Путь на Юг - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Ахманов cтр.№ 33

Наконец, достигнув одного из таких скалистых выступов, Ильтар предостерегающе поднял руку, и охотники остановились. Не говоря ни слова, вождь тронул Одинцова за локоть и поманил дальше, к подножию небольшого утеса, почти перегораживавшего карниз; тропка, что огибала его, была не больше метра шириной. Одинцов осторожно выглянул из-за камня, косясь на Ильтара – тот держал палец у губ, призывая к молчанию.

За поворотом карниз расширялся, образуя просторную, стекавшую к обрыву площадку. Слева зияла пропасть; справа в отвесной каменной стене темнело рваное отверстие пещеры. Скупыми жестами Ильтар пояснил свой план. Охотники должны тихо выбраться на площадку, занять места вдоль обрыва и ждать. Хайрит коснулся арбалета Одинцова, ткнул себя в грудь и, скорчив гримасу, отрицательно покачал головой – мол, не подстрели кого-нибудь из своих.

Они вернулись к отряду, и вождь жестом велел всем спешиться; тархи, подогнув ноги, улеглись прямо на дороге. Затем, руководствуясь какими-то лишь ему ведомыми соображениями, Ильтар начал расставлять людей друг подле друга. Одинцов попал в середину цепочки; рядом с ним стояла Тростинка. Он заметил, что лицо девушки побледнело, но точеные пальцы, лежавшие на перевязи колчана, не дрожали.

Бесшумно обогнув утес, охотники вышли на площадку, стараясь держаться подальше от пещеры. Шестнадцать человек растянулись вдоль края карниза, в четырех шагах от глубокой пропасти; Ильтар и Ульм, юный оруженосец вождя, встали по сторонам ведущего в пещеру прохода. Старший из мужчин вытянул из-за спины чель, а юноша сбросил с плеча на землю груду факелов и достал огниво.

Остальные – все, кроме Одинцова и Тростинки, – вдруг почти разом опустились на правое колено. Одинцов не заметил, чтобы Ильтар подал какой-нибудь знак; видимо, люди сами знали, что делать. Сняв со спины второй арбалет, уже заряженный, каждый положил его слева, рядом с десятком стрел. Под правой рукой у охотников находился чель, в зубах была зажата запасная стрела. Одни воткнули перед собой в трещины в камне длинные кинжалы, у других такие же клинки висели на шее. Все выглядело так, словно хайриты готовились сойтись в смертельном бою с какими-то неимоверно быстрыми и опасными существами, и, видимо, в предстоящей схватке каждая секунда ценилась на вес золота. Или на вес крови, подумал Одинцов, оглянувшись. В двух метрах за его спиной скала обрывалась вниз, в глубокое ущелье. Эта охота была развлечением не для слабонервных!

Тростинка не опустилась на колени. У нее был короткий, сильно изогнутый лук, а не боевой арбалет, натянуть который она, конечно, не смогла бы. Кроме того, на поясе у девушки висел полуметровый кинжал или меч с лезвием шириной в два пальца. Сравнительно со снаряжением мужчин все это выглядело столь же ненадежным, как хрупкие плечи Тростинки рядом с могучими бицепсами хайритских воинов. Одинцов, встревоженный, шагнул к ней, но девушка строго свела брови и махнула ему рукой, приказывая оставаться на месте. Наложив на тетиву стрелу, она выставила вперед левую ногу, чуть склонила головку и застыла в этой классической позе лучника. «Диана, – подумал восхищенный Одинцов, – Диана, подстерегающая добычу!»

Однако предполагаемая дичь явно могла постоять за себя, и его продолжали мучить сомнения. Что окажется быстрее – стрела горной нимфы или клык и коготь зверя?

Сам он тоже не последовал примеру других мужчин и остался на ногах. Если девушке понадобится помощь, пять метров, разделяющие их, можно покрыть двумя прыжками. Одинцов поднял свой арбалет к плечу, нацелив его на черный зев пещеры; остальное оружие он разложил рядом на выступе скалы.

