Остров выживших - читать онлайн книгу. Автор: Карен Трэвисс cтр.№ 74

«Ну что ж, стратегия неплохая…»

— А какого черта теперь с нами будет?

— Это вторжение?

— Сколько вас? Ну, говорите, сколько? Это же всего лишь остров.

— Вы, сволочи бездушные, — вы что, не слышали, что сказал этот парень? Они — это все, кто остался.

— Они устроят здесь заваруху с бродягами, а нам достанется ни за что ни про что.

— Когда КОГ нас бросила, мы выживали сами по себе — а где вы, мать вашу, были, когда вы были нам нужны?

— Это же наши, опомнись. Им больше некуда идти.

— У нас нет места. Почему это мы должны их сюда пускать?

— Потому что мы тоже КОГ, идиот, ты что, забыл? Зачем нам флаг, как ты думаешь? Зачем мы вообще здесь, по-твоему?

— Да мне плевать, они не могут так просто взять и прийти…

Внезапно раздался грохот, и Аня вздрогнула. Она подумала, что это Маркус ударил кулаком по стене или, может быть, Гавриэль. Но это был Дом — он пинком перевернул стул.

Сделав три шага, он спустился к толпе и схватил за шиворот парня, кричавшего громче всех; второй рукой он шарил под броней. Он вытащил что-то — свои фотографии. Он столько лет, столько раз извлекал их на свет божий, что это получалось у него быстро, словно карточный трюк. Он ткнул их прямо в лицо человеку.

— Видишь это? — рявкнул Дом. По щекам у него бежали слезы. — Это моя жена. Она мертва. — Он раскрыл карточки веером. — А это мои дети. Они тоже убиты. А это мои родители, и ее родители. Они все мертвы. — Он уронил фотографии, и они разлетелись по полу. — Ты думаешь, они все умерли ради того, чтобы ты мог хлопнуть чертовой дверью у нас перед носом и сказать мне, что у вас нет места для горстки выживших? А я тебе говорю: у вас есть место!

Аня задержала дыхание. Одно неверное слово, одно движение — и могла начаться потасовка. Но парень просто смотрел в лицо Дому даже после того, как тот выпустил его воротник, затем наклонился, чтобы помочь ему собрать фотографии. Дом, внезапно снова вернувшийся в свое обычное состояние, сложил карточки в аккуратную пачку и сунул их под броню. Маркус сошел с помоста. Аня ожидала от него какой-то прощальной реплики, но затем ей стало ясно, что больше ничего говорить не нужно. Он взял Дома под локоть и увлек его к двери.

Аня оказалась одна, рядом с Гавриэлем; сказать ей было нечего.

— Все просто, люди, — сказал Гавриэль. — Это суверенная территория КОГ, а мы — ее граждане. Если вы больше не желаете выполнять связанные с этим обязательства, то я вам скажу: это большой остров, и вы можете вести жизнь бродяг. Но выжившие граждане Хасинто переселяются сюда. Больше мне нечего добавить.

Некоторые вскочили и в гневе выбежали прочь. Остальные стояли и сидели на своих местах. Если кого-то из них переполняло ликование от перспективы закончить уединенную жизнь, они это никак не показывали.

— Спасибо вам, — произнесла Аня. — Вы представления не имеете, насколько важен для нас этот остров.

Как и сказал Маркус, у Вектеса просто не было выбора. Выжившие люди уже ехали сюда, КОГ заявляла о своих правах, и никто ничего не мог с этим поделать — разве что предаться губительному безумию и попытаться бороться с собственным правительством.

Но все равно не мешало поблагодарить их.

Когда она выходила из зала, какой-то старик с изборожденным глубокими морщинами лицом улыбнулся ей.

— А разве Эфира практически не захлопнула дверь перед беженцами, когда Прескотт приказал применить «Молот»? — спросил он, все так же улыбаясь.

— Да, так было. — Аня не могла назвать это ударом ниже пояса, потому что параллель была неизбежна. Она знала, что он хочет рассказать ей о родных, погибших где-то на материке. — Но люди на этих кораблях не сделали ничего плохого.

Разумеется, это было не совсем верно. Там были Прескотт и Хоффман. Но Виктор Хоффман дорого заплатил за свое участие в этом деле. Старый вояка нравился ей, и она не хотела, чтобы он заплатил еще больше.

— Возможно, мы смотрели бы на все иначе, если бы Саранча добралась сюда, — продолжал старик.

— Да, — согласилась Аня. — Я думаю, да.

Я отвечаю за свое поведение и за свои действия; я обязуюсь вести достойную, чистую и умеренную жизнь. Я беру на себя обязательства перед своими согражданами; я буду служить им верно, держать себя скромно, потому что мы все — равные элементы единого целого и без них я — ничто. Я беру на себя обязательства перед нашим обществом; я принимаю и уважаю свое место в нем. Я обязуюсь защищать его и трудиться ради его процветания, чтобы я также мог получать защиту общества и чтобы будущие поколения могли жить в безопасности и благополучии.

Восьмой Канон, основополагающие принципы Коалиции Объединенных Государств, завещанные Праотцами, которые обязан знать каждый гражданин

Гавань Пелруана, на следующий день после налета бродяг, через четырнадцать лет после Прорыва

— Я решил, что Прескотт в состоянии обойтись без меня, — сказал Хоффман. — И потом, я подумал, что если еще раз увижу, как майор Рейд лижет ему задницу, то не удержусь и хвачу его бензопилой. Я говорю глупости, да, Аня?

— Я сама предпочла бы не работать с майором, и это одна из причин, по которым я сейчас с вами, сэр, — произнесла она. — Идемте. Познакомитесь с местными властями.

«Ворон» сделал еще один круг, затем направился обратно к военной базе Вектес; на борту находился также Уилл Беренц. Первая партия «Воронов» приземлилась, и прибывшие приступили к налаживанию основных служб, что было необходимо, прежде чем высадится первая партия беженцев. Аня уже представляла себе некое событие, исторический момент, который будут снимать на камеры: выжившие остатки человечества впервые ступают на безопасную землю. Но она знала, что переезд и высадка будут происходить постепенно.

Коул и Бэрд работали на набережной — пилили «Лансерами» доски. Да, в конце концов, бензопила — это все-таки бензопила. Ее можно использовать не только для того, чтобы сражаться с червями. Но Аня все равно улыбнулась. Двое мальчишек с завороженным видом наблюдали за солдатами.

— Где Матаки? — спросил Хоффман.

— Отправилась вместе с сержантом Фениксом к бродягам. Они взяли с собой фермера и полетели на «Вороне» Соротки, чтобы провести разведку с воздуха.

— А что, местное отребье бешенством заразилось, что ли? Никогда не слышал, чтобы они пытались нападать на солдат. Я против амнистии, но Прескотт настаивает. Думаю, они пошлют его подальше. Как обычно.

— Им слишком долго приходилось иметь дело с безобидными местными. Они не привыкли к пулеметам.

— Ну что ж, теперь придется им привыкнуть, чтоб их черт побрал. Ублюдки чокнутые. Что-то их разозлило или они всегда так себя ведут?

Аня подумала о том, что именно Берни рассказывала о себе Хоффману. Возможно, следует дать ему понять, что у нее больше счетов к бродягам, чем у обычного солдата, но это было слишком личное, и сейчас ей придется ступить на тонкий лед.