Первая Галактическая - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Ливадный cтр.№ 130

* * *

Пока они выбирались за периметр частокола, выражение лица Яны не изменилось, — она словно окаменела, переживая трудную душевную борьбу.

Она не была глупым, наивным подростком, как могло показаться на первый взгляд, — в сельве люди взрослеют рано, если учитывать, что средняя продолжительность жизни в лесных поселениях не превышала сорока лет.

Шагавший рядом с ней Хью несколько раз искоса поглядывал на свою спутницу. Откровенно говоря, он не ожидал столь легких и быстрых переговоров, но андроиду было нипочем не отгадать, отчего она согласилась помочь. Он был абсолютно уверен, что за прошедшие столетия взаимная неприязнь двух народов Кьюига не ослабла, и лишь обилие свободного пространства на планете предохраняло две самобытные цивилизации от масштабного конфликта.

Он недоумевал, в той степени, в какой это было доступно для логичной машины, а на самом деле все объяснялось просто: Яна смертельно устала от одиночества, и ее не напугало, а скорее обрадовало появление андроида, пусть даже это чувство невольной радости противоречило ее воспитанию и сопровождалось достаточно сильными потрясениями, связанными с крушением космического корабля…

Как любой обитатель непроходимых лесов, она была наблюдательна и осторожна, поэтому от нее не укрылось, что высоко в горах за границами лесов обосновались странные люди.

Яна не солгала Хью, сказав, что три месяца назад туда отправился отряд охотников. Они должны были вернуться через две недели, но прошло уже шесть сроков, а отряд будто канул в воду…

Для Яны, с детства обученной трудному искусству выживания, было очевидно — они погибли. Отсюда и появились те импровизированные могильные холмики, которые заметил Хьюго.

Двадцатилетняя девушка не раз оставалась одна, но, когда истекли все мыслимые сроки возвращения ее сородичей, она впервые в жизни вкусила одиночество, и это неведомое доселе чувство оказало на нее ошеломляющее воздействие.

Собственно, она крепилась, сколько могла, но постепенно ее душа опустела, выдохлась, и то, что еще вчера казалось истинным и непреложным, постепенно утратило свой смысл… Ее душа пошатнулась, потеряв точку опоры в окружающем враждебном мире…

Дело было в том, что поселения людей в сельве постепенно вырождались, и ждать помощи было неоткуда, — мнимый синтез человека с исконной биосферой Кьюига имел как свои исторические корни, так и массу негативных сторон. Яна прекрасно знала, что подавляющее большинство мужчин и женщин ее народа страдало бесплодием и оттого дети рождались исключительно редко. Стоило взглянуть на комплекс запустелых зданий, чтобы понять, насколько серьезной была эта проблема для обитателей сельвы. Поселения, некогда многолюдные, постепенно пустели, причем этот процесс за последние десятилетия приобрел стремительный характер вырождения: оскудевшие сообщества сливались, образуя угасающие очаги цивилизации, но это не помогало исправить общую картину происходящего.

Вместе с сокращением численности населения постепенно падал общий уровень образованности и знаний. После войны люди, живущие в лесах, возненавидели машины, стараясь пользоваться только наиболее примитивной техникой, содержащей минимум электроники. Исключением из правил были лишь некоторые системы жизнеобеспечения, без помощи которых постепенно деградирующие поселения вообще не смогли бы существовать в условиях дикой сельвы, чья природа не уставала подбрасывать людям все новые и новые задачки на выживание.

Эти мысли, кажущиеся стройными и логичными, на самом деле давно копились в душе, а сейчас, под воздействием внезапного стресса, просто выплеснулись из тщательно скрываемых тайников…

Вырвавшись на свободу, они очень быстро и болезненно вошли в противоречие с некоторыми догмами, — ведь все ее знания о мире основывались либо на личном опыте, либо на рассказах взрослых, которые часто были сдобрены хорошей порцией застарелой ненависти к двум категориям обитателей Кьюига — к людям, живущим по ту сторону Зоны Отчуждения, на соседнем материке, и к человекоподобным машинам, участвовавшим в войне трехсотлетней давности.

Сейчас, шагая вслед за андроидом по обугленной земле, которая еще истекала струйками дыма, глядя на поваленные концентрическими кругами, наполовину сгоревшие деревья и торчащий в эпицентре этих разрушений остов огромного летательного аппарата, Яна вдруг подумала, что Хьюго был прав, — на ее памяти никто и никогда не вторгался в сельву, тревожа живущих в ней людей… а стоило взглянуть на громадную, упавшую с небес машину, как становилось немного не по себе — ведь люди, обладающие такой техникой, запросто могли смахнуть с лица планеты все дикие леса вместе с их обитателями, если бы та давняя война продолжалась до сих пор, как это упрямо утверждали некоторые ее сородичи…

Эти мысли, невольно прорвавшиеся сейчас, заставили девушку испытать нечто похожее на чувство стыда, но она быстро справилась со своими эмоциями.

Никто и никогда не говорил ей, что помогать попавшему в беду человеку — дурно, пусть даже он и не принадлежал ни к ее роду, ни к цивилизации покрытого непроходимыми лесами материка.

Она уже три месяца жила совершенно одна в окружении враждебного мира, который никак не ассоциировался в ее сознании с понятием «родина», и из этого жизненного тупика страстно хотелось найти хоть какой–то выход…

Возможно, эта старая машина и полуживой человек помогут ей, как сама она собиралась помочь им, — вот на какой мысли основывались все действия Яны, показавшиеся Хьюго такими странными, непохожими на стереотип поведения обычного обитателя сельвы…

…Хьюго пришлось остановиться в двухстах метрах от палатки, в которой он оставил Вадима.

— Подожди тут, — попросил он, направляясь к оставленному для охраны автоматическому орудию. Только дезактивировав его, он позволил девушке подойти и взглянуть на Вадима.

— Мы не сможем ничего сделать прямо тут, — оглянувшись по сторонам, произнесла она. — Его нужно нести в дом.

Хьюго ничего не имел против, и они, не нарушая герметизации палатки, понесли бесчувственное тело Вадима к возвышавшимся неподалеку зданиям.

* * *

Он очнулся глухой темной ночью, лежа на холодном полу.

Первым ощущением Вадима было недоумение, граничащее с паническим беспокойством, — он отчетливо помнил последние минуты перед беспамятством, и вернувшееся сознание никак не желало увязывать между собой две радикально отличные друг от друга обстановки.

Вадим помнил развороченную рубку падающего корабля, по которому вели зенитный огонь оккупировавшие скальное плато невиданные сервоприводные машины, а очнулся он на холодном бетонном полу, в кромешной темноте, и потому первой его осознанной мыслью было предположение о том, что он каким–то образом попал в плен.

Попытавшись пошевелиться, чтобы ощутить свое тело и степень его свободы, Вадим почувствовал, как натянулась в темноте некая незримая нить, связующая его с чем–то, что находилось Рядом, и тут же рука, вслепую шарившая в темноте, наткнулась на что–то теплое, мягкое, податливое.