Юный Ульм запалил факел и тут же поджег от него еще три. Затем, по кивку Ильтара, он швырнул их один за другим в пещеру. Одинцов видел, как четыре яркие точки прочертили темноту, и не успела последняя из них исчезнуть, как хайриты испустили боевой клич. Протяжный грозный вопль отразился от скалы, и в ущелье на все голоса заревело, загрохотало эхо.

Секунду-другую в темном провале пещеры не замечалось никакого движения, не слышалось ни шороха. Ильтар и Ульм застыли по обе стороны входа, высоко вскинув свои клинки. По напрягшимся лицам арбалетчиков Одинцов догадался, что все охвачены тревожным ожиданием. Он скосил глаза на Тростинку, потом заставил себя перевести взгляд на черную дыру в скалистой стене. Внезапно что-то быстрое, косматое, серое вырвалось из темноты прохода. Чель Ильтара пошел вниз, раздался визг и грохот металла о камень. Потом пропели две стрелы; зверь рухнул, не пробежав и половины расстояния до стрелков. Клинок Ильтара, очевидно, задел его, что сказалось на стремительности атаки.

Теперь серые тени начали выныривать из пещеры одна за другой, и воздух наполнился жужжанием стрел, предсмертным визгом хищников и звонкими щелчками арбалетных пружин. Да, эти твари были быстрыми, очень быстрыми! И огромными! Одинцов затруднялся определить их размеры – его чаще атаковали в лоб, так что он видел лишь растопыренные когтистые лапы и оскаленные пасти, – но ему почудилось, что горные волки Хайры не уступают величиной амурскому тигру. И они совсем не боялись людей! Выпустив с полдюжины стрел, Одинцов наконец понял, к чему стремятся звери: не убежать, нет! – столкнуть собственными телами охотников в пропасть. Они походили на берсерков, охваченных жаждой убийства или мести; возможно, ими руководила ненависть, древняя ненависть к человеку, благодаря которой их действия становились почти разумными…

Люди, однако, не дремали. Одинцов прикинул, что на карнизе валяется уже дюжина мертвых волков, и в каждом сидела по крайней мере пара стрел – и его собственные тоже; он был уверен, что не промахнулся ни разу. Ильтар с Ульмом почти безостановочно работали челями, и он сообразил, что оба хайрита пытаются попасть по задним лапам или позвоночнику, нанести любую рану, которая замедлила бы атаку серых самоубийц. О том, чтобы задеть голову или шею, не могло быть и речи – волки двигались слишком быстро.

Пока все шло хорошо. Ни один зверь не подобрался к стрелкам ближе чем на шесть шагов; темный зев пещеры перестал извергать поток серых теней, и Одинцов, положив заряженый арбалет на плечо, принялся оценивать размеры добычи. Да, двенадцать… он не ошибся. В двух метрах от него распростерся на боку огромный зверь – хвост вытянут, вздыбленная на загривке шерсть еще не улеглась, пасть раскрыта в предсмертном оскале, шершавый вываленный язык розовеет влажной тряпицей между огромных клыков… Очень похож на земного волка, решил он, только раза в два покрупнее… Не тигр, конечно, но никак не меньше, чем…

Крик Ильтара прервал его размышления. Одинцов огляделся – коленопреклоненные охотники по-прежнему застыли на краю обрыва.

– Эльс, не зевай! То был молодняк! Сейчас начнется настоящая охота!

И, словно на звук громкого голоса человека, из пещеры выскочили еще два зверя. Они появились почти одновременно и действовали с поразившей Одинцова разумностью – первый проскользнул у самой земли, второй прыгнул, словно желая прикрыть нижнего своим телом.

Свистнул клинок Ильтара, потом прожужжали стрелы, остановив зверя в прыжке; волк рухнул на землю, застыв мохнатым серым комом. Но нижний хищник был невредим; ни лезвие челя, ни стрелы не задели его. И он мчался прямо на Тростинку! Он достиг уже середины карниза, он полз, стелился по самому камню, словно огромный серый червяк, – и, однако, каким-то непостижимым образом продвигался вперед с поразительной быстротой.