными каналами в номер не поставили.

У меня неожиданно разболелась голова. Боль запульсировала в затылке, мягко, но настойчиво сжала виски. Этого ещё не хватало! Я развернулся, собираясь вернуться к себе, и почувствовал головокружение. Мир вокруг неожиданно качнулся. Я невольно выбросил руку в сторону, пытаясь опереться на стену, и провалился в небытие.

…Короткое падение. Морозный воздух, бьющий в лицо. Я парил над бесконечным, скованным льдом океаном. Кое-где виднелись полыньи, и серая тягучая вода лениво выплескивалась на кристально чистый белый панцирь…

Меня окатила волна жара, вдвойне едкая в этом смерзшемся мире. Я невольно покрутил головой, ища ее источник, и обнаружил стремительно скользящий ко мне огненный шар – крошечное солнце, расплескавшее сотни протуберанцев. За ним еще одно и еще. И я вдруг понял, что ледяная пустыня каким-то образом отражает реальный мир. Что спешащие ко мне солнца не менее материальны, чем я сам. Что до нашей встречи остались считанные минуты, и ждать от нее добра не приходится.

Вереница озарения рассыпалась разноцветным бисером, а затем высеченный изо льда мир поблек, накладываясь на привычную реальность. Я осознал, что стою, привалившись к стене, и разглядываю желто-серый пол. Ничего не изменилось, только вот вымороженный сухой воздух сделал все… ясным? А еще я понял, что не успеваю.

Я? Не успеваю?! Смешно. То, чем я стал, не могло не успеть. Одно бесконечно долгое мгновение я вглядывался в торосы, наблюдая, как вскипевшие воды разрывают тяжелое ледяное покрывало, а затем Вселенная рывком уменьшилась, схлопнувшись до размеров коридора. А дальше оставалось надеяться, что меня учили не зря.

Страха не было, возможно, оттого, что блуждающие в смерзшемся мире солнца до конца не воспринимались всерьез. На месте страха были азарт и неожиданная злость: «Поймать меня решили? Самонадеянные твари».

Я рванул назад, к себе в комнату, привычно замечая, как медленно потянулись за мной висящие в воздухе пылинки. Время уплотнилось, время превратилось в густой вязкий кисель. Жаль, недостаточно вязкий.