Моби Дик, или Белый Кит - читать онлайн книгу. Автор: Герман Мелвилл cтр.№ 47

В связи с наименованием «баленовые киты» весьма важно заметить, что подобный принцип номенклатуры хотя и облегчает обозначение одной категории китов, всё же не даёт ключа к отчётливой классификации левиафанов, ибо на чём бы мы ни основывались: на китовом ли усе, горбе, плавнике или зубах, – составить последовательную китологическую систему невозможно, несмотря на кажущуюся пригодность перечисленных ярко выраженных признаков для того, чтобы лечь в основу такой классификации. В чём же тут дело?

Дело в том, что китовый ус, горбы, плавники и зубы распределены среди китов всех видов как попало, без всякого учёта других, более важных особенностей их строения. Так, кашалот и горбач оба имеют горбы; но этим их сходство и ограничивается. С другой стороны, этот же самый горбач наряду с гренландским китом имеет китовый ус, но и тут всё сходство ограничивается только этим. То же самое и с другими упомянутыми признаками. У различных китов они образуют такие замысловатые комбинации, а у отдельно взятого кита одного какого-то вида создают такое замысловатое своеобразие, что всякие попытки провести систематизацию на этой основе заведомо обречены на полную неудачу. Об этот камень разбивали себе головы все натуралисты-цетологи.

Можно было бы, кажется, предположить, что во внутреннем строении кита, в его анатомии, там, по крайней мере, заключена возможность правильной классификации. Но это не так. Что, например, более примечательно в анатомии гренландского кита, чем его китовый ус? Однако мы видели, что наличие китового уса не может служить основанием для определения видовых границ гренландского кита. А если вы углубитесь в левиафанье брюхо, так там вы не обнаружите и сотой доли тех пригодных для систематизатора данных, какие он может найти снаружи. Что же остаётся? Остаётся только брать китов целиком, во весь рост, во всём их исполинском объёме и смело приниматься за сортировку. Именно такова принятая здесь библиографическая система – единственная, какая ещё может привести к цели, поскольку она только и приложима к данному материалу. Но я продолжаю.

КНИГА I (in Folio). Глава IV (Горбач). Этот кит нередко встречается у северных берегов Америки. Здесь его издавна били и буксировали в гавани. За плечами у него, как у старых коробейников, увесистая котомка; можно также сравнить его с вывеской гостиницы «Слон и Замок» [137] . В любом случае его обычное название недостаточно его определяет, так как у кашалота тоже есть горб, хотя и поменьше. Жир у него не очень ценный. Зато у него есть китовый ус. Из всех китов это самый игривый и легконравный, всегда окружённый весёлыми брызгами и белой пеной.

КНИГА I (in Folio). Глава V (Остроспинный кит). Об этом ките не известно почти ничего, кроме названия. Я видел его на большом расстоянии у берегов мыса Горн. Склонный к уединению, он равно избегает и охотников, и философов. Про него не скажешь, что он трус, но тем не менее он всегда показывает людям только спину с длинным острым хребтом. Пусть себе плавает. Мне о нём мало что известно, да и никто о нём ничего не знает.

КНИГА I (in Folio). Глава VI (Желтобрюхий кит). Ещё один необщительный джентльмен с брюшком цвета серы – окраска, которую он, несомненно, приобрёл в результате трения о черепичную крышу ада во время наиболее глубоких своих погружений. Встречается он редко; я, во всяком случае, встречал его только в далёких Южных морях, да и то всегда на таком большом расстоянии, что выражение его лица различить было невозможно. На него не охотятся: он всё равно удрал бы, утянув в глубину любой линь. А рассказывают о нём чудеса. Прощай, Желтобрюхий кит! Я не смогу больше сказать о тебе ничего достоверного, да и любой старейший житель Нантакета не сумеет тут ничего прибавить.

На этом кончается КНИГА I (in Folio) и начинается КНИГА II (in Octavo).

IN OCTAVO [138] . Сюда входят киты средних габаритов, среди которых можно назвать: I. Серого дельфина; II. Чёрного дельфина; III. Нарвала; IV. Кита-убийцу; V. Рыбу-молот.

