Первая Галактическая - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Ливадный cтр.№ 233

Бытие определяет сознание… Древний постулат заставлял его думать, снова и снова… Люди имели право на жизнь, но не такую. Миллиарды детей рождались в обстановке противоборства, их души калечила пропаганда, низкий социальный статус и еще сотни уродливых обстоятельств. И лишь единицы могли пройти через это, не потеряв себя…

— Семен, вы приближаетесь к какому–то источнику энергии! — прервал его мысли голос Яны. — Это семьдесят пятая палуба станции.

— Понял.

Семен перевернулся и затормозил двигателями реактивного ранца.

Андор пролетел еще с десяток метров и остановился у закрытого палубного люка.

— Я пойду первым, — предупредил он.

Через минуту они вышли в кольцевой коридор семьдесят пятой палубы.

Тут вообще не было разрушений. Стены облицовывал белоснежный пластик, бликующий в свете фонарей.

«Криогенный зал номер один», — прочел Семен надпись у массивных бронированных ворот.

Андор тщетно возился с замком.

— Источник энергии расположен дальше, — подсказала Яна. — Подключитесь к любому разъему палубы, и я скажу точнее.

Андор быстро нашел распределительный щит, снял облицовочную панель и включился в цепь.

— Так… Это триста метров вправо по коридору! Сейчас… — Голос Яны на мгновение смолк. — Вот, нашла! По схеме это будет криогенный зал номер три!

Семен почти бегом бросился по коридору.

У внушительных створов шлюза, запирающего вход в криогенный зал, горел зеленый сигнал. Это была первая искра света среди мертвого мрака Крепости.

Андор, не говоря ни слова, склонился к кодовому замку.

Наконец тяжелые створки дрогнули и поползли в стороны.

Семен, сгорая от нетерпения, вошел в просторную камеру.

Мучительно долго тянулись секунды, пока заработавшие компрессоры нагнетали воздух. Внутренний люк начал открываться, но застрял, — что–то хрустнуло в его механизме. Семен с трудом протиснулся в образовавшуюся щель и оказался в операторской.

Перед прозрачной стеной находилось несколько пультов управления. Ровные шеренги зеленых индикаторов наполнили сердце Семена радостью и смятением.

Чуть в стороне стоял пустой письменный стол. В кресле, за ним, полулежало тело человека в истлевшей форме. Длинные седые пряди волос обрамляли лицо мумии, но даже иссохшие и искаженные черты красноречиво свидетельствовали о том, что перед ними — глубокий старик, скончавшийся естественной смертью. На пустом столе призывно желтел лист бумаги.

«Вверяю их вам», — прочел Семен.

— Что все это значит?! — раздался в коммуникаторе взволнованный голос Яны.

Вместо ответа Семен толкнул прозрачную дверь и вошел в криогенный зал. Он чувствовал всю сверхъестественную древность этого помещения. Шаг, который он сделал, был самым важным в их жизни

Ровные шеренги подсвеченных изнутри низкотемпературных капсул гиперсна терялись в бесконечности зала. Их были сотни, и в каждой лежал… ребенок!

Казалось, впервые в голосе Андора послышалось смятение:

— Ты знал об этом?!

Семен кивнул, не в силах оторвать взгляд от концентрических кругов, составленных из пятен бледно–голубого света.

— Это дети колонистов. Чтобы спасти от ужасов войны, родители отправили их на борт Крепости. Теперь ты понимаешь, почему экипаж станции сражался до конца?!

Андроид подошел к ближайшей камере и заглянул внутрь, сквозь прозрачную крышку.

Он увидел белокурую девочку лет пяти, укутанную клубящимся саваном консервирующего газа.

Семен повернулся.

«Нужно взять новое поколение и вырастить его за тысячу парсек от этих башен!» — вспомнил он слова Воронцова, сказанные на далеком Стелларе.

Его губы тронула улыбка. Некоторые страшные сказки все же имеют счастливый конец

Перед ним лежали те, кому было суждено стать завтрашним днем цивилизации.

«…2609 год, который принято считать годом перелома в Первой галактической войне, когда события начали медленно, но неуклонно оборачиваться в пользу Свободных Колоний, является не только знаковой датой в истории побед. На самом деле за успехами зарождающейся Конфедерации Солнц стояло множество отдельных, трагичных эпизодов, в каждом из которых, — сотни тысяч, а иногда и миллионы человеческих судеб, отданных на заклание этому алчному, ненасытному зверю, имя которому — война.

Принято считать, что успехи Конфедерации в противостоянии с исторической прародиной предопределены массовым героизмом колонистов, давших яростный отпор захватчикам, но многие историки, констатируя сей факт, забывают уточнить, что чаще всего этот самый героизм был рожден не ненавистью, а скорее безысходностью.

Подобную ситуацию очень ярко иллюстрирует так называемая «Звездная Крепость», покинувшая орбиту планеты Элио накануне перелома, в декабре 2608 года. Это была огромная орбитальная станция, переоборудованная для дальних космических перелетов. Ее экипаж составили те, кто не желал принимать участия в бойне, которая разгоралась в пространстве колонизированных планет.

«Звездная крепость» ушла в просторы неисследованного космоса, унося на своем борту несколько десятков тысяч беженцев. Эти люди, собранные с разных, дотла разоренных войной планет, предпочли неизвестность кровавому противостоянию, но, судя по некоторым данным, почерпнутым из недавно рассекреченных архивов Земного Альянса, их путь был отслежен, а сама станция подверглась уничтожающей атаке со стороны печально известного Третьего ударного флота, которым командовал адмирал Надыров.

Что на самом деле произошло со станцией, и какова ее дальнейшая судьба, остается только догадываться. Архивы Конфедерации и Альянса упорно умалчивают об этом, известно лишь, что Третий ударный флот Земли понес жестокие потери в некоем незадокументированном сражении и позже был расформирован…»

(Ежемесячное обозрение «Все Миры», август 2793 года)

2608 год Галактического Календаря.

Где–то, за границами

освоенного Космоса…

Черный купол небес пересекала уродливая трещина.

Тело в скафандре, оторванное от ложемента орудия, медленно вращалось посреди простреленного лазерным лучом блистера [9] .

В изуродованном боевом отсеке вот уже несколько минут царил вакуум, космический холод и гробовая тишина, но в контуженном сознании Олега все еще ворочался глухой удар, тонкий свист уходящего в вакуум воздуха и ровный, затихающий по мере истечения атмосферы голос: