Живой щит - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Воронин cтр.№ 53

Рейн сжал меч в руке, чувствуя, как удобно лежит в ладони странная и почему-то теплая рукоять. Он, не торопясь, подошел к латам, стоявшим на стойке в углу зала. Это были очень старые доспехи, когда-то неплохие, а сейчас уже порядком изношенные и проржавевшие, несмотря на регулярную чистку и смазку. В свое время металлу пришлось выдержать немало ударов, серебряная насечка была выщерблена, кое-где броню стягивали заплаты. И тем не менее латы были еще достаточно прочны, чтобы покрыть зазубринами лезвие клинка. Юный виконт несколько неуверенно оглянулся на отца, но тот спокойно кивнул ему в знак того, что не стоит опасаться за целостность оружия.

Как правило, любые более или менее прилично сделанные доспехи выдерживали рубящий удар меча. Хороший клинок в опытных руках мог пробить кирасу колющим ударом, особенно если держишь меч двумя руками, а противник лежит у твоих ног. Хотя это уже напрямую зависит от качества кирасы. Топор, как правило, способен пробить любой доспех, кроме разве что магических гномьих лат.

Арбалетный болт, особенно в упор, как правило, пробивает панцирь, но, попадая под углом, может и отскочить. В общем, мечом не рубят доспехи, это, верный способ сломать клинок или, в лучшем случае, превратить лезвие в тупую, зазубренную железку — плечи лат, как правило, наиболее прочны, да и к тому же часто украшены затейливыми драконами, змеями или прочей живностью, причем задача у всех этих украшений одна — защищать от удара сверху, нанесенного мечом, а то и топором.

Поэтому Рейна терзала неуверенность, ему было жаль повредить это чудо, которое он сжимал в правой ладони. Тем не менее уверенность графа придала ему смелости и, взмахнув клинком, виконт с силой нанес удар по правому плечу лат, где над сталью кирасы вздымал голову позеленевший от времени бронзовый дракон.

Раздался звон и скрежет, сверкнули искры…

К непомерному удивлению Рейна, лезвие без труда рассекло спину грубо скованного, но от этого не менее прочного дракончика, затем пробила панцирь на ширину лезвия и там остановилось, завязнув в деревянном манекене, на который были надеты латы. Будь на месте куклы человек, сейчас он умирал бы, истекая кровью из рассеченного плеча. Юноша поднес к глазам лезвие — на светлом клинке не было ни царапины, ни заусеницы, как будто мгновение назад меч разрубил не сталь, а головку сыра.

— Это… — прошептал он, — это… чудо! Отец, я… я не знаю, как вас благодарить за этот бесценный дар.

— Пусть он верно служит тебе, — ответил Эрих, поворачиваясь к Лотару. Модестус заволновался и попытался что-то сказать, но граф жестом заставил его умолкнуть на полуслове. Старик поник, смирившись, но руки его заметно дрожали. Аманда тоже слегка нахмурилась, но так ничего и не сказала.

Лорд развернул холст и извлек на свет божий второй предмет, хранившийся в ящике. Это была книга — очень толстый фолиант в кожаном переплете, снабженном массивными золотыми застежками. От нее прямо-таки веяло древностью.

— Эта книга, видимо, очень древняя, — сказал Эрих, протягивая инкунабулу Лотару. — В ней содержится описание магических заклятий… как мне говорил Модестус, очень сильных. Впрочем, он лучше скажет об этом.

Старик вспыхнул, но, повинуясь жесту господина, нехотя заговорил, пряча глаза:

— Да, это древняя вещь. Многое из того, что написано здесь, принадлежит не людям. Кажется, даже не эльфам, хотя книга написана на их языке. Я просил, чтобы граф сжег этот том, знание, которое он содержит, не должно попасть в мир, но… лорд не послушал моего совета. Здесь описана магия крови, самая древняя и самая страшная из магий. У меня она вызывает только ужас и отвращение…

— Что ж, а у меня это может вызвать только восторг, — насмешливо заявил Лотар, торопливо принимая из рук отца фолиант и отвешивая родителю глубокий поклон. — У меня хватит смелости изучить древнее знание. Бояться непознанного просто смешно.

