Черная громада чужака росла в стереомониторах. Некогда это был грозный боевой корабль — их сняли с вооружения около полувека назад.
— Базовый разведчик класса LX, — определил Сергей, — но круто над ним поработали…
— Смотрите, — в голосе Суханова послышалось уважение, — а он бился когда–то насмерть!
Бронеплиты обшивки пришельца были оплавлены и иссечены лазерными разрядами. Часть надстроек сметена, словно нихромом по пластику, ровный срез обнажал непривычный глазу ракурс — вид сверху на боевые отсеки, пульты, помятые кресла операторов, пустые глазницы мониторов. Теперь, когда они подлетели почти вплотную, стало ясно, почему бортовой компьютер не смог определить класс корабля, — это был странный гибрид, созданный на базе LX, с добавлением целых модулей от совершенно других конструкций и снабженный к тому же архаичным фотонным парусом, хотя отсеки гиперпривода были видны и казались неповрежденными.
— Зависай у пробоины, — приказал Сергей пилоту рейдера. — Мы пошли.
Группа молчаливо и слаженно покинула свои места. Командир первым коснулся обшивки чужого корабля. Детекторы движения молчали. Ствол импульсной винтовки смотрел во мрак провала. Туда же спустя мгновение ударил прожектор. Сергей нырнул вниз.
— Похоже, метеорит. — Ладонь десантника в перчатке скользнула по заплавленному краю. — Лазер бы сработал аккуратнее.
— Энергетическая активность в цепях! — доложил компьютерный техник.
Они стояли у изгиба длинного коридора, который опоясывал внутренний периметр корабля. По одну сторону через равные промежутки шли двери. Сергей с трудом отодвинул одну из них.
Ходовая рубка. Луч прожектора разогнал мрак, скользнув по темному экрану телескопического обзора, и замер, высветив три кресла за пультом, в одном из которых возвышалась неподвижная фигура робота–андроида.
— Пусто. Здесь все обесточено.
Они вышли в коридор. Одна за другой вскрывались двери отсеков.
— Склад какой–то, — не выдержал Гордон. — Тут продуктов лет на двести!
Они шли дальше. Коридор плавно изгибался. Сергею казалось, что они шагают по самой истории — брошенный корабль, фигура андроида перед пультом, забитые консервированными продуктами отсеки — все это выглядело жутковато и загадочно. «Узнаем ли мы правду о тех, кто летел на нем?» — подумал он.
Очередная дверь открылась сама. Ствол импульсной винтовки взметнулся вверх.
— Это и есть источник энергии, — произнес за его спиной Хоули.
Две сиротливые зеленые лампочки горели на двух полусферах низкотемпературных капсул гиперсна. Сергей осторожно подался вперед и замер, пораженный увиденным.
Перед ним, под прозрачными колпаками, в зыбком тумане консервирующего газа, лежали юноша и девушка.
* * *
Два корабля, некоторое время дрейфовавшие в жесткой сцепке, медленно расстыковались. Щель между ними становилась все шире, она наполнялась звездами, пока в провалы грузовых шлюзов втягивались рукава переходных туннелей, но вот они закрылись; борт крейсера озарили вспышки навигационных дюз, и он начал разворачиваться. Через минуту гигант включил маршевые двигатели и начал стремительно удаляться от небольшого темного диска, который, беспорядочно вращаясь, продолжил свой неуправляемый дрейф в глубинах пространства. Кто знает, какая судьба ожидала этот собранный из различных модулей корабль, уже дважды выполнивший свою миссию и вот теперь окончательно покинутый людьми?
Капитан Ганс Фрайенберг еще несколько минут наблюдал, как вспыхивает среди узоров созвездий искра установленного на нем проблескового маяка, пока тот не затерялся среди россыпей звезд.
— Судьба… — философски вздохнул он, тут же забыв о покинутом осколке прошлого. У него было слишком много проблем дня сегодняшнего, чтобы развивать эту тему.
Крейсер «Ио» приступил к боевому патрулированию заданного сектора пространства.
В лаборатории компьютерный техник досадливо поморщился, отключая многочисленные тестеры, соединенные интерфейсами со вскрытой черепной коробкой андроида. Хоули впервые столкнулся с машиной, оказавшейся не по зубам бортовой аппаратуре, и пять часов бесплодных попыток оживить робота убедили его в бесполезности подобного занятия.
— Ни черта не понимаю, — откровенно признался он своему помощнику, младшему технику, с равнодушным видом копавшемуся в интегральном затворе автоматической пушки. — Первый раз сталкиваюсь с таким «глухим» случаем.
Он с досадой захлопнул черепную коробку робота.
— Нет, ты посуди сам, — не унимался Хоули, — порт ПЗУ
[7]
вроде стандартный, но доступа к внутренним файлам не добиться никакими способами!
— А питание?
— Да все в порядке. У него встроенный мини–реактор, так что напряжение есть. — Хоули вытащил последний разъем. — Погоди, — пригрозил он, сматывая интерфейсы, — вернемся на базу, я тобой займусь…
Спустя час капитан Фрайенберг зашел в медицинский отсек корабля.
— Ну что, Володя? — спросил он, остановившись у двух прозрачных сферических камер, где в физиологическом растворе безвольно застыли увитые проводами и облепленные датчиками юные тела спасенных. — Как они?
— Девушка в коме… — вздохнул дежурный. — А парень вроде выкарабкивается.
Капитан нахмурился.
— Как думаешь, надежда есть?
— Трудно сказать. Их бы обоих на Стеллар.
— Невозможно. Нас никто не снимет отсюда, — он устало потер подбородок. Черт, ты прав. Наше оборудование не предназначено для реанимации после столетнего сна… Попробую связаться с базой.
— Вот, передайте на Стеллар, — Владимир протянул капитану кристаллодиск, — это кодированная запись биоэлектрической активности мозга юноши. Он приходит в себя, и какие–то воспоминания рвутся наружу. В лабораториях Джедиана как раз занимаются этими проблемами. К тому же на основании этой записи можно будет судить — нет ли тут попытки скрытого проникновения.
— Да, ты прав, — вновь согласился Ганс, — я, честно говоря, тоже допускал такую возможность. Нелишне будет узнать, кто они такие, прежде чем наступит пробуждение. — Он спрятал кристаллодиск в карман униформы и повернулся к выходу. — Держи меня в курсе, — уже с порога напомнил он.
* * *
За несколько мгновений до пробуждения он почувствовал страх. Что–то пугающее копошилось в черноте небытия — зловещая тень на фоне смутного сознания.
Он тихо застонал. Десятки датчиков на оперативной панели тотчас отреагировали — вспыхнуло несколько ламп, и вверх взметнулись кривые, отмечающие активность нервных и мышечных тканей.
Веки чуть дрогнули и приоткрылись. Он находился внутри небольшого, замкнутого пространства. Тело покрывало липкое, теплое желе. Остро пахло озоном и лекарствами. Вокруг клубился молочный туман, из которого к телу тянулось множество проводов и трубок.