Живой щит - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Воронин cтр.№ 121

— Знаю, поэтому и говорю вам это. Поймите, это немалая честь, которая не достается первому встречному, а поскольку вы будете вынуждены отказаться, то постарайтесь сделать это, никого не оскорбив.

Да, разумеется. Мне только и не хватало нажить здесь себе врагов. С другой стороны, мне просто жизненно необходима определенная известность, иначе я так на долгие годы и останусь рядовым телохранителем, что меня никак не устраивает, даже… даже если речь идет о ТАКОМ теле.

Мы специально не обсуждали этот момент, но такие вещи самоочевидны. Общество, построенное на феодальных принципах, уважает три вещи — силу, власть и богатство. Богатство, по крайней мере в ближайшее время, мне не светит. Я, разумеется, ничего не имею против наличных, особенно в большом количестве, но, как я понял, здесь их можно либо унаследовать, либо взять огнем и мечом. Поскольку «папа» оказался порядочной свиньей, и, кроме титула, ничего мне от него не перепало, то… не торговлей же мне заниматься. Власть — тут вообще все понятно, вакантные должности распределены и есть масса кандидатов в резерве. Остается сила — необходимо завоевать известность и славу, лишь тогда можно обеспечить себе не только свободу действий, но и саму возможность использования этой свободы в моих целях.

Турниры здесь, безусловно, бывают, куда же без них. Правда, в своем умении владеть копьем я порядком сомневался, однако попробовать стоило будем считать это первым шагом к славе. Ну чем я, собственно, рискую сломать себе шею? Кто не рискует, тот не пьет шампанского… впрочем, здесь его наверняка не производят.

— Скажите, маркиза, а если я, скажем, по неосторожности, действительно нанесу кому-то оскорбление?

Алия задумалась.

— Ну… оскорбив герцога, вы вполне можете лишиться головы. От священника или купца вполне можно ждать любой гадости, яда, наемного убийцы или, скажем, навета. Простой рыцарь скорее всего сочтет возможным навязать вам дуэль. Дворянин, достаточно знатный, чтобы скрестить меч с бастардом, предложит вас на ужин кому-нибудь из своих вассалов…

— Не думаю, чтобы меня это пугало, — несколько нетерпеливо прервал я ее. — Меня больше волнуют последствия. Ну, допустим, ухлопаю я кого-нибудь, что потом?

— Да ничего, — пожала она плечами, — ничего особенного, милорд. Дуэль здесь событие весьма уважаемое.

— Совершенно не вижу, почему бы двум благородным донам не выяснить отношения, — пробормотал я.

Алия не услышала или не сочла нужным услышать.

— К тому же считается, — продолжала она, — что над ристалищем царит святой дух, поэтому тот, кто победил, тот обычно и считается правым. Хотя, разумеется, всегда может найтись какой-нибудь родственник, желающий отомстить. Только, Стас, не надейтесь на свой меч, в этом он вам не поможет.

Я даже не стал задавать вопроса вслух, просто изобразил на лице смесь удивления, непонимания и желания получить разъяснение.

— Как я уже говорила, — не замедлила маркиза прояснить ситуацию, поединок считается делом если и не священным, то к этому достаточно близким. Поэтому преимущество должно быть у человека, а не у его кошелька. Поединок проходит без доспехов, только с одним видом оружия, причем выбирает его оскорбленная сторона.

«Как мне это знакомо, — подумал я, — инкрустированные серебром пистолеты в лакированной коробке, стрелять по счету три…»

— И никакой магии, — поставила точку моя прекрасная спутница. — Кстати, вы помните о том, что все время должны поддерживать ваш… скафандр?

Да? Я совсем о нем забыл, однако рефлекторно продолжал считать себя закованным в броню. Тяжесть кольчуги на плечах вполне отвечала образу, поэтому мне не приходилось тратить особых усилий на самовнушение. Так что в этом отношении Алии вряд ли стоило волноваться.

— А я? Допустим, я сочту себя оскорбленным. Как я должен поступить?

— Откровенно говоря, я не думаю, что вы хотите услышать, каким образом вы сможете замять дело, верно? — нахмурилась маркиза.

Ага, конечно, крошка, как всегда, права. Нарываться на неприятности самому — значит прослыть невеждой и задирой, а такая «слава» мне особенно и не нужна. А вот разыграть оскорбленное достоинство — эт мы могём, тем более что у провинциалов гонора, как правило, хватает на двоих или троих столичных штучек. Что ж, а повод наверняка найдется — кто ж удержится, чтоб не проехаться в адрес деревенского ублюдка, вылезшего в люди благодаря папиному перепитию.

Разумеется, я не стал посвящать маркизу в некоторые не слишком мирные планы на будущее. Вслух я сказал нечто более подходящее к ее мировоззрению:

— Я, конечно, не ищу ссор, однако же ситуация может повернуться и таким образом, что другого выхода просто не будет. Что я тогда должен делать?

— Выплеснуть кубок в лицо обидчику. Это — формальный вызов. Но вы непременно должны объяснить, что именно подвигнуло вас на этот шаг возможно, виновный захочет извиниться. К тому же если ваш противник — лорд, он может и не принять вызова… хотя это наверняка вызовет не слишком приятные сплетни, так что сильно рассчитывать на это не стоит. Немного помолчав, она добавила:

— Ваши слова несколько беспокоят меня, милорд. Прошу вас, не переоценивайте свои возможности — эти люди с детства обучаются владеть мечом. Я, конечно, видела вас в деле и готова признать, что вы были великолепны, но поверьте, никто из этого мужичья, ни по отдельности, ни все вместе, не сравнится с опытным рыцарем, вся жизнь которого проходит на поле боя.

— Я постараюсь быть предельно благоразумным, маркиза… А что? Я же не врал… просто допускаю возможность, когда благоразумнее будет именно ввязаться в неприятности, чем от них уклониться.

— Святой Дунстан! Алия, какими судьбами?

Толстый низенький мужчина лет пятидесяти схватил маркизу за плечи, на его глазах появились слезы. Я еще не успел спрыгнуть с коня, поэтому наблюдал эту сцену несколько свысока и, честно признаться, с некоторым чувством удовлетворения.

В конце концов, если именно он и есть упомянутый ранее «друг», то лично мне эта дружба ничем не угрожает.

— Мы все считали тебя погибшей! Весть о падении замка Форш разнеслась по всему Дарланду, но еще никто не встречал тех, кто смог пережить осаду… А Рено…

— Он погиб, Дункан…

— Это большое горе для всех нас… — Улыбка толстяка увяла, однако тут же появилась вновь. Глаза хитро прищурились. — Однако, насколько я помню, ты, моя дорогая, не слишком сияла от счастья, выходя замуж?

— Оставь, Дункан, Рено был моим мужем… Не скрою, я его не любила, но он был по крайней мере достаточно благороден, чтобы моя нелюбовь не превратилась в ненависть.

— Вот именно, — понимающе кивнул он. — Но недостаточно благороден для того, чтобы вообще отказаться от этого брака, верно?

— Он погиб, защищая меня и мой… наш дом. Мертвые сраму не имут, ты же не хуже меня знаешь это.

— Прости… Впрочем, твои холодные слова ни в коей мере не могут омрачить радости от твоего появления.