— Что ж, изучай, — проговорил Эрих. — Раз уж ты решил посвятить жизнь магии, то так тому и быть. Я знаю, что это будет для тебя лучшим подарком, но это же является и одной из причин, по которым я выделяю тебе замок Йен. Что бы ты ни сотворил с этим колдовством, это никому не повредит.

Рейн заметил, как при этих словах нахмурился Модестус, а Аманда осуждающе покачала головой, тем не менее возражать графу никто из них не решился. Его это поразило — похоже, и старик, и мачеха знали об этом фолианте куда больше, чем говорили вслух, и знание это было далеко не самым приятным.

— Теперь подойди ко мне ты, Зулин.

Тролль поднялся с корточек и приблизился к трону, по такому случаю даже стараясь распрямить спину, что, впрочем, удавалось ему плохо.

— Ты вырос в этом замке, Зулин… — Теперь в голосе графа не было властности, он говорил тихо, как бы размышляя. — Я не хочу сказать, что ты чем-то мне обязан, нет. Я хочу просить тебя, как бы ни сложилась жизнь, не оставляй Рейна, будь ему добрым другом и прикрывай его спину в трудный час.

— Лорд, я… — начал было скрипуче тролль, но граф, словно не слыша его, продолжал:

— Я не могу сделать тебе такой же подарок, как я сделал своим детям. Моя казна и так всегда открыта для них, для тебя и графини. Тем не менее мне бы хотелось передать тебе одну вещь. Это не дар, скорее можно сказать, что предмет этот возвращается к законному владельцу.

Он протянул руку. На ладони лежал странной формы кулон — черный, почти как и на подаренном Рейну мече, металл извивался в прихотливом танце, переплетаясь в хаотичном на первый взгляд, но при ближайшем рассмотрении кажущемся на удивление гармоничном и законченном узоре. В центре находился полупрозрачный камень, также отливающий черным цветом. Причудливые завитки плавно перетекали в кольцо, через которое была продета сделанная из того же металла тонкая цепь.

— Этот камень висел на твоей шее, когда ты попал в наш замок. Я сохранил его, и теперь настало время тебе получить его назад. Носи, этот амулет твой по праву.

Увидев амулет, Аманда вздрогнула, и глаза ее расширились, словно от удивления. Рейн, который давно уже наблюдал за мачехой, заинтересованный ее несколько странным отношением к происходящему, заметил ее реакцию, но в тот же момент и графиня обратила внимание на направленный в ее сторону взгляд пасынка и сразу же взяла себя в руки. Снова по ее виду можно было сказать одно — она нисколько не интересуется происходящим и смертельно скучает, хотя и не настолько, чтобы дерзнуть самовольно покинуть зал.

Затем Эрих вновь жестом подозвал к себе Рейна. Юноша сделал несколько шагов по направлению к трону, однако граф приказал ему подойти вплотную. Уши виконта с трудом улавливали еле слышный шепот отца. Он склонился еще ниже.

— Если… когда я умру… не перебивай, я знаю, что это произойдет скоро. Так вот, моя последняя воля, ты должен позаботиться об Аманде. Всякое может случиться, возможно, она захочет покинуть замок. Я… надеюсь на это… В этом случае не препятствуй ей, отдай ей все, что она захочет, и потом добавь еще столько же. Ничего не жалей… ничего… кроме меча и книги. Если же она останется, ты должен оказывать ей все почести, которые полагаются графине и вдове графа Андорского. По закону наследником может быть только мужчина, это хорошо… — Граф, измученный долгой речью, натужно закашлялся. Немного успокоившись, он продолжал: — Она умна, но не думай, что она слаба и покорна. Верь ей… но полностью не доверяй… Она может быть надежным другом… но не дай тебе боже стать… ее врагом…