КНИГА II (in Octavo). Глава I (Серый дельфин). Несмотря на то что эта рыба, чьё громкое, звучное дыхание, вернее, пыхтение, вошло на суше даже в поговорку, широко известна как обитатель глубин, тем не менее в народе её обычно китом не считают. Но поскольку она обладает всеми основными отличительными чертами левиафанов, большинство натуралистов включают её в их число. Она отличается умеренными размерами in Octavo, варьирующимися между пятнадцатью и двадцатью пятью футами в длину и соответствующими объёмами талии. Плавает стадами; специальным объектом охоты никогда не была, хотя у неё довольно много жиру, вполне пригодного для освещения. Некоторые китобои считают серых дельфинов предвестниками приближения великого кашалота.

КНИГА II (in Octavo). Глава II (Чёрный дельфин). Я повсеместно пользуюсь для китов названиями, под которыми те известны среди рыбаков и китоловов, потому что в целом считаю эти имена наиболее подходящими. В тех же случаях, когда название окажется расплывчатым и невыразительным, я отмечу это и предложу свой вариант. Так, например, обстоит дело с чёрным дельфином, поскольку чёрный цвет, как правило, характерен для всех китообразных. Так что можете в данном случае пользоваться названием «кит-гиена», если оно вас устраивает. Прожорливость кита-гиены широко известна, а тому обстоятельству, что углы его рта загнуты кверху, он обязан своей непреходящей мефистофельской усмешкой. Этот кит достигает в среднем шестнадцати – восемнадцати футов в длину. Встречается почти под всеми широтами. Плывя, он каким-то особым образом выставляет из воды крючковатый спинной плавник, чем-то напоминающий римский нос. Когда ничего более выгодного под рукой нет, китоловы бьют иногда и кита-гиену, чтобы пополнить запасы дешёвого жира для домашних нужд – ведь некоторые экономные хозяева жгут у себя дома, когда нет гостей, вместо ароматного воска вонючие сальные свечи. Несмотря на незначительную толщину жирового слоя, эти киты дают иногда до тридцати галлонов ворвани.

КНИГА II (in Octavo). Глава III (Нарвал, иначе говоря, Носатый кит). Ещё один любопытный пример неподходящего названия, своим происхождением, вероятно, обязанного своеобразному рогу, который прежде принимали за длинный, острый нос. Это животное имеет в длину около шестнадцати футов, а рог его в среднем насчитывает футов пять, хотя в отдельных случаях достигает десяти и даже пятнадцати футов. Строго говоря, это не рог, а удлинённый клык, торчащий у него из пасти в направлении, слегка отклоняющемся от горизонтального. Но он растёт только с левой стороны, а это придаёт его владельцу какой-то зловещий облик и некоторое сходство с неуклюжим левшой. Каково непосредственное назначение этого белого рога, этой костяной остроги, – трудно сказать. Нарвал не пользуется им в тех целях, в каких употребляют свои острые носы меч-рыба и рыба-игла; правда, некоторые мореплаватели считают, что рог у нарвала вместо граблей, чтобы взрывать им морское дно в поисках пищи. А вот Чарли Коффин утверждал, что рог служит нарвалу для взламывания льда: когда нарвал, всплывая на поверхность в полярных морях, обнаруживает, что море затянуто льдом, он протыкает его своим рогом и так пробивается на воздух. Но правильность этих предположений доказать невозможно. Я же лично полагаю, что, каково бы ни было фактическое назначение этого одностороннего нарвальего рога, в любом случае, он мог бы служить нарвалу отличным ножом для разрезания памфлетов. Насколько я знаю, нарвала называют также клыкастым китом, рогатым китом и китом-единорогом. Он, безусловно, является ещё одним любопытным примером единорожия, которое встречается почти во всех областях животного царства. У старинных авторов-монахов я читал, что рог этого самого морского единорога считался в те времена великим противоядием от любой отравы, и потому изготовление снадобий из него приносило немалые доходы. Выпаривали из него также летучие нюхательные соли для припадочных леди, всё равно как теперь делают их из оленьих пантов. Когда-то рог нарвала признавался большой редкостью и вызывал всеобщее любопытство. В старинном готическом фолианте я прочёл о том, как сэр Мартин Фробишер [139] возвратился из плавания, в которое королева Бэсс провожала его, любезно махая из окошка Гринвичского замка [140] своей унизанной бриллиантами ручкой, пока его отважный корабль спускался по Темзе: «Когда сэр Мартин вернулся из этого плавания, – говорится в старинном фолианте, – коленопреклонённый, преподнёс он её величеству чудовищно длинный рог нарвала, в течение долгого времени после этого висевший в Виндзорском замке». В то же время один ирландский автор утверждает, что и граф Лестер [141] , также коленопреклонённый, преподнёс её величеству рог, принадлежавший какому-то наземному животному из породы единорогов.